Карен Монинг - Сердце горца

• Название: Сердце горца
• Автор: Карен Монинг
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-197-0

Он – Адам Блэк – бессмертный, самоуверенный и невероятно сексуальный, виртуозный обольститель, свободно перемещающийся во времени и пространстве в погоне за удовлетворением своих ненасытных желаний.

Она – Габриель О'Каллаген, студентка юридического факультета. Габби с рождения наделена способностью видеть оба мира: мир смертных и мир Чар. Едва взглянув на Адама, Габби отчетливо поняла: он может ее погубить.

Так начинается долгий, полный скрытых опасностей путь обольщения. Адам вовлекает Габби в мир всемогущей магии и безжалостных интриг при дворе королевы Чара.

Удастся ли героям раскрыть заговор, угрожающий обоим мирам, и получить подарок судьбы, который полагается далеко не каждому смертному, – восхитительную, удивительную, вечную любовь?

---

«Давай, Габби, беги, – тихо подсказал внутренний голос. – Беги, скорее!»

Но этот голос проснулся слишком поздно. В тот самый момент Существо повернуло голову и посмотрело в ее сторону.

Ей следовало бы отвернуться. И она пыталась. Но не могла.

Его лицо было эталоном мужской красоты – превосходная симметрия с печатью первозданности, – но особенно поражали его глаза. То были древние глаза, бессмертные глаза – глаза, которые видели столько всего, сколько нельзя увидеть и за тысячу жизней. Глаза, полные знания, насмешки, озорства и – у Габби застрял в горле ком, когда его взгляд скользнул по ее телу сверху вниз, а затем снова вверх – откровенной сексуальности. Черные как ночь, они сверкали золотыми искрами.

Ее рот раскрылся от удивления. «Но все же, все же, все же, – протестовал ее внутренний голос, – у него глаза не такие, как у Существ! Это не Существо! У тех радужные глаза. Всегда. А если это не Существо, то что же?»

И снова его взгляд скользнул по ее телу, на этот раз гораздо медленнее, задержавшись на ее груди, и беззастенчиво остановился чуть ниже живота. Без тени стыдливости оно развернуло свои бедра – так оно имело более выигрышный вид, – потянулось и стало располагаться поудобнее.

Беспомощно, как зачарованная, Габби проследила взглядом за его большой, смуглой рукой, потянувшейся к выцветшим джинсам. К большому, выпуклому бугру, обтянутому мягкой поношенной тканью. На какой-то миг его рука коснулась плотной выпуклости и потерла ее, и Габби с ужасом почувствовала, как сжимается ее собственная рука. Лицо ее залилось краской, во рту пересохло, щеки вспыхнули огнем.

Внезапно оно замерло, и его нечеловеческий взгляд встретился с ее взглядом. Оно прищурилось.

– Господи, – прошипело оно и поднялось со скамейки одним движением грациозного зверя, – да ты же меня видишь! Ты видишь меня!

– Нет, не вижу! – поспешно ответила Габби. Оборонительно. По-глупому. «Прекрасно, О'Каллаген! Вот дура!»

Сжав челюсти так плотно, что у нее заскрипели зубы, она открыла дверцу машины и нырнула в нее, сама не предполагая, что может сделать это так быстро. Повернув ключ зажигания, она дала задний ход.

И тут она сотворила еще одну глупость – снова на него посмотрела. Она не могла удержаться. Оно просто требовало, чтоб она оглянулась. Оно шло прямо к ней, и в его глазах читалось удивление.

На короткий миг она беспомощно обернулась. Разве Существа могут удивляться? Если верить сведениям рода О'Каллаген, они не ощущают никаких эмоций. Да и как бы они их ощущали? У них ведь нет ни сердца, ни души. Только дураку могло взбрести в голову, что за такими невероятными глазами может скрываться некое высшее сознание. А Габби не была дурой.

Оно почти дошло до бордюра. И направлялось прямо к ней. Дрожа от испуга, она усилием воли заставила себя очнуться и надавила на педаль газа.

Дэррок, старейшина Верховного совета Туата-Де в Данаане, стоял на вершине холма Тара на равнине Мет. Прохладный ночной бриз растрепал его длинные волосы медно-золотого цвета по лицу, светившемуся экзотической красотой, если не считать шрама, искажавшего его безупречные черты. Этот шрам он мог бы легко замаскировать, но, по-видимому, решил этого не делать. Чтобы помнить и не дать забыть другим.

«Ирландия, которая некогда была нашей», – грустно подумал он, глядя на покрытую зеленью землю.

И Тара, давным-давно называвшаяся Тимер – а еще раньше сами Туата-Де окрестили ее Cathair Crofhind, – служившая в давние времена оплотом могущества и славы его расы, теперь стала привалом для туристов и сопровождавших их гидов, которые рассказывали о его народе унизительно смешные истории. Туата-Де прибыли в этот мир задолго до того, как в людских мифах появились упоминания о них. Но чего можно ожидать от ничтожных маленьких созданий, чьи жизни успевали начаться и уйти в небытие в одно мгновение ока Туата-Де? «Когда мы обнаружили этот мир, мы так надеялись!» И действительно, имя, которым они нарекли Тару – Cathair Crofliind, – означало «Совсем не плохо»; они выбрали это место в качестве своего нового дома.

Но оказалось, что здесь плохо, очень плохо. Человек и Туата-Де оказались несовместимы, неспособны поделить между собой эту плодородную землю, так похожую на прежний мир Туата-Де, и его раса, некогда величественная и гордая, теперь скрывалась в местах, куда еще не ступала нога человека. Совсем недавно научившись использовать энергию атома, люди еще некоторое время не будут представлять для Туата-Де серьезной опасности. Но время летит, и кто знает, может, его народу снова придется спасаться бегством? Дэррок не хотел бы дожить до этих дней.

Изгнанники. Благородные Туата-Де сосланы в богом забытые места – точно также, как когда-то, целую вечность назад, их вынудили покинуть свою родину. Значит, он снова в изгнании. Единственное отличие состояло в том, что люди пока не обладали достаточной силой, чтобы изгнать их из этого мира навсегда, как уже изгнали из любимого дома. Пока.

Туата-Де были еще не способны захватить Дэнью – другие расы оказались слишком сильны, – но могли завоевать этот мир. Сейчас. Пока человек не стал более сильным.

– Дэррок! – Громкий возглас прервал эти невеселые размышления. Перед ним предстал Маел, супруг королевы. – Я пытался покинуть двор как можно раньше, но...

– Я знаю, как пристально она за тобой наблюдает, и предполагал, что придется подождать, – прервал его Дэррок, сгорая от нетерпения и желая поскорей услышать новости. Несколько дней в королевстве Чар были равны нескольким месяцам в мире людей, где Дэррок ожидал его в условленном месте.

– Скажи мне, она это сделала?

Высокий, сильный, смуглый, с волосами цвета бронзы, последний фаворит королевы кивнул, сверкнув радужными глазами.

– Она сделала это. Адам теперь человек. И еще, Дэррок, она отняла его силу. Он больше не видит нас.

Дэррок улыбнулся. Отлично! Большего он не смел и желать. Его враг, вечное бельмо на его глазу, самый ярый сторонник человечества, изгнан из Чара, а без него соотношение сил при дворе менялось в пользу Дэррока – и довольно надолго. Ну а Адам теперь беспомощен, он живая мишень. Смертный.

– А тебе известно, где он сейчас? – спросил Дэррок.

Маел покачал головой.

– Знаю только, что он бродит по миру людей. Хотите, что бы я его нашел?

– Нет, ты и так достаточно сделал, Маел, – ответил Дэррок.

У него были на примете и другие Охотники, которые могли выследить жертву. Не такие верные королеве, как ей хотелось бы.

– Тебе надо бы вернуться до того, как Эобил заметит твое исчезновение. Она не должна ничего заподозрить.

Когда супруг королевы исчез, Дэррок тоже изменил пространство и время, но пожелал очутиться не в том мире, в котором окажется Маел.

По пути он смеялся, зная, что хотя Адам был бы лучшим среди смертных, тщеславному принцу Д'Жаю вряд ли понравится быть человеком. Он станет мучиться оттого, что вынужден быть рабом в теле одного из этих мелких, ничтожных творений, чья жизнь так ужасно коротка.

А жизнь Адама, по-видимому, окажется гораздо короче среднестатистической.

ГЛАВА 3

Адам был застигнут врасплох, и ему как-то не пришло в голову сделать несколько коротких прыжков и, пока не поздно, догнать женщину. К тому моменту, когда он решился изменить пространство и время, старенькое авто тронулось с места, и он понятия не имел, где оно было в данный момент. Он быстро пробежался в разных направлениях, но уже не смог его найти.

Мотая головой, Адам вернулся и сел на скамейку, проклиная себя на дюжине языков. Наконец-то хоть кто-то его увидел! И что же он сделал? Упустил ее – его окончательно выбило из колеи собственное человеческое тело.

Он вдруг мучительно ясно осознал, что мужской мозг и мужской член не могут снабжаться достаточным для работы количеством крови одновременно. Работает или то, или другое, и, очевидно, человек не может выбирать, что именно.

Как Туата-Де он мог бы полностью контролировать свою страсть. Он был бы полон желания и в то же время невозмутим. Прикосновение могло оставить его равнодушным (не то чтобы такого раньше не бывало; за несколько тысяч лет Туата-Де довелось все попробовать).

Но как у человека мужского пола, похоть у него была гораздо сильнее, и тело стало ее рабом. Простое прикосновение могло превратить его в дикаря. Как же человечеству удалось просуществовать так долго? И, раз уж на то пошло, как им удалось выкарабкаться из этой трясины первобытности на заре цивилизации?

Недовольно вздохнув, он поднялся со скамьи и стал мерить шагами тесный дворик, вымощенный брусчаткой. Вон там он лежал на спине, глядел на звезды, гадая, где же, черт возьми, может так долго скрываться Цирцен, – и вдруг остро почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.

Он обернулся, приготовившись уже увидеть нескольких своих собратьев, насмехающихся над ним. По правде говоря, он даже надеялся их увидеть. А насмехались бы они или нет – не важно. За последние девяносто семь дней он повсюду искал кого-нибудь из представителей своей расы, но все поиски оказались тщетными. В конце концов он решил, что королева попросту запретила шпионить за ним, потому что другого объяснения он найти не мог. Он прекрасно знал, что среди его расы найдутся те, кому было бы особенно приятно увидеть, как он страдает.