Владимир Брайт - Цвет крови - серый

• Название: Цвет крови - серый
• Автор: Владимир Брайт
• Издательство: Эксмо: Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16064-7

Для богов мир — всего лишь игровое поле, смертные — не более чем пешки. И когда кто-то из небожителей затевает большую игру, мир меняется до неузнаваемости. Однако порой и пешка доходит до последней линии, а человек — до последней черты, за которой в нем остается мало человеческого. И теперь уже не только от капризов богов, но и от него, сына вождя небольшого горного племени, зависит, каким станет мир. Насмехаясь над врагом, он назвался Хрустальным Принцем. Судьбе шутка понравилась...

---

— Посмотрим, что из всего этого в конечном итоге получится, — задумчиво произнесла вслух красавица с пепельной кожей, и эхо, будто только и ждавшее этого момента, стремительно разнесло ее слова по всему залу, гулко отозвавшись причудливым переплетением звуков от высоких потолков.

Она вытянула вперед руку ладонью вверх и призвала файта, заколдованное существо, некогда бывшее кем-то — человеком или демоном, который навлек на себя ее гнев, за что попал в абсолютную зависимость к могущественной хозяйке. Этот файт имел тело огромной двухголовой собаки, больше похожей на оживший кошмар, нежели на животное, появившееся из утробы живородящей матери. Но размеры, так же как и все остальное, совершенно не играли роли в сфере Хаоса, поэтому вызванный монстр легко и непринужденно поместился на хрупкой с виду ладони богини.

— Найдешь этого человека. — Фаса приложила ко лбу собаки перстень, в котором заключались осколки всех душ, присягнувших на верность Хаосу, одновременно вызвав в сознании нужный образ. — И определишь, Истинный он или нет. Если человек окажется Истинным, — продолжала «Та, что вечно не спит», — лично отвечаешь за его жизнь. В противном случае он мне не нужен...

Выражение «он мне не нужен» в устах этой красивой женщины означало смертный приговор, и файту, который уже не раз и не два исполнял подобного рода поручения, не нужно было больше ничего объяснять. Громадная собака спрыгнула с ладони хозяйки и растворилась в воздухе, даже не долетев до каменных плит, вымостивших полы этого огромного замка. Она уже взяла след, который приведет ее на поле боя, где в смертельной схватке сойдутся два непримиримых противника, чтобы выяснить, кому предстоит победить, а кому — бессмысленно умереть.

* * *

Ближе всех к лесу находились три когорты гоблинов. Затем шли зомби и в некотором отдалении — моя тысяча стрелков вместе с пятьюдесятью копейщиками и тремя некромантами, замаскированными под обычных людей. Разумеется нелепый наряд зловещих чернокнижников не мог никого обмануть вблизи, но лучники и не собирались подпускать врага на расстояние полета стрелы (около ста метров), поэтому все же имелась вероятность, что некромантов не обнаружат. А это позволит связке зомби и лучников если не решить какие-то глобальные наступательные задачи, то, по крайней мере, успешно отбиться от атак противника.

К тому же в некотором отдалении от нас стоял Мгхам со своей гвардией — гоблинами, которым он больше всего доверял. Всем своим видом он демонстрировал врагам, что именно он охраняет некромантов. Хотя... В самом определении «гвардия гоблинов» слышалось что-то неестественное. То же самое, что «образцово-показательные части гиен» или нечто подобное. Не знаю, о чем думал этот несостоявшийся философ, волею судеб ставший предводителем стаи изгоев и трусов, но в моей душе не было твердой уверенности, что эта хваленая «гвардия» хоть чем-то отличается от остальных своих соплеменников. Да, перерезать горло истекающему кровью врагу или добить беспомощного раненого они, безусловно, умели чуть ли не лучше всех, но встретиться лицом к лицу с равным или, что наиболее вероятно в нашем случае, превосходящим противником у гоблинов не хватило бы духу.

— Они побегут словно стая шакалов, спасающих свои шкуры, как только станет по-настоящему опасно. — Незаметно подошедший сзади Свен, казалось, прочитал мои невысказанные мысли. Он даже не пытался скрыть презрения. — В жизни не видел более нелепого воинства.

Отчасти мой заместитель был прав. Гоблины действительно выглядели неказисто. Маленькие — едва достающие до груди человеку, — сухопарые и вертлявые, они скорее походили на детей, напяливших на себя карнавальные костюмы, чтобы поиграть в войну, нежели на настоящих бойцов. Однако малый рост с лихвой компенсировался неимоверно быстрой реакцией, помноженной на рефлексы, превосходящие рефлексы людей и эльфов, не говоря уже об огромных, но медлительных орках.

Если бы в телах этих юрких созданий бились отважные сердца, а не пряталось тускло поблескивающее дно выгребной ямы, они могли бы стать настоящими воинами...

Но они были тем, кем были, и даже при всем желании с этим ничего нельзя было поделать. Если ты от рождения трус, то трусом и будешь всю оставшуюся жизнь, а если нет... Тогда тебе крупно не повезло, что ты родился гоблином, так как век белых ворон недолог — или они принимают законы стаи, или умирают в одиночку. Другого выхода нет.

— Думаешь, наши противники купятся на эту примитивную уловку с переодеванием некромантов? — решив отбросить в сторону проблему «союзников», спросил Свен.

— Не знаю, — совершенно искренне ответил я. — Все может быть. Но что бы ни произошло, скажи людям, чтобы ни в коем случае не бежали. Пока мы твердо стоим на ногах, ощетинившись частоколом копий, у нас еще есть хоть какие-то хотя и призрачные, шансы отбиться даже от тяжеловооруженной конницы. Но если побежим... Это будет концом всему.

— Все понял. — Он был явно недоволен тем, что я в очередной раз повторяю изъеденные до дыр и старые как мир вещи.

— Я знаю, что ты все понял, — жестко, чуть ли не грубо, ответил я. — Но у нас в общей сложности около ста бойцов, которым еще нет и восемнадцати, а когда ты молод и на тебя неукротимо, словно громадная океанская волна, накатывает лавина тяжеловооруженных всадников, можно забыть о доводах разума и, бросив все, побежать. А паника...

— Паника, словно чума, тут же распространяется на всех, — с нарочито показным смирением закончил предложение мой заместитель.

Свен был только немногим старше меня, имел острый ум, мог быстро ориентироваться в мгновенно меняющейся ситуации и являлся одним из лучших охотников. Собственно говоря, именно благодаря этим качествам я и сделал его своим заместителем. Но, несмотря на все эти неоспоримые достоинства, в душе он все еще оставался большим ребенком, время от времени не отказывавшим себе в удовольствии подтрунить или по-доброму посмеяться над товарищами.

— Вижу, ты все правильно понял. — На него невозможно было сердиться. — Иди и займись очередным инструктажем... Что-то подсказывает мне, что он может кое-кому пригодиться.

— Ты имеешь в виду гоблинов?

— Еще одно слово — и я отправлю тебя к ним в качестве советника!

— Иду, иду!!! — в притворном испуге воскликнул Свен и с неизменной улыбкой на устах (как будто ему предстояла встреча с любимой девушкой, а не кровавая бессмысленная резня) направился в распоряжение части, чтобы донести до подчиненных последние указания их командира.

Несмотря на легкую дружескую беседу, на душе было тревожно. А как только мой жизнерадостный заместитель удалился на достаточное расстояние, унеся вместе с собой частичку солнечной радости, на сердце упала огромная душная тень отвратительной жабы. Краски дня моментально померкли, и перед внутренним взором предстала мерзкая тварь. У нее были металлически поблескивающие глаза, в глубине которых мерцали отсветы такой жгучей ненависти, что становилось не по себе.

— Кто ты? — хотел было спросить я, но не смог.

Острая, как наконечник стрелы, боль пронзила сердце, так что на какое-то время я даже перестал дышать. А когда спустя несколько секунд судорожный вздох все же прорвался сквозь обжигающе холодную боль, отвратительная жаба пропала, оставив после себя лишь смутное ощущение чего-то очень плохого. Чего-то, о чем лучше вообще не думать, потому что от этих мыслей станет только хуже.

«Проклятье!!!» — в сердцах выругался я про себя, почувствовав, что эта безумная война неотвратимо, медленно, но верно начинает сводить меня с ума.

— Проклятье!!! — уже вслух повторил я с единственной целью — сбросить напряжение и невидимый груз, отягощавший мое сердце.

Но слова — это всего лишь пустые звуки, которые абсолютно ничего не решают в этой жизни. Выплеснув наружу злость, скопившуюся внутри, я не испытал облегчения, а лишь выплюнул в пространство частицу негативной энергии, переполнявшей меня до краев.

Впрочем, на поле битвы вообще не бывает положительной энергии — она вся засасывается в бездонно глубокую воронку, над которой кружатся стаи пожирателей падали. Чтобы спустя некоторое время навсегда раствориться в мутных потоках трупного яда, стекающегося в этот ужасный жертвенный колодец войны.

Все шло согласно расписанию, или, точнее, согласно заранее выработанному плану. Наступление наших армий началось с массированного удара в центре, который, несмотря на всю свою решительность и большое количество войск, задействованных в атаке, являлся не более чем пробным шаром — попыткой выявить сильные и слабые стороны противника.

Решение разбить ворота крепости тараном только с первого взгляда может показаться наиболее простым и действенным методом для проникновения внутрь замка. На самом же деле это всего лишь маневр, цель которого — стянуть в одно место максимальное количество защитников, чтобы ослабить оборону периметра, после чего обрушиться на врага с неожиданной стороны.