Семен Бронин - Каменная баба

• Название: Каменная баба
• Автор: Семен Бронин
• Жанр: Русская классическая проза

---

-О чем разговариваете?- спросила она и с недоброжелательной приветливостью оглядела с головы до ног гостью, не предусмотренную школьным расписанием.- Мамаша чья-нибудь?

-Наша докторша детская. Пришла обход сделать...- и учителя обменялись взглядами: он - ободряющим, успокаивающим, она - недоверчивым и недоуменным: "Мол, ты-то какое имеешь к этому отношение?"- Это завуч наш, Валентина Егоровна,- представил он Ирине Сергеевне собеседницу, с приходом которой лишился строгости и неприступности и заметно стушевался.- Математику у нас преподает... А я литературу российскую,- прибавил он в конспиративных целях: мы-де не знаем друг друга и прежде никогда не встречались.

-Не только математику,- неуживчиво уточнила та.- Еще и обществоведение...

Лицо этой женщины состояло из углов, тупых и острых, а тело - из плоскостей, прямых и отвесных, которые не стояли на месте, а были в постоянном движении (так что математик, если б взялся за такую работу, должен был бы описывать ее не только геометрическими фигурами, но еще и прямыми и обратными пропорциями).

-О каменной бабе говорили,- сказал Кузьма Андреич.- О том, что я хотел ее на школьном дворе поставить.

-Был такой разговор,- признала она.- Слава богу, что не сделали. Пусть стоит, где стояла...

На Ирину Сергеевну нашел тут дух спорщика - или же она успела проникнуться сочувствием к своему каменному двойнику, заблудившемуся среди степей и мерзнущему сейчас, по пояс или по грудь в снегу, в белом, никем не меренном пространстве:

-Почему? Можно было б и поставить.

-А откуда вы, собственно, о ней знаете?- спросила, что называется, в лоб Валентина Егоровна, и Кузьма Андреич начал из-за ее спины подавать Ирине Сергеевне красноречивые сигналы о помощи.

-Ходила смотреть с пациентами,- сказала докторша.- А им Кузьма Андреич показывал,- и он остался доволен ее ответом и мысленно поставил ей пятерку по поведению...

-Он всем ее показывает,- проворчала Валентина Егоровна: ревнуя его, кажется, к степному истукану.- Не поставили, потому что она голая. Неодетая, я имею в виду.

-Так там не видно уже ничего. Все ветром сдуло,- вступился за свою каменную протеже Кузьма Андреич, но завуч была непреклонна:

-Воображение дорисует. Им хоть палку посреди двора воткни - они остальное додумают.

-Можно было б и одеть,- предложила Ирина Сергеевна.- В сарафан какой-нибудь...

Шутка ее была совершенно беззлобна, но Валентина Егоровна поняла ее превратно: как насмешку над собой, хотя для этого у нее не было ровно никаких оснований.

-Тогда это будет пугало!- отрезала она.- А мы тут огорода не держим!.. Все равно сдерут,- прибавила она уже не столь враждебно.- Или будут под платье подглядывать... Ты знаешь, что сегодня учительский совет?- обратилась она к Кузьме Андреичу: таким тоном, будто тот только и думал о том, чтоб сбежать куда-нибудь с Ириной Сергеевной.

-Помню, конечно.

-Не опаздывай. Важные вопросы поставили...- и ушла, унося с собой свой крест или иную, по неграмотности неизвестную нам геометрическую конструкцию...

-Начальство сердится,- заключил Кузьма Андреич.- Сейчас всем пар наставит. Хотя я в этом классе руководителем... Не хотите в театр с нами пойти?- не подумавши, предложил он.

-Боюсь, не к месту там буду... Что за спектакль?

-"Пиковая дама". По Пушкину... Может быть, и так,- согласился он по непродолжительном размышлении.- В следующий раз как-нибудь.

-Когда пиковой дамы не будет?..- но тут прозвенел звонок, и Кузьма Андреич, засобиравшись на урок, не расслышал ее слов и не оценил их лукавой двусмысленности...

Школьную медсестру Галину Михайловну она нашла в кабинете. Медсестру никто не предупредил, и она вконец оробела и растерялась, когда она вошла, а когда представилась, у нее даже затряслись руки, и она бесцельно засуетилась возле стеклянного шкафа и процедурного столика.

-Да вы не беспокойтесь,- ободрила ее Ирина Сергеевна.- Я вас не стесню. И делать вам ничего не надо. Мне сюда детей пришлют...- Она договорилась с учительницей пения (для которой чем меньше было саботажников на уроке, тем лучше), что она будет направлять к ней учеников, выбивающихся из общего хора, и в коридоре ее ждали уже два сорванца: судя по виду, лишенные певческого таланта, но зато наделенные даром срывать уроки эстетики.

-Они к вам в поликлинику не идут?- Галина Михайловна справилась с собой и посмотрела на нее уже не трусливо, но испытующе: как бы оценивая ситуацию наново и не зная, к какому прибиться берегу. Всякое новое дело, даже самое простое, требует разъяснений, и Ирина Сергеевна еще раз терпеливо объяснила ей, почему пришла в школу, хотя для приема существует кабинет поликлиники. Медсестра слушала невнимательно, думала о своем и, пока Ирина Сергеевна смотрела присланных ей удальцов, исподтишка ее разглядывала - сама же сидела без дела и без всякого движения, будто подглядывание это и было ее настоящей целью.

Ирина Сергеевна попыталась привлечь ее к делу, стала расспрашивать о школьниках, но она помалкивала, и временами Ирине Сергеевне казалось даже, что она на нее в претензии или в обиде. Тогда она решила сделать перерыв: чтоб познакомиться с ней поближе и попытаться выяснить причину такого к себе отношения.

Галине Михайловне было лет сорок семь - сорок восемь. Прежде она была безусловно красива или привлекательна: еще и теперь щеки ее сохраняли пухлое воспоминание о молодости, а лицо кокетливо обрамлялось золотистыми кудряшками, но это были остатки былой роскоши: сама мятая припухлость могла обернуться скрытой отечностью, и Ирина Сергеевна даже предположила, что она пьет: это могло быть скрытой причиной и тайной пружиной всего ее поведения.

-Как вам живется здесь?- Ирина Сергеевна отпустила на волю очереднего пациента и, не торопясь вызывать следующего, поглядела на собеседницу: ей показалось вдруг, что они давно знакомы.

-Работаю, как все.

-Хорошо к вам относятся?

Галина Михайловна удивилась вопросу, взглянула с недоумением.

-Да вроде.

-А то я думала вас к себе в поликлинику позвать. У меня сестры в кабинете нет и никак найти не могут.

-Это вряд ли. Нехорошо с мужем в одном учреждении работать. И так хватает...

Ирина Сергеевна не успела даже насторожиться - до того была в этот день беспечна:

-А кто ваш муж?

-Иван Александрович... Не знали разве?..- и поглядела уже в открытую на обомлевшую Ирину Сергеевну...

Столбняк, нашедший при этих последних словах на бедную докторшу, был красноречивее любых слов, и Галина Михайловна, считавшая до сих пор Ирину Сергеевну наглой и бесцеремонной нахалкой и воительницей, пришедшей сюда, чтобы увидеть, оценить и вконец уничтожить соперницу (у страха ведь глаза велики - равно как и у ненависти), теперь изменила свое мнение и при виде испытываемых тою мук немного смягчилась - но не в такой степени, чтоб еще с ней и сдружиться.

-Об этом все знают... Мне в голову не пришло, что вам неизвестно...

Теперь и Ирина Сергеевна, хоть и была, как говорят врачи, в шоке, уразумела причину первоначальной робости и отчужденности этой женщины: та безусловно знала о ее связи с мужем. Галина Михайловна прочла на ее лице и эти сомнения тоже и подтвердила их:

-Я с вами давно поговорить хотела... Но потом раздумала: будь что будет...- На лице ее появилось тут скупое, сухое и едкое выражение - своего рода нравственная оскомина, набитая последними и далеко не первыми в ее семейной жизни неприятностями.- Но вы сами ко мне пришли...- Она все еще не верила, что Ирина Сергеевна угодила к ней случайно.- Вы вправду не знали?

-Нет, откуда?!.- отчаянно пробормотала та.

Действительно - откуда? Она была нелюбопытна и, пока не сошлась с Иваном Александровичем, знала про его жену только то, что она медсестра, а бывшая или работающая, этим не интересовалась; потом же, когда они сблизились, тема эта стала для нее запретна: она хоть и думала каждый день об этой женщине, но у нее не поворачивался язык спросить его или кого другого о ней как о живом, реальном человеке. Ирина Сергеевна вообще бы предпочла, чтоб она оставалась бесплотной, чтоб ее нельзя было встретить на улице: некая тень или абстракция - хранительница очага, мать его детей, но не более этого. Это была трусость, за нее надо было платить, но она не думала, что с такими пенями и процентами...

Галина Михайловна угадывала ее чувства, но не собиралась входить в ее положение: уж очень сердита была на мужа.

-Я знаю, у вас с Иваном роман,- сухо поведала она.- Вы даже Новый год вместе встречали...- и поглядела на нее в поисках истины. Натужное молчание Ирины Сергеевны подтвердило худшие ее опасения, и она заметно упала духом, но нашла в себе силы взглянуть на дело с иного конца и даже сказала любезность:- Вы, смотрю, хорошо на него влияете. Сколько раз я просила его наладить отношения с Иваном Герасимычем... Он обоих вас позвал?- спросила она затем, и Ирина Сергеевна, почувствовавшая опасность уже не для себя, а для Ивана Герасимыча, поспешила ее разуверить: