Дмитрий Чистов - Время колесниц

• Название: Время колесниц
• Автор: Дмитрий Чистов
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0724-3

Завершается бронзовый век. Вместе с ним уходит в прошлое эпоха легендарных героев, благородных колесничих бойцов — охотников за головами, могущественных жрецов и магов. Из пяти древних городов суждено уцелеть лишь одному; разворачивается кровавая борьба за наследие медных богов. Время колесниц снова стучится в наши двери!

---

Неподалёку от Ворот Воинов (точнее, от того, что от них осталось после вчерашней атаки лопраканов) было многолюдно. К югу от дороги длинная вереница ургитов двигалась мимо растущего кургана, и каждый из проходящих вносил свою лепту в его возведение, высыпая землю из своего шлема, со щита или из свёрнутого плаща. По другую сторону высились две пирамиды из камней, и каждый из проходящих мимо хольдерингов клал туда свой камень. У самых ворот Эдан заметил старых знакомых — Ханаль что-то втолковывал Фехтне, а старый маг слушал его, угрюмо насупив брови. Рядом находилась и лебединая колесница вместе со своим хозяином. К тому моменту, когда Эдан подошёл к ним ближе, Фехтне громко запел.

— Что за чушь он несёт? — Жрец Бринна изумлённо прислушивался, но не мог разобрать ровным счётом ничего из долетающих обрывков фраз.

— ...Овтсмотоп хи есв и, хиом веьтарб
Вонв юанилкорп, юанилкорп я...—

выразительно декламировал маг, приложив ладони рупором к губам.

— Неужели от всех пережитых ужасов младший сын Торнора повредился умом?

— Он всего лишь выпевает слово в слово задом наперёд своё давнишнее проклятие, — пояснил Ханаль. — Именно таким образом можно обратить его действие вспять.

— А почему у него такой рассерженный вид?

— Он уже в восьмой раз ошибается. Недавно споткнулся на девятой строфе; а в прошлый раз — на пятой!

— Наверное, непросто без запинки произнести всё это!

— Конечно. Но кто сказал, что ему будет легко? Таково условие нашего маленького соглашения!

Наконец Фехтне завершил чтение и, утерев со лба пот, повернулся к Ханалю:

— Теперь всё в порядке. Я исполнил свои обязательства. Мы в расчёте? Если так, я намерен убраться отсюда поскорей, прихватив с собой честно заработанный меч.

— Да. Никто тебя не задерживает. Всего хорошего!

— И вам счастливо. Может, когда-нибудь наши пути ещё пересекутся!

— Не сомневаюсь.

— Я пошёл.

— Ступай.

Фехтне поправил висящий у него под мышкой длинный свёрток, привесил за плечи щит и двинулся по дороге прочь. Старина Гони наклонился, загрёб пригоршню снега, с озорной миной скатал его в большой снежок, а потом запустил им в спину удаляющегося мага. Тот внезапно обернулся, резко выбросив вперёд руку. «Снаряд» со звучным хлопком разбился о поставленную на его пути ладонь, и испуганное выражение медленно сползло с лица чародея.

— Ох уж мне эти твои шуточки. Гонор! — Он стряхнул снег с рукава, удовлетворённо хмыкнул и зашагал дальше.

Когда удаляющаяся фигурка смешалась с отдыхающими у брода воинами, Эдан перевёл взгляд на Ханаля и с большим удивлением обнаружил знакомую посеребрённую рукоять, торчащую из-за пояса весёлого бога.

— Что у тебя там?

— Меч Торнора, а что же ещё?

— Разве Фехтне не забрал его с собой?

— Вот и я всё никак не возьму в толк — почему он довольствовался поддельным? — простодушно отвечал бог. — Не спорю, вышла очень хорошая копия; её изготовил мой знакомый кузнец, один из лучших мастеров в своём ремесле. Впрочем, как-то неудобно получилось; надо будет при случае вернуть Фехтне оригинал. Как ты думаешь, Эдан, скоро ли он обнаружит подмену? Бьюсь об заклад, не раньше чем через пару лет!

Бринн расхохотался:

— Ты неисправим, Гони! Если бы я был человеком, непременно стал бы твоим жрецом. Однако наверняка есть кто-то, кого ты не в состоянии обмануть!

— Кто же это?

— Например, Старшие, Говорят, они сейчас среди нас. Может, попробуешь подшутить над стариной Ллу-дом?

Боги непринуждённо болтали и смеялись, позабыв обо всём на свете. А Эдан подошёл к возведённой каменной пирамиде, поднял с земли камень и аккуратно уложил в её основание. Стоявший неподалёку жрец, облачённый в шерстяную хламиду, кивнул ему.

— Скажите, почтеннейший, кого здесь хоронят?

— Сыновей Хольдера. Ты знал их? Эдан покачал головой.

— Близнецы родились в один день и погибли в один час. Великое горе для клана Хольдера!

— А над кем возводят курган воины Кера?

— Над телом Белга, последнего из сыновей Урга. Наш патриарх сразил его в честном поединке.

Первосвященник Бринна заметил на груди собеседника пучок пестрых птичьих перьев.

— Ты поклонялся Ингену?

— Да.

— А что теперь будешь делать?

— Не знаю. Старейшины говорят, что все мы должны взойти на погребальный костёр вместе со своим богом. Сейчас они совещаются в храме: как решат, так и будет.

— А много ли жрецов было у Ястреба?

— Здесь, в Аре, вместе с послушниками около ста сорока.

Эдан повернулся и, не попрощавшись, пошел прочь.

«Предо мной встают картины смерти и разрушения, однако почему я не чувствую печали и скорби? Быть может, именно так наступает зима моей души?»

Запоздалый клин серых гусей, передохнув на берегу реки Бо, поднялся в воздух и взял курс на юг, печальным криком прощаясь с насиженными местами до следующей весны.

Порывы холодного ветра сорвали последние красно-жёлтые листья с клёнов священной рощи при храме Нудда; глядя в окно из своих покоев, среброрукий бог вновь задумался о подходящем месте для постройки странноприимного дома и хозяйственных служб...

Меж двух каменных пирамид сидел Хольдер и играл на арфе...

Бал, закончив тризну на свеженасыпанном кургане, собрал остатки дружины и готовился в обратный путь...

По полю шествовала странная троица — женщина с дроздом на плече и старый хромой пёс. За ними шел старик; у него имелся лишь один глаз, но в нём было целых три зрачка. Куллд т'Ван, сидевший на болотной кочке в заснеженных камышах, проводил идущих долгим внимательным взглядом. Как он ни щурился, сколько ни прибегал к помодци своих духов, шаману не удавалось вернуть мимолётное видение, посетившее его ночью у костра; тогда на мгновение ему довелось увидеть три высеченных из цельной скалы трона, на которых высились сияющие красной медью истуканы...

Осень подходила к концу; новый год вступал в свои права.

ГЛАВА XI

За зимой, как всегда, пришла весенняя пора; деревья зазеленели, на курганах поднялись степные травы; в ручьях, текущих по улицам городов и малых деревушек, брызгались ребятишки со своими самодельными лодочками из древесной коры; повсюду звенел девичий смех, принося в сердца юношей и зрелых мужчин беспокойное томление. Затем настало жаркое лето и весёлые фестивали сбора урожая; следом вновь пришло время увядания природы; в храмах на огненные алтари возложили щедрые жертвы; источаемый ими терпкий дым щекотал ноздри тем богам, которым они предназначались. Боги остались довольны, о чём, как обычно, торжественно возвестили жрецы перед началом ежегодных праздничных процессий. Всё шло своим чередом: год проходил за годом, и каждый последующий был ничуть не хуже и не лучше, чем предыдущий.

Однажды, в самый канун венчающих лето праздничных дней, через Ворота Мудрецов в город Ар вошли двое путников. Они весело подшучивали над неповоротливым бородатым стражем, стоявшим у входа; тот смерил молодых зубоскалов мрачным взглядом, но останавливать не стал.

Улицы города заполнялись разношёрстным народом, стекавшимся в Ар из окрестных деревень пахарей и рыбаков, из племён скотоводов, перегонявших свои стада и отары овец по веками устоявшимся маршрутам; нельзя было не заметить одетых в меха охотников из северных лесов и бритоголовых путешественников из дальних стран, облачённых в хламиды из пёстрых тканей. Фестиваль притягивал в Ар всех тех, кто желал обменять, продать свои товары, повстречаться с родственниками, попросить помощи и защиты в храмах или у городской общины или просто поглазеть на красочное шествие.

— Странное дело! — сказал один из путников, обращаясь к своему товарищу. — Вовсе не только жрецы и маги входят теперь в город через Ворота Мудрецов; по крайней мере, среди них я не заметил вообще ни одного представителя этой касты!

— Вероятно, многое изменилось здесь за прошедшие годы, — ответил другой, ловко огибая вставший поперёк улицы воз и его яростно ругающегося хозяина.

— Во всяком случае, здесь не стало чище!

Вдалеке послышались глухие удары больших церемониальных барабанов, и люди засуетились, сдвигаясь ближе к стенам домов, чтобы освободить проезд. Ворота между Городом Воинов и Городом Общинников медленно отворились, в них показалась голова процессии. Бринна с двух сторон притиснули две толстые бабищи, у одной под мышкой гоготал осипшим басом большой гусь, а вторая поставила своё корыто с бельём прямо на ноги молодому богу. Его первосвященник также оказался в довольно неудобном положении: стоявший впереди него худощавый ремесленник свирепо расталкивал своими острыми локтями соседей, вытягивал шею и даже подпрыгивал, пытаясь получше рассмотреть приближающееся шествие. А посмотреть было на что: впереди процессии брели двенадцать храмовых музыкантов, рёвом своих длинных медных труб возвещавшие начало праздника; следом шли двенадцать обливающихся потом рабов, тащивших на спинах огромные барабаны, и двенадцать послушников, ритмично лупивших в них ярко раскрашенными колотушками.