Вера Ковальчук - Младший конунг

• Название: Младший конунг
• Автор: Вера Ковальчук
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0185-1

Один из самых острых периодов истории Норвегии — война за наследство Харальда Прекрасноволосого, конунга, объединившего Норвегию в единое государство. Война шла между двумя его сыновьями: любимцем отца Эриком Кровавая Секира и выросшим на чужбине Хаконом, воспитанником Адальстейна Английского.

Многие викинги, недовольные произволом Эрика Кровавая Секира, отправлялись в изгнание, унося с собой надежду в будущем вернуться и отомстить. Среди них — Орм, сын Рёгнвальда и Хильдрид Вороново Крыло. На чью сторону он встанет?..

...Удивительный непредсказуемый мир викингов откроется перед вами — мир, где живут люди, не способные умереть, пока не выполнят своего предназначения, где гибнут в отчаянной схватке с улыбкой на устах. Земля загадочная, чужая, и в то же время сразу и навсегда очаровывающая своей дикой, языческой красотой.

---

Секира рухнула вниз, как валун, а у самой земли развернулась плашмя и секанула по ногам. Прием, опасный для того, против кого направлен, поскольку необычен, но и тут Хильдрид не прозевала, развернулась и подставила щит, движением его направляя удар в землю. Сама она атаковала противника лишь для того, чтоб заставить его подставить щит, хоть как-то отвлечь его внимание, ослабить атаку. Ее удар был слишком слаб, чтоб его уязвить, если бы, конечно, не пришелся по голове. Уж тогда-то все бы закончилось немедленно. Но не так просто попасть опытному воину по голове.

В какой-то момент, уворачивась от верхнего удара, она оказалась совсем близко к нему, увидела ворот его кольчуги, выложенный под воротник подкольчужника, и грязную шею, складку на ней, уязвимую впадинку у полосы мышцы, уходившей за ухо.

Но ударить не успела — он отскочил тяжеловато, но с резвостью, неожиданной в огромном одоспешенном мужике. Секира тяжело взмыла над головой. Отдача в левый кулак Хильдрид, сжимавший перекладину щита, была сильной, даже пальцы заболели, но она будто не чувствовала этого. Она отражала удары, рубила в ответ мечом, и обмен ударами получался традиционным, словно эти двое встретились не в бою, а на хольмганге, судебном поединке.

А вокруг стояли и, затаив дыхание, наблюдали за схваткой викинги. Прежде они стояли, вытянувшись двумя рядами, лицом друг к другу, но потом тем, кто держался сбоку, стало плохо видно, и ряды превратились в круг. Викинги Эйрика и Хильдрид смешались. Да и кто бы мог отличить одних от других? Всех их породил единый народ. Многие из них родились в Нордвегр, кто-то — в Области датского права, многие могли быть друзьями, многие были дальними родственниками.

И сейчас, пока шел поединок между двумя предводителями, они забыли о том, что совсем недавно дрались, и вот-вот снова начнут — как только рухнет один из предводителей.

И, конечно, каждый желал победы своему. Но воины, за которых стояла Хильдрид, понимали, что у нее почти нет шансов убить Эйрика. Понимали — и все-таки надеялись. Как можно тому, кто вышел сражаться за всех, не желать победы?

Хильдрид никогда не думала, что способна так ловко уворачиваться. Она чувствовала себя совсем молодой, как, может быть, лет тридцать назад. Ее толком не учили драться на мечах, но брат или его наставник, старый викинг Эйстейн Торвальдсон, иногда развлекались — брали палки и начинали ее гонять. Заставляли уворачиваться, прыгать, изгибаться — это считалось одинаково полезным и приличным как для женщины, так и для мужчины. Мало ли, что может быть в жизни. Мечом или топором крутить представительнице слабого пола все-таки странно, для этого мужики существуют, но иметь об оружии представление, уметь в руках держать и уверенно действовать, если на тебя напали, необходимо.

— Если нападет мужчина, — объяснял Эйстейн, — не пытайся перебороть его силой. Это невозможно. Ты всегда будешь слабее мужчины. И всегда будет меньше опыта, даже если я стану учить тебя рубиться, как ты того хочешь. У мужчины опыта будет больше. Так вот не пытайся его победить силой. У тебя есть преимущество — ты гибче, ловчее. Запомни — ты должна уворачиваться, уходить от ударов, почаще нанося ответные удары, чтоб он не знал, чего от тебя ожидать. Быстрее, дольше... Мужчина вымотается, и у тебя появится шанс зарубить его. Ясно?

Хильдрид кивала. Она никогда не участвовала в судебных поединках, самых трудных из возможных, но не раз и не два скрещивала меч с мужчиной. Теперь она вспомнила слова учителя — а что еще могло поддержать ее? Ситуация, несмотря на весь опыт Гуннарсдоттер, была критическая. Эйрик слишком силен, чтоб с ним могла сражаться женщина.

Раз или два секира проходила слишком близко от нее, может, даже слегка цепляла. Женщина не замечала. Она сопротивлялась, отбивалась от Эйрика изо всех сил, и даже время от времени наносила удары противнику, причем довольно чувствительные. Рулевое весло, у которого она просидела больше четверти века, закалило ее и укрепило не только руки, но и все тело. Она имела дар не уставать очень долго. Потом, правда, за это приходилось расплачиваться, и, конечно, с годами возможности ее становились меньше, а время отдыха — длиннее. Но что за беда? Главное — выжить и выручить своих товарищей.

В какой-то момент секира стала ходить медленнее, может, едва заметно, и все-таки Хильдрид обратила внимание, воспряла духом. Но мысль сбила движение. Меч ее ударил в щит, и тут сверху рухнула секира, прижала клинок к умбону. На лице Эйрика мелькнула насмешка. Хильдрид, действуя по наитию и предваряя его действие (нетрудно догадаться, что он собирался сделать дальше — хорошенько дернуть и вырвать меч, а потом тут же ткнуть секирой ей в лицо), она выпустила из пальцев рукоять, сложила правую ладонь в кулак и, не долго думая, врезала старшему сыну Харальда по челюсти.

Костяшки онемели от удара. Челюсть у Эйрика оказалась каменная. Мужчину занесло вбок, он всхрапнул, словно лошадь, которую силой подняли на дыбы, потерял равновесие, и, чтоб не упасть, попятился на два шага назад. Это дало Гуннарсдоттер время, чтоб подхватить с земли меч и поудобнее перехватить щит.

Кровавая Секира повернулся к ней всем телом, как поворачивается кабан, у которого вовсе нет шеи. Глаза у него налились кровью, на подбородке слева отпечаталось алое пятно — след ее удара. На лице застыло выражение ненависти — наверное, действительно не слишком-то приятно получать по челюсти, даже от женщины. Особенно от женщины. Он вдруг отшвырнул щит и схватил секиру двумя руками. Занес над головой.

Двойную силу такого удара Хильдрид не смогла бы отразить щитом, тот просто раскололся бы. Она отскочила, и секира глубоко вонзилась в землю. Эйрик рванул ее на себя, как дровосек, и тут женщина в развороте полоснула его мечом. Она действовала на инстинкте, которому ее опыт сам диктовал, что делать, и когда клинок врубился в потную шею старшего сына Харальда Прекрасноволосого, она лишь уверенно завершила движение, тут же развернулась и выставила перед собой щит, готовясь принимать удар.

Удар последовал, но он получился слабым, умбон выдержал. Хильдрид щитом увела секиру Эйрика в сторону, и тут, подняв глаза, с ужасом увидела, что знаменитое оружие сжимает в руках безголовое тело. Уткнув секиру в землю, тело стояло, а голова откатилась в сторону. Дочь Гуннара взглянула на тело, потом на голову с оскаленными зубами, и задышала чаще. А тело стояло. В безмолвии стояли и викинги, пораженные таким необычайным зрелищем. Они ждали, а обезглавленный Эйрик все не падал. Справившись с собой, женщина-ярл подошла и сильно толкнула его в плечо. Лишь тогда тело убитого рухнуло на землю.

Викинги стояли, в молчании глядя на нее. В первый момент она ждала, не понимая, что произошло, и что сейчас происходит с ней. Она смотрела на лежащего врага, будто не могла заставить себя понять, что победила одного из самых лучших воинов Нордвегр, что одолела и выжила, а Эйрик — нет. Голова кружилась, руки ослабели, ноги подкашивались, а Хильдрид не понимала, что с ней. Усталость? Или что-то другое?

Она взяла себя в руки, вздохнула несколько раз и развернулась к строю воинов теперь уже покойного Эйрика. С заметным трудом занесла меч и решительным шагом направилась к ним, надеясь, что ее намерения очевидны. Тот викинг, на которого она смотрела, невольно сделал шаг назад — должно быть, вид женщины, только что расправившейся с Кровавой Секирой, был страшен, да и мысль о колдовстве не могла не прийти ему в голову. Но потом он опомнился и изготовился к бою.

И тут же опомнились воины Хильдрид. Они внезапно сообразили, что их предводительница в одиночку собирается напасть на целое войско, ринулись вперед, за нею. Две армии схлестнулись, но даже в грохоте оружия о щиты не потонули яростные крики. Топча бездыханного Эйрика, викинги Хильдрид дрались с викингами Кровавой Секиры, выкрикивая: «Равнемерк!» Первые несколько минут Гуннарсдоттер дралась в полную силу, а потом появившиеся справа и слева воины ее отряда ненавязчиво оттерли ее из переднего ряда, вскоре и вовсе вынудили отойти назад.

Викинги Эйрика, конечно, были поражены и даже подавлены его смертью в поединке, тем более от руки воина такого невзрачного вида. Далеко не все знали, что Эйрик сражается с женщиной, Хильдрид была просто невысоким юнцом. Но отступать они не собирались, викингам непривычно сдаваться. Они яростно сопротивлялись, но все-таки отступали — понемногу, полегоньку, к своим кораблям.

Причина скоро стала ясна — с другого конца деревни бежали саксы с ирландцами. Должно быть, на том конце битва затихала, и Орм отправил часть людей на берег, расправляться со свежими силами Эйрика Кровавой Секиры. Саксы не хуже викингов врезались в строй врага и рубились не хуже — краем глаза Хильдрид замечала, как воины Кровавой Секиры медленно отступают, и чем больше саксов ввязывается в бой, тем быстрее идет отступление.