Дмитрий Чистов - Время колесниц

• Название: Время колесниц
• Автор: Дмитрий Чистов
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0724-3

Завершается бронзовый век. Вместе с ним уходит в прошлое эпоха легендарных героев, благородных колесничих бойцов — охотников за головами, могущественных жрецов и магов. Из пяти древних городов суждено уцелеть лишь одному; разворачивается кровавая борьба за наследие медных богов. Время колесниц снова стучится в наши двери!

---

Эдан вошёл в Кер в ранний час через Ворота Воинов, и стражники выставили свои длиннолезвийные копья, преграждая ему путь.

— Кто таков будешь?

Судя по их .татуировкам, в Священном городе не в обычае отвлекать на несение караульной службы представителей знатных воинских семей. Эти двое по своему рождению определенно находились в самом низу иерархии ургитов.

— Имя мне Эдан, и прихожусь я первосвященником Бринну, могущественному богу из Племени Ллеу! — нахально заявил он.

— Тогда почему же ты не входишь в Кер как положено, через Ворота Мудрецов? — спросил один из стражей, пожилой сухощавый ургит со сломанным носом и глубоким рубленым шрамом на правой щеке.

— Дело в том, что все священники Бринна ещё и воины — заодно! Мне нет нужды обходить ваш город только лишь затем, чтобы войти в него с другой стороны! — ответил ему Эдан.— Быть может, высокорожденный ургит желает испытать меня? Я с удовольствием выпущу ему кишки в честном бою, не сходя с этого места! Будет ли такой поступок достаточным подтверждением моего воинского достоинства?

Ургит сощурился. По его невозмутимому лицу трудно было предположить, какое впечатление произвели на него слова жреца.

— Воинское достоинство не получишь от отца и матери, не получишь в подарок от наставника. Оно взращивается в сердце человека: корнями его становится дух, стволом — воля. Ступай, чужестранец, в Кер через Ворота Воинов.

Копья раздвинулись, освободив проход, и Эдан, слегка кивнув стражам, проследовал в город. «Ещё не хватало, чтобы охрана с утра пораньше читала нравоучения, — думал он. — Вот как выходит, когда людям с детства начиняют голову всякой ерундой из сакральных текстов. Такие убивают не задумываясь, поскольку на каждый случай ими уже припасена соответствующая цитата».

Кер и в самом деле был огромным городом: в нём проживало не менее десяти тысяч семей, из которых почти полторы тысячи приходилось на семьи воинов клана Урга. Сразу за внешним городским валом жили люди без гражданства и многочисленные рабы, принадлежавшие общине. Именно их разгонял со своей дороги Эдан, немилосердно раздавая направо и налево тычки ножнами меча и покрикивая: «Прочь с дороги, смерды!» — ибо именно так надлежит вести себя воину, шествующему по улице Воинов.

Стена из камня высотой в двадцать локтей и шириной в восемь отделяла пригород от Города Общинников. На Ворота Воинов в этой стене витязи, возвращавшиеся из победоносных походов, помещали свои трофеи. Первыми сюда укрепили страшные трофеи сыновей Урга — головы двух полубогов — вождей Кера, умертвивших их отца-патриарха в его собственном доме. Черепа давным-давно истлели и рассыпались в прах, поэтому теперь о свершившейся кровной мести свидетельствовали лишь два пустых позеленевших бронзовых штыря. Однако не было недостатка и в других сувенирах: здесь находились в изобилии кости гигантских драконов из далёких земель, засушенные головы горных лопраканов, изрубленные шиты побеждённых воителей и оси их колесниц; меж прочими затесалась даже парочка болгских черепов в остроконечных шлемах.

Эдан ненадолго остановился и удостоил эту впечатляющую выставку побед и достижений беглым взглядом, после чего продолжил свой путь.

— Вот перед тобой свидетельство варварского обычая, как нельзя более наглядно демонстрирующее нам дикие нравы потомков моих незабвенных братьев! — послышался голос, принадлежащий невидимому для глаз Фехтне. — Известно ли тебе, о юноша, что эти кровожадные собиратели вражеских черепов приобщили к своей коллекции даже голову своего прародителя Урга?

— Я слышал нечто подобное, но считал это пустыми россказнями! Будто его голова служит ургитам вместо оракула и временами изрекает загадочные пророчества!

— Ничуть! Ничуть! Это чистая правда! Голова Урга хранится в церемониальном зале их дома, и действительно наделена способностью пророчествовать. Кстати, любопытный феномен! Быть может, он — также последствие моего проклятия? Хотя сомнительно: на самого братца оно действовало совсем иным образом...

По замощённой битыми черепками и строительным мусором проезжей части они шли дальше, по направлению к центру Священного города Кера. Пройдя сквозь ворота в каменной стене, Эдан очутился в Городе Общинников. Улочки и площади этого района, кольцом охватывающего Город Воинов, неприступную твердыню Кера, были заполнены народом. Спешил по своим делам мастеровой люд — горшечники и кожевники, ткачи и каменщики, медники и кузнецы. Брели, сгибаясь под своей ношей, рабы; купцы вышагивали рядом с тяжело гружёнными возами; проходящим же воинам все уступали дорогу — нерасторопный рисковал получить хороший пинок под зад или даже удар плашмя клинком по спине. Сразу же за каменными воротами располагалась рыночная площадь, встречавшая путешественников криками торговцев, толпами приценивающихся горожан и острой смесью запахов речной рыбы, свежеиспечённых ячменных лепёшек, парного мяса, прокисшего пива и навоза.

— Послушай, Фехтне, а как твоё проклятие подействовало на самого Урга? — негромко вопросил Эдан.

Где-то поблизости послышался смешок:

— О, это воистину трагичная история! О ней было сложено несколько песен, но потомки моего братца постарались изловить всех знавших их сказителей и отправить туда, где пение услышит лишь Араван либо Ирмин. Жрецы предсказапи Ургу, что страшные несчастья обрушатся на него и его дом, если будет он с женщиной. Пришлось моему братцу поумерить свои аппетиты в отношении противоположного пола! Правда, Ург мог не заботиться о наследниках, поскольку к тому моменту у него уже народились восемь сыновей и с десяток дочерей от семерых его любимых жён.

— И он удержался?

— Нет! В конечном счёте это и послужило причиной его гибели. А дело было так. Священным городом Кер правили в те времена два брата, сыновья светлоликого пращника Вана т'Ллеу. И была у полубогов сестра, красу которой уподобляли красоте бессмертных. Звали девушку Лоайне. Волосы её цветом походили на червонное золото; гладкие зубы были подобны ж:емчугам в драгоценной оправе; кожа — белее снега на высоких вершинах; стан — высок и строен, а поступь — величава. Не ступало по земле ни до неё, ни после женщины умнее, прекрасней и желанней, уж можешь мне поверить! — Фехтне горестно вздохнул и ненадолго замолк.

Эдан оставил шумную площадь позади и брёл по улице Воинов дальше, к следующим воротам.

— И случилось в те годы, — продолжал своё повествование невидимый маг, — так, что Ург, и дети его, и люди его, и родственники пришли к городу Керу. И обратились к братьям с просьбой поселиться в нём. Братья повздорили друг с другом: старший был склонен пустить в Кер эту команду головорезов, а младшему такая перспектива совсем не улыбалась. Тем не менее, соблюдая священные законы гостеприимства, братья пригласили Урга и его родичей на весёлый пир. На том пиру было вдоволь всего — и мёда, и эля, и хлеба; гости не испытывали недостатка в свинине, оленине и баранине. Но Ург оказался равнодушен к столу, поскольку его мыслями всецело завладела Лоайне. Лишь на неё смотрел он весь вечер, не реагируя на грубые шутки надравшихся сотоварищей. Наутро, протрезвев и осознав окончательно, что жизнь без этой девушки более нестерпима, воин отправился свататься. На беду, старший из братьев оказался на охоте, и в палатах правителей Кера его встретил один младший сын Вана. Не дослушав речь Урга до конца, он извлёк свой меч из ножен и недвусмысленно указал воителю на дверь. Сын Торнора мог бы в два счёта прикончить наглого юнца, но предпочёл не позорить себя, убив того в родительском доме.

Ург удалился молча; однако ночью тайно возвратился и похитил Лоайне. Справедливости ради добавлю, что девушка особенно не протестовала, ибо мил ей оказался этот старый козёл.

В голосе Фехтне почудилась застарелая обида, которую нельзя было объяснить лишь привычной ненавистью, с которой обманутый чародей отзывался о своих братьях. «Не был ли он сам замешан в той давней истории?» — подумал наш герой, обходя застрявший посреди дороги воз. Погонщики с неистовыми криками лупили упряжных буйволов по колышущимся блестящим бокам, однако без особого эффекта.

— Тем временем возвратился с охоты старший, и братья замыслили вернуть свою сестру и отомстить роду похитителя, — продолжал повествование старый маг. — Собрав двенадцать дюжин своих людей, дети Пращника Вана отправились к дому Урга. Четыре двери имел тот дом, выстроенный из дубовых брёвен в три обхвата каждое: на север, юг, запад и восток; и с каждого входа подошло по три дюжины неприятелей. В тот вечер праздновал Ург свадьбу с новой женой. Ночью он и его гости лежали мертвецки пьяны и не слышали, как враги подпалили дом с четырёх сторон разом. Наконец кто-то почувствовал запах дыма, 'сочащегося из проконопаченных мхом щелей, и принялся будить остальных. Поднялся переполох, и воины, кто в чём был, стали выскакивать на двор. Там их поджидали братья со своими бойцами; безжалостно пронзали они не защищённые доспехами тела и разрубали головы задыхающимся от дыма ургитам. Сам обезумевший Ург выскочил из полыхающего дома, захватив лишь молодую жену с ложа и проклятое отцовское наследство. Однако не помог ему шлем Торнора — младший из братьев, стоявший у порога, одним ударом снёс ему голову с плеч вместе со шлемом. Не смог Ург защититься или уклониться от смертельного удара: на руках он нёс Лоайне. Говорят, обезглавленный труп с помертвевшей от страха девицей в объятиях прошёл по инерции с десяток шагов по двору, заливая всё вокруг фонтанирующей кровью. На том месте его и похоронили. Так свершилась месть сыновей Вана и вместе с тем сбылось моё проклятие.