Карен Монинг - Сердце горца

• Название: Сердце горца
• Автор: Карен Монинг
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-197-0

Он – Адам Блэк – бессмертный, самоуверенный и невероятно сексуальный, виртуозный обольститель, свободно перемещающийся во времени и пространстве в погоне за удовлетворением своих ненасытных желаний.

Она – Габриель О'Каллаген, студентка юридического факультета. Габби с рождения наделена способностью видеть оба мира: мир смертных и мир Чар. Едва взглянув на Адама, Габби отчетливо поняла: он может ее погубить.

Так начинается долгий, полный скрытых опасностей путь обольщения. Адам вовлекает Габби в мир всемогущей магии и безжалостных интриг при дворе королевы Чара.

Удастся ли героям раскрыть заговор, угрожающий обоим мирам, и получить подарок судьбы, который полагается далеко не каждому смертному, – восхитительную, удивительную, вечную любовь?

---

К сожалению, Габби нужно было на чем-то ездить, а мысль о том, чтобы продать эту машину и попытаться купить другую, казалась ей невыносимой, потому что она не хотела тратить силы даже на размышления об этом.

Точно так же ответ на семнадцать сообщений, которые оставили на автоответчике Гвен и Хло за последнюю неделю, отнял бы у нее слишком много энергии.

Похоже, записки, которую Габби отправила им с открыткой через несколько дней после возвращения домой, оказалось недостаточно. Она была краткой: «Гвен, Хло, все пошло не совсем так, как я надеялась. Но со мной все в порядке, просто я завалена работой. Как-нибудь позвоню. Г.»

Габби знала, чего они ждут. Они хотели получить ответы на свои вопросы. Хотели знать, что случилось с Адамом и с Дэрроком. Но она ничего не могла им ответить.

У нее не получилось жить с любимым «долго и счастливо», как смогли они, и Габби просто не могла допустить, чтобы эти светлые, счастливые люди столкнулись с пустотой и страданием, которые она чувствовала. Люди, у которых было все, о чем мечтала она: преданные мужья, красивые дети, жизнь, наполненная смехом и любовью.

Они хотели бы получить ответы и относительно нее. Узнать, как она на самом деле себя чувствует. И если бы им удалось поговорить с ней по телефону, они не позволили бы ей уйти от ответа. Их сочувствие и доброта сделали бы свое дело, и Габби открылась бы им. Она знала, что тот день, когда она перезвонит им, будет днем ее провала.

И потому она не звонила. И точка. «Я не вынесу еще одного провала. Тем более сейчас, когда у меня столько важных дел и такой плотный график», – говорила она себе. И если бы они неожиданно нагрянули к ней, как они пригрозили в последнем сообщении вчера вечером, что ж... ей пришлось бы с ними поговорить.

Через десять минут Габби выехала на аллею перед домом. Вздохнув, она перекинула сумочку через плечо, взяла портфель, спортивную сумку, огромную стопку папок, которые не поместились в портфель (на выходных Габби нужно было выполнить очень много работы), и водрузила поверх этого кофе, поддерживая край пластикового стаканчика сверху подбородком.

Она пронесла все это в гостиную – и вдруг эта неустойчивая конструкция начала рушиться. Папки полетели в одну сторону, портфель в другую, за ним последовал стаканчик с кофе, который выскользнул из-под ее подбородка, отскочил рикошетом от края стола, стукнулся о стопку книг и журналов и разбрызгал темную ледяную жидкость.

Шепча проклятия, Габби принялась собирать залитые кофе папки.

И тут она увидела ее.

С тех пор как Габби вернулась из Шотландии, она обходила библиотеку стороной, не допуская даже мысли о том, чтобы заглянуть в «Книги о Чаре». Даже не замечая, что все это время книга о син сириш ду лежала на краю столика, стоявшего возле дивана.

Теперь книга лежала в луже кофе.

Она же может испортиться!

Габби схватила ее, смахнула с обложки плотный слой мутной холодной жидкости и торопливо вытерла книгу о диван, не подумав о том, что запачкает узорчатую обивку.

Затем раскрыла ее, чтобы посмотреть, насколько она повреждена.

И судьба – которая, как начала думать Габби, обычно маскировалась под видом безобидной чашки кофе – распорядилась так, что тонкая черная книжка раскрылась на странице, которой там раньше не было.

Габби узнала элегантный, самоуверенный, косой почерк Адама. Она прочитала все, что он написал, перечитала во второй раз, в третий, вздрагивая, когда на нее обрушивались слова:

«Я никогда не останусь с еще одной смертной женщиной и не стану смотреть, как она умирает. Никогда».

Вот он. Ответ на ее вопрос все время был там.

Нет, Адам не умер. Он предпочел не возвращаться.

Полный страдания крик застрял у нее в горле, и Габби отчаянно пыталась сдержать его, но слишком долго она игнорировала свои чувства. День за днем она старалась не замечать боли в сердце, предпочитая оставаться в неведении и убеждая себя, что пока ей не известен исход, не о чем и скорбеть.

Она больше не могла притворяться. Он ушел. И никогда не вернется.

Слезы застилали ее глаза, и она больше ничего не видела. Прижав книгу к груди, Габби всхлипывая сползла на пол. Поскольку она была Видящей Сидхов, поскольку Адам знал, что на нее не действует feth fiada, и поскольку у него было непреодолимое желание понаблюдать за ней некоторое время, прежде чем он сделает то, зачем явился, принц Д'Жай возник в кухне Габриель в полосе измерения, которую она не могла воспринимать, держа в руке крошечный пузырек с эликсиром.

Адам потянул носом. Как он скучал по ее запаху! Он с наслаждением вдыхал легкий, женственный аромат ванили, вереска и солнца. Дом был слабо освещен, и Адам бродил по нему в поисках Габби. Она была где-то рядом, он чувствовал это.

Впереди, в гостиной, горел свет.

Он сделал шаг к дверному проему и увидел ее. Она сидела на полу скрестив ноги, спиной к нему. Красивая как всегда. Одетая в элегантный черный костюм с короткой юбкой (святая Дэнью, как же он скучал по этим прекрасным ногам! – особенно обвитым вокруг его талии), в сексуальных туфлях на невысоком каблучке. Приталенный пиджак подчеркивал ее бедра и полную грудь.

Но что-то в ней было не так. Нахмурившись, Адам зашел в комнату и обошел вокруг Габби. Она похудела – и это ему не понравилось. Он любил, когда женщина была похожа на женщину. Ему нравилось, как Габби выглядела раньше – женственно и очень соблазнительно. «Господи, сколько же времени прошло?» – удивился он. Он всегда терял счет времени, когда был бессмертен; в Чаре время шло медленней, чем у людей. У Габби была другая прическа, но, присмотревшись, он подумал, что его любимая выглядит чертовски сексуально, хоть он и не мог как следует рассмотреть ее, ведь она сидела опустив голову, и волосы упали на ее лицо.

Тихий хлюпающий звук послышался из-за шелковой завесы волос.

Адам, наклонив голову, подошел к Габби и пристально посмотрел на нее.

Она плачет?

В этот момент Габби подняла голову, и Адам затаил дыхание, впервые после разлуки взглянув на ее лицо. Ее глаза были красными и воспаленными, по щекам текли слезы, и она выглядела такой разбитой и несчастной, что это тронуло его до глубины души.

Кто обидел его возлюбленную? Какой негодяй заставил ее плакать? Он убьет этого МЕРЗАВЦА!

И тут Адам заметил, что у нее на коленях лежит книга.

Книга о нем.

Так это из-за него она плачет?

Он смотрел на Габби, а слезы все текли и текли у нее из глаз, капая на мягкую черную кожаную обложку. Она провела по ней пальцем.

– Иди к черту, Адам Блэк, – прошептала она.

Он фыркнул. Слишком часто приходилось ему это слышать.

Нахмурившись, Адам потянулся к ней, собираясь положить руки ей на голову, проникнуть в ее сознание и удалить из него то, чего он никогда бы не сказал ей, если б смог начать все сначала.

Затем он засомневался. Убрал руки. Выругал себя. Снова потянулся.

Вдруг Габби заговорила, и ее голос был хриплым от слез.

– Я люблю тебя, черт возьми, – сердито сказала она. – Я так сильно тебя люблю, и это меня убивает. Господи, какая же я была дура. Ведь тебе всегда было наплевать на меня, правда?

Что же мне теперь делать?

Адам отпрянул назад, сжав руки в кулаки. И почувствовал, как у него в руке со звоном лопнула маленькая стеклянная бутылочка. Он долго не мог пошевелиться. Просто стоял, ошарашенный.

Габби знала, что он принадлежит Чару. Знала, что у него нет ни души, ни сердца. Знала, что он совершал отвратительные поступки, и при этом только что сказала, что любит его.

Она любит его.

Черт возьми, она любит его!

Ему всегда было на нее наплевать? Она что, с ума сошла? Все это было для нее! Все до последней мелочи! Каждое его движение. Каждая его мысль с того вечера, когда он впервые увидел ее, была о ней. Он ни на миг о ней не забывал. Она была внутри него. Частью него.

Разве могла она этого не знать? Он говорил это каждым своим подарком. Он пытался сказать ей это каждый раз, когда прижимался к ее телу. Эти слова звучали в каждом его поцелуе, в каждом касании – безмолвно, потому что он не хотел, чтобы его признание потом швырнули ему в лицо. Но все-таки он признался ей о своих чувствах.

Намекнул на них. Ведь мужчины говорят об этом своим, особенным способом. По крайней мере, так Адам решил после тысячи лет наблюдений за ними.

Разве Габби могла не знать, что каждый раз, как он говорил ей: «Ты ведь не влюбишься в меня, ирландка?», он сообщал, что сам влюбился. Дьявол, он знал об этом еще тогда. В поезде.

Знал, что совершает самую большую глупость, какую только мог совершить, – влюбляется в смертную. Но предотвратить это и не влюбиться в нее было ему также не под силу, как предотвратить прибытие поезда в пункт назначения.

«Ты ведь не влюбишься в меня, ирландка?»

Ее ответом должно было быть «Ну, разве что самую малость», и тогда он бы ответил: «Интересно; и со мной, похоже, та же история».