Дмитрий Шидловский - Пророк

• Название: Пророк
• Автор: Дмитрий Шидловский
• Издательство: ACT; Астрель-СПб
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-039508-6

Потомок князя Феликса Юсупова Александр Юсупов получил образование на юридическом факультете Пекинского университета. Теперь он — один из крупнейших политиков и финансистов России, но не забывает отдавать должное и древнему китайскому искусству ушу, которому обучался у лучшего из китайских мастеров.

Именно к Александру Юсупову и обратился Государь, чтобы разобраться со стремительно набирающей силу сектой «Небесный предел», лидер которой, как оказалось, когда-то учился у того же мастера, что и князь Юсупов.

---

Старик степенно поклонился.

— Столы сейчас накроют. Все готово уж, только ждали, когда молодежь натешится. А пока извольте, ваша светлость и вы, сударыня, в моей избе полчаса обождать.

Вместе со стариком мы отправились к одному из ближайших домов, но дорогу нам неожиданно преградил нетвердо державшийся на ногах Федор.

— Опять князья за счет мужика пировать будут? — воскликнул он. — Опять нам дармоедов кормить?!

Окружающие зашипели на смутьяна, но я жестом дал понять, что хочу поговорить с обидчиком. Когда ропот утих, я смерил взглядом Федора: рослый, примерно на голову выше меня, плечистый, лицо грубое, в глазах неподдельная злость.

— Объясните, Федор, — холодно спросил я, — откуда родилось предположение, будто я живу за ваш счет?

— А как же? — Федор явно играл на публику. — Мужик горбатится, хлеб растит, животину разводит, а князья у него все забирают да еще и ренту за землицу дерут. А землица-то самая лучшая как раз князьям осталась.

— Если я не ошибаюсь, вашу продукцию у вас не забирают, а выкупают, — возразил я. — Притом вы можете продавать ее любому закупщику. Общий сход деревни, насколько я знаю, решил, что Горелово будет поставлять всю свою продукцию на основе долгосрочного договора, но любой крестьянин имеет право единолично выбрать стороннего закупщика.

— Все так, ваша светлость, — суетливо начал кланяться староста. — А ты, Федор, уймись, не позорь деревню перед высоким гостем.

— Уймись?! — зло выкрикнул Федор. — Да какой он высокий гость? Кровопивец он! А еще про стороннего закупщика тень на плетень навел. Можно бы стороннего нанять, да за то, чтобы ко мне одному за молоком ездить, закупщик три шкуры с меня сдерет!

— А что ж вы деревенскому сходу не предложили другого закупщика, если у него цены выше? — спросил я.

— Так ведь ваши-то закупщики вперед платят, — смутился Федор, — остальные-то по поставке. А сеять на какие деньги? В банк сунешься — там землю и дом заложить велят, а случись неурожай, так что же мне, по миру идти?

— Так чем вы недовольны, Федор? Моя закупочная компания кредитует вас без залогов, соглашается на погашение долга в счет урожаев будущих лет, платит проценты банку, несет риски, а вы не теряете имущество. Вот поэтому ее закупочная цена и ниже, чем у конкурентов. Так ведь зато и вы можете спокойно работать и не печалиться о будущем. К тому же вам не возбраняется взять у меня землю в аренду, увеличить оборот и свою прибыль.

— А почему ты, князь Юсупов, владеешь землями, которых взглядом не окинешь, а у меня, Федьки Кузнецова, надел такой, что семья с него едва кормится? — глаза Федора налились кровью, и он двинулся на меня. Тщедушный староста попытался преградить парню дорогу, но тот его как будто и не заметил. — Почему ты миллионами ворочаешь, а я тысчонку сберегаю, чтоб на Рождество семью в Москву свозить? Почему ты на «Руссобалтах» разъезжаешь, а я старый «Опель» починяю? Чем ты лучше меня? Отчего у тебя с рождения все, а у меня шиш с маслом?

Я холодно посмотрел в глаза собеседнику, и тот застыл на месте.

— Ты гражданин самой богатой и самой сильной страны мира, — тихо произнес я в нависшей тишине. — Это не шиш с маслом. За это поколения твоих предков кровь и пот лили. Твой месячный доход равен доходу целой деревни в какой-нибудь Бразилии или на Сицилии. А те же сицилийцы куда как богаче эфиопов, но знать об этом не хотят, а завидуют Федьке Кузнецову из Горелово. Так и будем друг друга достатком попрекать? Всегда есть те, кто живут хуже и лучше тебя. А то, что люди в неравенстве рождаются, так от века заведено, и не нам с тобой это менять. Мои предки за свои поместья службу служили, на благо отечества работали. Не только ради себя, а и чтобы детям своим добро передать. И ты своим детям хороший надел и богатый дом передать хочешь. Так не сетуй на судьбу, а работай, учись, детей в люди выводи. Сможешь на деревне богатейшим стать — кто тебя попрекать начнет? Чего ты хочешь от меня? Чтобы я раздал свое имущество таким, как ты? Могу. А что проку? Не ценит человек того, что даром получает, как ты не ценишь то, что от рождения имеешь. Богатство, которое без труда досталось, не вверх человека поднимает, а вниз тянет. Дам я тебе миллион, так ты и вовсе работать бросишь. Вижу, что бросишь. Вот сегодня праздник церковный, так почему ты не в церкви и не с семьей? А нет праздника, так почему не учишься, как со своего клочка земли большой урожай получить? Я же когда через деревню ехал, видел, что за трактора и сеялки в ангарах стоят. Прошлый век: топливо жрут, зерно разбазаривают. Почему не взял у меня в имении новую технику? Учиться надо, Федор, работать, любить свою семью и уважать соседей — а ты вместо этого кровь свою и чужую льешь в пустой потехе. Да будь ты хоть и сам князем, с такой жизнью все одно бедняком помрешь.

— Ох, хитры вы, баре, — набычился Федор. — И складно ты, князь, говоришь, а все не так получается. Я одно знаю: барин завсегда мужика облапошит. Не ровня мы вам. А вот ты, коль такой умный, встал бы в стенку с мужиками али против меня одного. Вот бы и посмотрели, кому что от бога дано.

— Да что ж ты, Федор, деревню нашу позоришь! — жалобно пискнул староста.

— Ну, если у человека кулаки чешутся, то словами его не успокоишь, — усмехнулся я. — Изволь, Федор. Только я ведь тебе и впрямь не ровня, сам за целую стенку постоять могу. Отчего б тебе не собрать таких, как ты, да и не выйти на меня разом? А я, чтоб интересней было, тому, кто меня положит, завтра же миллион рублей уплачу — но с условием! — предостерегающе поднял я руку, упреждая гомон толпы. — Те, кого я положу, учиться поедут, в сельскохозяйственный институт. Стипендию назначу, семьи ваши в обиду не дам, но кто диплом получить не захочет или не сможет, тот мне миллион уплатить должен будет. Согласны?

По толпе пробежал ропот.

— Ох, Сашенька... — Юля вцепилась мне в локоть.

— Я же тебе говорю, что если у человека кулаки чешутся, его не остановить, — тихо ответил ей я, высвобождая руку.

— Но если ты откажешься, крестьяне сами не пустят Федора в драку.

— А кто говорил про Федора?

Меж тем вокруг Федора собралась компания из десятка парней, и между ними завязался оживленный спор. Толпа гудела.

— Ваша светлость, — подскочил ко мне староста, — не погубите! Что же это содеется, если прознают, что в Горелово на вас напали?

— Ничего, — буркнул я, — скажут, что князь в кулачных боях решил поучаствовать. Имею я на это право или нет?

Староста сник, компания, собравшаяся вокруг Федора, развернулась в стенку.

— А что, князь, давай попробуем! — задорно крикнул Федор. — Только не говори потом, что тебя принудили!

Я отступил на два шага назад и развел руки, как бы приглашая противников нападать. Толпа подалась в стороны, только Юля осталась стоять рядом. Я строго посмотрел на нее, и она нехотя отошла к зрителям.

— Эхма! — Федор замахнулся правой рукой и побежал на меня.

«А ведь он не хочет учиться», — рассеянно подумал я, глядя на этого здоровяка.

Толпа ахнула. Очевидно, зрителям показалось, что я упустил возможность увернуться от удара. Однако, скользнув чуть в сторону, я присел, пропуская над головой огромный кулак, и, поднимаясь, легко ткнул противника пальцами под ребра. По инерции Федор сделал еще пару шагов и тяжело рухнул на землю, а на меня налетели новые кандидаты в миллионеры. Зная, что в кулачном бою удары ногами запрещены, я действовал только руками: заблокировал удар второго атакующего и тут же кулаком отправил его в нокаут, сместился к третьему и свалил его с ног упреждающим ударом по корпусу, уклонился от четвертого и врезал ему локтем в грудину. Пятый мертвой хваткой вцепился мне в правую руку — и тут же получил левой по почкам. Шестой постарался воспользоваться моим временным замешательством, но достал лишь на излете, зато схлопотал от меня контрудар в грудину аккурат на вдохе.

Я стоял в боевой стойке посредине «пятака». Вокруг меня, на почтенном расстоянии, мялись оставшиеся четверо Фединых друзей.

— Кто еще хочет стать миллионером? — громко спросил я.

Нарушить молчание никто не решился.

— Ладно, бог с вами, — я быстро сосчитал лежавшие на земле тела. — Шесть студентов сельхозинституту я уже обеспечил. Остальные тоже могут поступать на тех же условиях. Мне, уж извините, недосуг. Дела дома ждут. Подайте нам коней.

— Да как же так, ваша светлость?! — подскочил ко мне староста. — Вы уж простите их, дурных! Они не со зла. Может, все же на застолье останетесь?

— Да нет, считайте попировал, — ответил я. — И вправду дела, не обижайтесь.

Мне подвели лошадь, но когда я забрался в седло, староста ухватился за стремя и забормотал:

— Не серчайте, ваше сиятельство, только земелька у нас и вправду худая, не чета орлинской. Как ее обработать? Работаешь, работаешь — а толку чуть, еще и цены на зерно упали дальше некуда. Оттого и техника старая, оттого мы и соседей беднее. А делать-то что? Может, и впрямь цену закупочную поднимете?