Морис Эрцог - Аннапурна

• Название: Аннапурна
• Автор: Морис Эрцог
• Издательство: Географгиз
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1960

В 1950 году человеку впервые удалось победить восьмитысячник Аннапурну. Автор книги – известный французcкий альпинист, участник этого восхождения, рассказывает о необычайных трудностях и приключениях, которые выпали на долю его участников.

Полные драматизма страницы – свидетельство блестящей победы человека над природой – заставляют читателя радоваться и страдать вместе с героями этой удивительной повести. Книга повествует о первом в истории человечества восхождении на вершину выше 8000 м – на Аннапурну в Гималаях. Много ч/б фотографий в составе текста и на отдельных вкладках, есть развортная карта-схема районов Дхаулагири и Аннапурны.

---

– Тяжело, конечно, но носильщики все же пройдут. Оттуда видна Аннапурна… но так далеко! Наверху видны гребни, в ущелье Миристи-Кхола спускается ребро. Может быть…

– А перевал?

– Не видно никаких Тиличо! Я там остановился, отпустив других вперед.

– В конце концов, – говорю я после паузы, – перед нами три задачи. Что касается Дхаулагири, нужно исследовать северную часть и подходы к ней. Разведка, которую мы сделали с Ишаком, лишь приподняла край завесы, но отнюдь не разрешила всего вопроса.

– Это не вопрос, это тайна, – говорит Ишак. – У меня на этот счет есть кое-какие мыслишки, но, очевидно, надо посмотреть на месте.

– Значит, нужно сделать еще одну разведку. Это и далеко и высоко. Придется здорово поднажать!

– Включай и меня, как только я буду в состоянии двигаться, – говорит Террай. – Мне надоело болеть. В последний раз, когда я был с Морисом и Ишаком, я "дошел". Требую реванша. Через два дня я буду в полной форме…

– Не хочу навязываться, – вступает в разговор Удо, – но, признаться, мне бы тоже хотелось пойти. Я здесь только и делаю, что раздаю лекарства тукучским "пациентам".

– Престиж, старина! Не забывай. А потом, ты ведь только что вернулся!

– Наш престиж настолько велик, что может обойтись пару дней и без меня.

– Так что же, тебя уже более не забавляют ответы хорошеньких непальских девушек, когда ты допытываешься, нет ли у них лихорадки? – смеясь, спрашивает Нуаель.

– Знаешь ли, экзотика постепенно теряет свою привлекательность.

– Ну, коли так, пойдем вдвоем, – решает Террай.

– Идет!

– Предупреждаю, – говорит Террай, – я пойду до конца!

– Пойдем вместе.

– Как бы ни было это далеко, сколько бы ни пришлось пройти перевалов, какие бы трудности ни встретились, я не остановлюсь.

– Достаточно будет всем добраться до такого места, откуда можно зарисовать всю северную часть Дхаулагири, – говорю я.

– Хорошо, – отвечает Террай, – но мы должны быть во всеоружии. Мне нужны два шерпа, шесть носильщиков,

которых можно нанять здесь, и по крайней мере на восемь дней продуктов…

– Это все мы обсудим подробно.

– Вторая задача? – спрашивает Ляшеналь. Видимо, лихорадочный приступ деятельности Террая заразил и его.

– Вторая задача – Аннапурна. Нужно выяснить вопрос с ней, однако, прежде чем что-либо предпринимать, необходимо дождаться возвращения Кузи и Шаца. Что касается третьей задачи…

– А! Это для нас, Гастон, – говорит Ляшеналь, обращаясь к Ребюффа.

– Этот вопрос, который еще совершенно неясен…

– Ненадолго! – кричит Ляшеналь.

– Ты же не знаешь, о чем идет речь!

– Черта с два!

– Восточный ледник Дхаула? – говорит Гастон.

– Совершенно верно! Можно ли по нему подняться и затем свернуть налево, добраться до юго-восточного гребня или направо – до северного гребня? Разведки, проделанной тобой и Бискантом, недостаточно, чтобы составить ясное представление.

– Но, пожалуй, достаточно, чтобы впасть в пессимизм, – отвечает Гастон. – Мне кажется, что подъем в лоб по леднику будет трудным. Судя по тому, что мы видели, – это громадный ледопад, заваленный сераками[48], пересеченный бесчисленными трещинами. Лавины сходят непрерывно. Все это выглядит не слишком привлекательно.

– Я пойду с вами, – говорю я Ляшеналю и Ребюффа. – Мы доедем верхом возможно дальше и установим маленький базовый лагерь у языка ледника. Будь я трижды проклят, если нам не удастся раскрыть эту тайну.

Следующий день объявлен днем отдыха для всей экспедиции. С утра Ишак, Нуаель, Ребюффа и я используем свободное время, чтобы подняться на небольшой холм к югу от Тукучи, откуда прекрасно виден Дхаулагири. Рассматриваем в бинокль детали страшного Восточного ледника. Если пройти слева, то есть по правому орографически берегу можно обойти большую часть сераков на всем пути, за исключением верхней части ледопада. Основная задача – выход на один из гребней.

Отсюда замечательный вид на Дхаулагири; в ущельях еще проплывает утренняя дымка. Ослепительный блеск льда и снега заставляет прищуриваться. Небосвод нежно-голубого цвета. В каких-нибудь 200 метрах от нас, примостившись на остром утесе, наблюдает за нами неподвижный коршун.

Вот уже месяц, как мы в Азии!

Просыпаясь, чувствуем ломоту во всем теле.

– Когда же придут наши клячи? – спрашивает Бискант у Ж.Б… – Вставай, Морис, все готово!

Признаюсь, сегодня мое участие в сборах чисто фиктивное.

Проезжаем верхом обширную каменистую равнину Гандаки. Шерпы ведут нас через Ларжунг, вероятно затем, чтобы лишний раз повертеть молитвенные мельницы. Это селение с узкими улочками, перекрытыми крышами (для защиты от обильных зимних снегопадов), выглядит очень живописно. Примерно через километр оставляем лошадей. Караван растягивается по травянистым склонам. Многочисленные яки и коровы усердно поедают густую траву. По склонам горы разбросаны деревья, покрытые душистыми цветами различных оттенков: от красного до розового. Трудно выдерживать график движения в этом земном раю. Шерпы недоумевают, почему сегодня мы так охотно соглашаемся на все остановки, предлагаемые носильщиками. Как-то не укладывается в голове, что через несколько часов вместо этих гигантских цветов, этой приветливой зелени мы увидим вокруг себя ледники, настолько грандиозные, что от нашей смелости не останется и следа. Весь день набираем высоту.

Покидаем зону лесов. Жалкая редкая трава – единственная растительность на этой высоте.

Наш караван поднимается. Все чаще попадаются фирновые участки. Вечером разбиваем лагерь на последнем клочке земли. Устанавливаем рацию, позволяющую поддерживать двухстороннюю связь на расстоянии более 10 километров. Вскоре удается связаться с Тукучей; с ребяческим восторгом слушаю голос Ишака, сообщающего мне последние сведения и городские сплетни.

– Алло, Марсель! Дошли хорошо. Местечко здесь мрачноватое при этой погоде. Все уже улеглись…

– Нуаель выходит завтра за вами. Кузи и Шац вернулись.

– Ага! Ну как с Аннапурной?

– Они шли три дня. Им удалось проникнуть в верховья ущелья Миристи-Кхола.

– Молодцы!

– В конце его они уперлись в ребро, спускающееся с Аннапурны.

– То, которое они с Удо видели 27 апреля?

– То самое. Говорят, ребро грандиозное. Начало как будто приемлемое. Далее ребро, вероятно, соединяется с вершинным гребнем, но где именно, снизу не видно.

– А дальше они не пошли?

– Нет! Решили, что обогнуть ребро, чтобы увидеть северный склон, будет трудно.

– Значит, они так и не видели перевала Тиличо?

– Ни малейшего признака. Если действительно существует перевал Тиличо, ведущий к подножию северного склона Аннапурны, то он где-то в другом месте.

– Значит, тот человек из Тинигаона был прав! Здорово они устали?

– Да, порядочно, сейчас отдыхают.

– Какая у вас там погода?

– Очень холодно. Кругом облака. Привет всем!

– Привет… Желаю успеха!

Внезапно я вспоминаю о носильщиках, пришедших с нами. Как они проведут ночь? У нас есть лишняя палатка.

Часть из них могла бы там укрыться…

Напившись чаю, иду осматривать лагерь.

– Слушай, Анг-Таркэ, как быть с носильщиками?

– Yes, sir[49].

– Where?[50]

– Here[51], Бара-сагиб!

– Как здесь? В палатке? Их же шестеро! – Заглядываю в палатку. В темноте не различаю ни рук, ни ног, но запах… Как они не задохнутся?

С рассветом мы быстро отправляемся к большому ледопаду. Вблизи в предрассветных сумерках он производит сильное впечатление. В группе кроме моих товарищей Ля – шеналя и Ребюффа шерпы: Анг-Таркэ, Путаркэ и Саркэ, которым впервые придется встретиться с большими техническими трудностями.

Целый день в поисках снежных мостов[52] мы бродим среди гигантских ледяных стен или вдоль зияющих трещин. Поневоле приходится двигаться под громадными сераками, готовыми обрушиться каждую минуту. Поднимаясь на кошках или вырубая ступени, мы с тревогой поглядываем на еле держащиеся колоссальные ледяные глыбы.

Крутизна сильно возрастает. Мы вынуждены непрерывно рубить ступени. Шерпам, нагруженным двадцатикилограммовыми рюкзаками, приходится тяжело. Погода, которая уже с одиннадцати часов была неважной, резко ухудшается. Мы вынуждены установить лагерь на площадке, защищенной от ледовых обвалов. Сейчас четырнадцать часов, а мы прошли только половину ледопада!

Идет снег. Вторая половина дня пропала.

Ночь проходит беспокойно: мы не можем сомкнуть глаз.

Утром встаем очень рано, так как ежедневно с двух часов дня начинается гроза. Как правило, эхо раскатов грома повторяется окружающими склонами непрерывно до самого вечера.

Светает, первая связка преодолевает ледовый склон над лагерем. В рюкзаках позвякивает «слесарня»[53].

Мы готовы ко всему. Лед в эти ранние часы очень тверд. Шерпы поднимаются на кошках вполне правильно, хотя и медленно. Как мы уже заметили позавчера с наблюдательного пункта, наилучший, если не единственно возможный, путь проходит по правому краю ледника.