Владимир Ленский - Прозрачный старик и слепая девушка

• Название: Прозрачный старик и слепая девушка
• Автор: Владимир Ленский
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16066-3

Брак принца-человека с эльфийской девушкой принес в мир людей богатство и процветание. Но идет время, оскудевает кровь эльфов в жилах правящей династии, и королевство приходит в упадок. Именно в это трудное время сплетаются судьбы героев романа и именно в это время каждому из них приходится выбирать свою дорогу. Для одних из них это будет дорога смерти и предательства, для других это станет дорогой славы.

---

— Тем не менее вы рассчитали такую возможность и недавно мы провели эксперимент, который убедительно доказал вашу правоту.

— Я — теоретик? Не может такого быть! — Хессицион не мог прийти в себя от изумления. — Впервые слышу. Я всегда был замшелым, суровым практиком. За это меня не любили коллеги в ученых сферах. Но о гонениях на меня — после. Чем это вы здесь занимаетесь, бездельники? Вам надлежит находиться на лекции и внимать каждому изрекаемому слову! Я — теоретик? Вздор! Чушь! Изумительная белиберда!

— Нам требовалась ваша консультация по одному чисто практическому вопросу, — сказала Аббана.

— Женщина в Академии? — Хессицион схватился за голову. — Теперь понятно, откуда взялась и как распространилась клевета на меня. Ваше зловредное племя нельзя подпускать к чистой науке! Вы в состоянии загасить самый яркий пламень знания! От звука женского голоса рассыплется любая, самая удачная формула!

— Почему? — спросила Аббана, стараясь не обижаться.

Старичок прищурил подслеповатые глаза.

— Да потому, — ехидно сказал он, — что любой длинномерный предмет вы принимаете за бусы и начинаете теребить... Я, как чистый теоретик, никогда не допускал, чтобы грязные руки экспериментаторов марали мои изящные, мои стройные, мои стерильные формулы... Ясно вам?

— Нас как раз интересует одна формула, — сказал Гальен.

— Говорите, — позволил старичок, забирая в кулак свою жиденькую бородку. — Я полностью внимание, коллега.

— Это вопрос о дуэли, — начал Гальен. — Существуют давние традиции студенческих поединков. Тема спора была достаточно абстрактной: о сущности поэзии.

— Поэзия! — Хессицион сморщился. — Я бы не дуэль из-за нее проводил. Я бы просто расстреливал всех участников подобных диспутов. Всех, без разбора. Или вешал. — Он задумался, поглядел на небо. — Вешал? — вопросил он самого себя. — М-да. А вы как считаете? — обратился он к Гальену.

— Я считаю, коллега, — сказал Гальен, — что необходимо провести дуэль по всем правилам.

— А, ну да, конечно... Правила. Когда я был молод, я участвовал в семи или восьми дуэлях.

— И как? — поинтересовался Эмери.

— Как? — Старичок меленько засмеялся. — Убил всех восьмерых! Как бы иначе я избавился от своих оппонентов и стал выдающимся светилом науки?

— Вы нам поможете? — спросил Гальен.

— Разумеется! — Хессицион радостно потер сухие ладошки. — Разумеется, помогу. Нужно поощрять естественный отбор среди молодежи. По мне так, чем больше безмозглых школяров перебьют друг друга, тем лучше. Студенты только мешают развитию науки. Приходится их учить, что-то им объяснять, вбивать разные науки в их тупые головы... И спрашивается, для чего? Чтобы потом они остаток жизни управляли поместьем какого-нибудь тупого барона, который целыми днями пропадает на охоте и топчет овес своих крестьян...

Он вскочил и начал бегать взад-вперед, время от времени наскакивая на кресло магистра Даланн, — оно так и осталось стоять перед опустевшими скамьями. Всякий раз сталкиваясь с мебелью, Хессицион останавливался и удивленно глядел на кресло. Затем возобновлял бег.

— Итак, дуэль! — провозгласил он наконец. — В обязанности секундантов входит создание лабиринта. Вы умеете создавать лабиринты, глупые школяры, бездельники, прогульщики, лодыри?

— Нет, — сказал Эмери.

— Я так и знал! В зависимости от степени сложности спора избирается узор. Чем сложнее спор, тем проще узор, чтобы соперникам легче было друг друга убить. Чертежи, кажется, сохранились в одной книге... Впрочем, я могу нарисовать.

Он наклонился и принялся чертить пальцем, но трава упорно отказывалась сохранять рисунок.

— Проклятье! — воскликнул Хессицион.

Эмери подошел и подал ему восковую табличку.

Процарапывая воск до самой деревянной основы, Хессицион изобразил несколько извилистых линий.

— Вот приблизительно так выглядит лабиринт. Его выкладывают цветными камушками. Каждый из противников входит в лабиринт через собственный вход. Непременным условием является запрет переступать границу. Каждый находится исключительно в своих дорожках лабиринта. Самый удобный для близкого контакта участок лабиринта — в центре, но всегда должно быть несколько коварных зон по краям. Секунданты обязаны следить за тем, чтобы границы не нарушались. Сражение — до первой крови. Оба противника должны быть в белом, с головы до ног.

Хессицион уселся в кресло, вытянулся, сплел пальцы на животе.

— Вопросы? — обратился он к своим слушателям.

— Каким должно быть оружие? — спросил Эмери.

— Способным наносить тяжелые колотые раны, — сказал старичок. — Еще вопросы?

— Допускаются ли на поединки зрители? — подал голос Гальен.

— Чем больше народу, тем лучше. Зрелище достаточно поучительное, так что советую нагнать толпу.

Аббана благоразумно молчала, памятуя первую реакцию старичка на присутствие женщины. Однако он обернулся в ее сторону с доброжелательной улыбкой.

— А что же скромничает наша дама? Вам, дорогая, неужто все ясно?

— Не вполне. — Аббана подумала немного. — Насчет одежды. Это должно быть трико или рубашка?

— Разумеется, вас как истинную представительницу прекрасного пола и должна интересовать прежде всего одежда. Ах мода, моя погибель... — Он чуть наклонился вперед. — Одежда может быть любая, лишь бы белого цвета. Кстати, откуда здесь это кресло? Когда я читал лекции, его еще не было... Много воды утекло...

Хессицион поднялся и медленно побрел прочь. Трое приятелей смотрели ему вслед, пытаясь не упустить то мгновение, когда старичок исчезнет. И все же не уследили. Хессицион провалился сквозь землю в единый миг, и когда молодые люди подбежали к тому месту, где он только что находился, там уже никого не было.

Глава восемнадцатая ПОЕДИНОК

Местом для поединка выбрали отдаленный пустырь. Когда-то Коммарши разросся до этих пределов, но затем там случился большой пожар, и все дома, выстроенные в новом районе, выгорели дотла. Уцелевшие после бедствия жители отстраиваться на пепелище не захотели и перебрались в другие, более старые городские кварталы.

Горелый пустырь был оставлен и с годами превратился в голую, бесплодную пустыню. И хотя со времени пожара прошло уже больше десяти лет, до сих пор из-под земли на поверхность то и дело вырывались маленькие язычки синеватого пламени. Некоторое время они плясали среди пыли, а затем исчезали в трещинах. А во время дождя земля то и дело принималась шипеть, и навстречу струям воды устремлялся разогретый пар.

Сообразуясь с рисунком на восковой дощечке, Гальен и Аббана выложили в пыли узор из специально собранных камней.

— Как ты думаешь, почему все-таки она так на него разозлилась? — спросила Аббана своего товарища.

Гальен, весь в пыли, чихнул.

— А что мы с тобой вообще знаем о Софене?

Аббана задумалась.

— Она сложный человек, — вымолвила наконец девушка.

— Я так не думаю, — возразил Гальен. — Обычная взбалмошная девица, которой не везет с мужчинами. Причем я уверен, что все было бы иначе, будь у нее менее скверный нрав.

— Ты несправедлив! — Аббана горячо вступилась за подругу. — Забываешь, что ее предал самый близкий друг. Ее брат.

— Предал? — переспросил Гальен. — Но почему она так носится с этим предательством? Приятно ей, что ли, быть преданной? И еще вопрос — что именно он сделал, этот ее брат.

— Не знаю, — сказала Аббана. — Он причинил ей страшную боль.

— Давай-ка подумаем о том, как нам лучше провести эту дуэль, — предложил Гальен.

— Я что-то не понимаю, кто будет сражаться: мы с тобой или Софена с Эгреем, — заметила Аббана.

— Это как свадьба, — сказал Гальен. — Те, кто ее подготавливает, меньше всего сообразуются с интересами жениха и невесты. Как будто молодоженам так уж важно обожраться и напиться! Они-то мечтают только о том, чтобы поскорее оказаться вдвоем в спальне, а их мучают тостами и терроризируют требованием «покушать еще немного, не обижать тетю Марту».

— Да, — согласилась Аббана, — чудовищно.

Они закончили возиться с узором к полудню. Лабиринт сверкал в серой пыли белоснежной змеей. Солнце играло на сколах камней. Неожиданно прямо на дорожке, которая предназначалась для Эгрея, показался синеватый язычок пламени, на ярком свету почти прозрачный. Он проплясал несколько шагов и скрылся.

— Как бы они ноги не обожгли, — озабоченно проговорил Гальен. — Предупреди Эгрея, пусть наденет сапоги с хорошими подметками. А я скажу Софене. Она ведь очень плохо фехтует. Даже не знаю, что и делать... Софена ведь ни за что в этом не признается.

— Надеюсь, Эгрей поведет себя достойно, — заметила Аббана.

— А я все-таки попробую хотя бы немного потренировать Софену. С ее-то неумением... Она может серьезно ранить человека и даже не понять, как у нее такое вышло.

Два дня, что прошли с момента вызова, Софена общалась исключительно с Гальеном, говорила ему «вы» и держалась с подчеркнутой вежливостью. Однако предложение потренироваться отклонила.