Дмитрий Соколов-Митрич - Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики

• Название: Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики
• Автор: Дмитрий Соколов-Митрич
• Жанр: Публицистика

Это антифашистская книга. Возможно, самая антифашистская из всех, что появлялись до сих пор в России. Хотя многие люди, которые привыкли называть себя антифашистами, не дожидаясь выхода книги в свет, уже успели заклеймить ее ксенофобской и разжигающей межнациональную ненависть.

Это смелая книга. Ее автор, специальный корреспондент газеты «Известия» Дмитрий Соколов-Митрич, взял на себя опасную и неблагодарную миссию – осветить «темную сторону ксенофобии». Вместо публицистических аргументов и восклицательных знаков здесь только факты, которые говорят сами за себя. Сухая хроника преступлений представителей этнических меньшинств в отношении этнического большинства России.

Это необъективная книга, и автор не скрывает этого. В ней лишь половина правды. Потому что вторую половину знают все. Многие годы в России культивировался миф о непогрешимости представителей нацменьшинств, а понятия ксенофобии и фашизма использовались лишь применительно к гражданам русской национальности. После прочтения книги Дмитрия Соколова-Митрича питать такие иллюзии больше невозможно.

Это интересная книга. Она написана спартанским, но пронзительным языком одного из лучших репортеров России. В ней нет ничего лишнего. В ней нет ничего неважного. Человек, который не прочитал эту книгу, едва ли может утверждать, что до конца понимает происходящее.

Кто на самом деле разжигает национальную рознь – читайте в новой книге спецкора «Известий» Дмитрия Соколова-Митрича.

---

Вот и дом – обычный, двухэтажный, трехподъездный. А вот и новые хозяева квартиры. Анзоровы – Аслан, его жена Молкан, десятилетняя дочь Розита и девятнадцатилетний сын Спартак. Сына вообще-то зовут Ахмет, но имя Спартак приклеилось еще в Грозном. Он не боялся выходить под бомбежки и даже с федералами умел разговаривать, вот и назвали.

– А где же тот самый? Который квартиру подарил? – спрашиваю Юру.

– Я вам потом объясню, – шепотом говорит мне коллега. – Он не смог… Не хочет… Потом, потом расскажу.

Похоронив в душе свой репортаж и ругая про себя на чем свет стоит Чугреева, вяло беседую с Асланом. В 89-м году пришел из армии, поступил во Владикавказский строительный техникум. Но недоучился: в 93-м начался осетино-ингушский конфликт. Поступил в Грозненский университет на филологический. И тут – первая чеченская война. Ее он провел в Ингушетии, кочевал вместе с семьей по знакомым. В 96-м вернулись, открыли мини-пекарню. Только развернулись – опять война, опять Ингушетия, лагерь для беженцев. Год жили в вагоне, одно купе на четверых. Потом – направление в Воронеж. Ночи на вокзалах, дни – в бесплодных поисках жилья и работы. В какой-то момент улыбнулась удача: узнали, что в Воронежской области есть такой район – Верхнехавский и возглавляет его чеченец. Уж он-то не откажет. Но он… отказал. «Я просто в шоке была, – вступает в разговор Молкан. – Испугался, наверное. А то подумают власти, что он тут собирает у себя диаспору, с должности снимут. И вот через несколько дней встречаем Юру, русского, который нас просто ошарашил». Молкан показывает в сторону комнаты, где Чугреев разговаривает то ли со Спартаком, то ли с Розитой. Слышу обрывок разговора: «Ну чего ты, русские же разные бывают, это хороший русский, это корреспондент…»

– Какого Юру? – спрашиваю, следуя глазами за ее жестом и начиная смутно догадываться.

– Как какого? Вы же с ним приехали. Сказал бы нам кто-нибудь год назад, что чеченец прогонит, а русский квартиру подарит, – не поверила бы.

Репортаж воскресает. Чугреев нехотя признается в содеянном:

«Хочу жи-и-ить!»

– Я возвращался из Россоши, из командировки. Стою на вокзале в очереди. Я вообще-то железнодорожник, но тут стою, потому что перед кассой – они. («Мы отчаялись, – перебивает Молкан. – И решили возвращаться на Кавказ».) Аслан говорит кассирше: «Четыре билета до Беслана». «Аслан, давай три, – сказала тогда ему Молкан, – я Розиту на руки возьму». «Аслан едет в Беслан» – у меня это тогда как-то в голове сложилось само собой. Может, с этого все и началось.

Через полчаса я их уже уговаривал сдать билеты. Они не верили (Молкан кивает: «Да, не верили»), подвох какой-то искали. Наконец уговорил. Решили ехать в Воронеж на автобусе: меньше вероятности на ментов нарваться. Но тут заколебался я: «Что-то не то делаю». Решил убежать. Мы со Спартаком пошли на рынок. Я все искал мясной отдел, где свинина. Думал, Спартак туда не пойдет, он же мусульманин, и я как-нибудь улизну. Но не получилось. И вот мы уже стоим у автобуса, и тут Спартак – наверное, угадал мои мысли – говорит такую фразу, после которой я уже не сомневался: «Мне, – говорит, – так хочется просто жи-и-ить!» Это «жи-и-ить!» все во мне перевернуло.

Приехали сюда, начались проблемы с милицией. Аслана вызвали на допрос: «Кто, зачем, откуда?» Я стоял за дверью, вдруг чувствую – надо зайти. Захожу, а-там милиционер с топором стоит. «Руби, – говорю, – сначала меня, а потом брата». Он оцепенел: «Ты кто?» И тут я вдруг ни с того ни с сего говорю: «Клоун». Я когда-то действительно работал клоуном в цирке, но с чего это вдруг всплыло, не знаю. Однако сработало. Милиционер оказался выбит из колеи начисто. Он потом подошел ко мне и говорит: «Ты мусульманин, что ли?» – «Нет, – говорю, – пра­вославный». – «Нет, – говорит он мне, – это я православный». – «Нет, – говорю я ему, – это я православный».

– Но он не хотел бить меня топором, – перебивает Аслан. – Так просто, попугать.

Все это случилось в начале декабря. А на днях Анзоровы получают ордер. Юра из квартиры уже выписался. Чугреев помог Спартаку устроиться на единственное предприятие в поселке – конезавод с названием «Культура». Рабочий день конюха начинается в 5 утра и заканчивается в 7 вечера. Зарплата – 1 р. 39 копеек в день'с головы. Под началом Спартака с напарником 30 лошадей, получается 20 рублей в день. Напарников за полтора месяца у него уже поменялось трое: увольняют по пьянке. Но выбирать не приходится. Из 760 жителей пьют почти все, кроме Спартака и Аслана. Молодежь дружит с наркотиками. Вообще прогулка по Хлебному меня шокировала. Сломанные заборы, прорванная канализация, брошенная техника, пацаны лет двенадцати курят траву у разрушенного ветлазарета. Я поймал себя на том, что в душе рождаются те же реплики, которые отпускал по дороге сюда Юра. Еще немного, и следующее поколение будет недееспособно. Люди здесь явно не хотят просто «жи-и-ить».

Аслан пытается устроиться на автобазу водителем. Розита учится, уже есть русские подружки. Единственное, что может помешать карьере Спартака, – это армия. Но отношение у Анзоровых к армии здоровое: «Пусть станет мужчиной». «Спартак, а если в Чечню пошлют?» – «Пойду воевать». – «Со своими?» Спартак задумывается.

С ним мы провели целый день. Ходили на конюшню, там есть лошадь по имени Диверсия. Вроде бы сдружились. По крайней мере, когда мы жали друг другу на прощание руки, я почувствовал, что мы оба подались вперед, чтобы обняться. Но почему-то остановились. Кто остановился первый – не помню.

А вечером я беседовал с женой Юры Натальей. У них два ребенка: одному пять лет, другому десять. «Как же вы их, – говорю, – без наследства оставили?» В ответ Наталья рассказала мне историю жены своего брата. Та русская, но когда-то жила в Грозном. Уехала оттуда еще до войны. А мать ее осталась. И когда начались бомбежки, она поехала за матерью. А обратно не пускают. Наши же русские солдаты не пускают. «Назад! – кричат. – Или стреляем!» И точно так же ей тогда помогли какие-то незнакомые чеченцы (живы ли они?). Вывели, рискуя жизнью, какими-то своими тропами.

История Чугреевых и Анзоровых – мистическая. Один человеческий поступок через шесть лет аукнулся другим человеческим поступком. Иначе не бывает, если поступки человеческие,

Р. S.

Хеппи-энд у этой истории оказался ложным. Узнал я об этом лишь спустя 2 года, когда по работе снова оказался в Воронеже и решил увидеться с Юрием Чугреевым. Передо мной был совсем другой человек. Он очень мало говорил и выглядел каким-то напряженным, как будто в чем-то виноватым. Я стал приставать с вопросами, и ответы повергли меня в шок.

Спустя несколько дней после моего отъезда из села Хлебное в истории с квартирой наступил час икс. От Юрия требовалась последняя подпись, после которой полноправным владельцем квартиры должны были стать Анзоровы. Юра не колебался – он уже принял решение. Но чеченцы волновались: вдруг передумает. Как потом оказалось, в тот-день за завтраком они подсыпали ему в чай наркотик. Юре было очень хорошо, он готов был обнять весь мир и каждому ближнему и дальнему подарить по квартире. Все прошло идеально, подпись стояла, где должна была стоять, Анзоровы расслабились. А Юра потом еще целый год не мог слезть с героина. Говорит, что теперь слез, но как-то неуверенно говорит. Когда он понял, как круто влип, он спросил у Аслана: «Зачем ты это сделал? Разве я давал повод для сомнений?» Аслан отвел глаза и соврал: «Я не хотел. Жена настояла».

Сегодня численность чеченской диаспоры в Хлебном около 20 человек.

ПО МАТЕРИАЛАМ СМИ:

Февраль 2003 года. Москва

Двое азербайджанцев похитили москвича, чтобы завладеть его квартирой (РИА «Новости»)

Как сообщила пресс-служба ГУВД Москвы, двое активных участников азербайджанской организованной преступной группировки Джафаров и Магомедов 1970 го­да рождения были задержаны накануне в 12.30 у дома номер 32 корпус 3 по улице Федора Полетаева. В салоне автомобиля вместе с преступниками находился похищенный ими 46-летний гражданин Зеленое.

Незадолго до задержания, угрожая обрезом охотничьего ружья, бандиты заставили Зеленова сесть в свою машину. Преступники собирались похитить мужчину, чтобы в дальнейшем завладеть его квартирой на улице Беломорская в Москве.

Июль 2003 года. Ростов-на-Доцу

Армянская мафия выживает жителей общежития из своих квартир («Новая газета», ИА «Русская линия»)

Из коллективною обращения жителей Ростова-на-Дону в Генеральную прокуратуру 25 мая 2003 года: «Доводим до вашего сведения, что 1 марта 2003 года в 2 часа ночи на адвокатов юридической консультации «Эквитас» Полупанову Любовь Викторовну и Полупанова Анатолия Васильевича в подъезде их дома по ул. М. Горького, 260 было совершено разбойное нападение, в результате которого им обоим причинены серьезные телесные повреждения. Указанное нападение напрямую связано с их профессиональной деятельностью по оказанию правовой помощи гражданам, проживающим в общежитии по ул. Ком­мунаров, 33 в г. Ростове-на-Дону. Адвокату Полупановой был нанесен удар дубинкой по голове, после чего нападающий стал бить дубинкой по ноге. Нападающий прошептал: «Забудьте об общежитии. Это предупреждение». Полупанов А. В. в это время уже лежал без сознания и его избивал второй из нападающих. Оба бандита с места преступления скрылись».