Карл Май - Жут

• Название: Жут
• Автор: Карл Май
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Вестерн
• Год: 2002
• ISBN: 5-275-00441-9 (т. 12); 5-275-00148-7

Карл Май (1842-1912), последний великий мистик немецкой литературы, до сегодняшнего дня остается у себя на родине, в Германии, одним из наиболее читаемых авторов. Все свои произведения он написал, сидя дома, но вот уже несколько десятков поколений читателей не оставляют равнодушными вышедшие из-под его талантливого пера образы гордых, бесстрашных индейцев, так неотразимо сыгранных Гойко Митичем в экранизациях романов К. Мая.

В Собрание сочинений включены не только известные романы писателя, но и произведения, впервые переведенные на русский язык.

В двенадцатый том Собрания сочинений вошел роман «Жут». Рассказчик, побывавший в Америке и хорошо знающий обычаи индейцев, оказывается на мусульманском Востоке. В этом произведении удивительным образом сочетаются три мировоззрения: европейцев, арабов и коренных жителей Америки.

---

– Что ты увидел? Что-то в этих кустах? – спросил Халеф.

Мы остановились перед густыми зарослями; ветки ягодных кустарников были здесь переплетены с вьющимися колючими лозами; пробраться сквозь них не мог никто. И все-таки сквозь эти непроходимые заросли были проложены дороги – дороги и ходы, которые часто пересекались.

– Разве ты не видишь, что там кто-то побывал? – ответил я.

– Да, вижу. Но почему ты беспокоишься? Там что-то собирал ягоды.

– Здесь вокруг собирать их намного проще. Ни один разумный человек не станет блуждать в таких колючих зарослях, если то, что он ищет, можно без труда найти в другом месте.

– Но ты же видишь, что этот тип искал лишь ягоды. Вдоль дорожек, оставленных им, ягоды оборваны на расстоянии вытянутой руки.

– Этот тип? Гм, да! Должно быть, его одежда изготовлена из очень прочной ткани, по-видимому, из крепкой кожи. Иначе бы мы увидели клочья от нее. А дорожки шире, чем нужно человеку.

– Ты думаешь, что это не человек?

– Примерно так я и думаю. Только посмотри, с какой силой надломлены побеги растений!

– Быть может, это очень дюжий человек.

– Даже самый дюжий силач не станет прокладывать себе дорогу именно так. Всюду, где есть возможность, он перешагнет через преграду. Здесь же все иначе. Ветки и побеги растений придавлены к земле, будто по ним прошелся некий каток.

– Верно. Я не понимаю, как человек может так натоптать.

– Гм! Если бы мы находились не в Турции, а в американской глуши, то я знал бы, в чем дело. Одежда этого любителя малины, конечно, из кожи. Похоже, он облачен в самый красивый и густой мех, какие только есть, и шуба его крепко приросла к телу.

– Так ты и впрямь думаешь, что это зверь?

– Конечно, но такой зверь не водится у тебя на родине и потому ты не знаешь его.

– Эфенди, я знаю, что ты имеешь в виду, – промолвил конакджи, уводя лошадь на несколько шагов в сторону от нас, подальше от зарослей. – Ты говоришь о медведе.

– Ты угадал. Боишься его?

– О нет! Эти звери здесь очень редко встречаются. Но если впрямь в наших горах заплутал медведь, то зверь это свирепый и с ним лучше не шутить.

– Разумно. Молодой зверь, питающийся лишь плодами, сюда не забредет. Я почти уверен, что здесь собирал ягоды крупный медведь. Взгляну-ка я на дорожки, протоптанные им в зарослях.

– Ради Аллаха, оставь эту выдумку!

– Ба! Сейчас же еще светло.

– А если ты встретишь его?

– Тогда он встретится со мной. То и другое опасно.

– Он разорвет твое тело и откусит голову. Я слышал, что медведи любят питаться мозгом. Поэтому они стараются сразу же разгрызть жертве голову.

– Посмотрим, есть ли у этого медведя такая привычка, – сказал я и спрыгнул с лошади.

– Остановись, остановись! – воскликнул храбрый проводник. – Дело касается не только тебя одного, а всех нас. Если в зарослях впрямь скрывается медведь и ты нарушишь его покой, то он рассвирепеет и нападет на всех нас!

– Не причитай! – крикнул на него Халеф. – Эфенди убил черную пантеру, самую страшную из хищных зверей, и льва, царя среди могучих. Что медведь рядом с эфенди! Этого зверька он удушит рукой.

– Ого! – улыбнулся я. – У тебя какое-то неверное представление об этом милом зверьке. Если он встанет на задние лапы, то окажется на голову выше тебя. Взрослый медведь легким ударом лапы раскроит череп. Если ему вздумается, он утащит корову. Так что, встречаться с ним не так уж небезопасно.

– Будь он даже в десять раз больше, все равно хаджи Халеф Омар не убоится его. Останься здесь, сиди, и позволь мне поискать его одному. Я поприветствую его пулей, посланной между ребер или в голову.

– Я вовсе не уверен, что твоя пуля пробьет ему череп. Для этого нужно стрелять из такого ружья, как «медвежебой». Возможно, твоя пуля не причинит ему вреда; тогда он разломает твое ружье на куски, а потом сожмет тебя так, что ты испустишь дыхание.

– Ты думаешь, я не могу сдавить ему грудную клетку так, что у него искры посыплются из глаз и душа отлетит от тела!

– Нет, тебе это не по силам, Халеф. Так что оставайся спокойно здесь!

– Если он впрямь такой опасный тип, то и тебе нечего делать без меня. Я твой друг и заступник и не оставлю тебя в беде.

– Пожалуй, ты бы мне лишь мешал, но, впрочем, можешь сопровождать меня – тем более, что ты не видел еще следы медведя. Самого зверя здесь нет.

– Ты точно знаешь?

– Да. Я знаю, как медведь устраивает себе лежку. Для этого здешние заросли совсем не пригодны. Если медведь зашел сюда, то лишь, чтобы только полакомиться сладкими ягодами. Поскольку он хищный зверь, то, даже лакомясь ягодами, скрылся в глубине зарослей. Инстинкт заставляет его в дневные часы избегать открытых мест. Вот почему он не стал обрывать ягоды там, где это проще всего. Итак, идем! Но все-таки держи свое ружье наготове. Даже медведь может отступить от своих привычек.

Я взял ружье и, сопровождаемый Халефом, стал пробираться в заросли. Дорожки, проложенные здесь зверем, являли собой, пусть и очень уменьшенную, копию «улиц», оставленных буйволом посреди прерии, в траве, скрывающей всадника с головой. Сломанные ветки и сучья были крепко вдавлены в землю. Этот медведь был здоровенным.

Уже через десяток шагов я нашел подтверждение тому, что мы, действительно, имели дело с бурым медведем. На колючках висел клок его шерсти.

– Смотри! – обратил я внимание Халефа. – Что здесь?

– Это шерсть.

– Чья это шерсть?

– Длиннорунной овцы.

– Да, и овцу эту называют обычно медведем.

– Как я рад, господин! Пробирайся быстрее вперед; мы его можем настичь.

Им овладел охотничий азарт.

– Только терпение! Вначале нам следует внимательно осмотреть этот клок.

– Для чего?

– Чтобы, может быть, узнать, сколько ему лет.

– Ты можешь догадаться об этом по нескольким волоскам?

– Да, примерно так. Чем моложе зверь, тем гуще его шерсть. У очень старого зверя нет подшерстка, а шерсть настолько тонкая и редкая, что кое-где просвечивает кожа. Так что, посмотрим! Этот клок шерсти густой?

– Нет, шерсть очень редкая.

– Кроме того, толщина и окраска шерстинок вовсе не одинакова. Возле корня они тоньше, чем вверху, и почти бесцветные. Значит, кожа животного уже не способна питать шерсть. Этот медведь очень стар. Мне бы не хотелось побывать в его объятиях. В таком возрасте и в это время года он может весить добрых четыре центнера.

– Аллах! А я сколько вешу?

– Меньше одного центнера.

– О горе! Какая разница! Конечно, голыми руками не справиться с ним. Лучше влепить ему пулю. Итак, вперед! Ищем его!

– Его тут нет. Если ты внимательно осмотришь примятые кусты, то заметишь, что места излома уже потемнели. Я полагаю, что зверь побывал здесь не сегодня, а еще вчера. Нам незачем обследовать заросли. Достаточно объехать их, а это проще и удобнее, и мы, пожалуй, обнаружим место, где зверь забрался в заросли или вылез из них.

Итак, мы покинули переплетение колючих ветвей и пошли вдоль кустов. Я быстро нашел место, где медведь забрел в заросли. Он пришел со стороны леса; примятые ветки и кусты были здесь отогнуты внутрь. У реки зверь отогнул их наружу и выбрался из зарослей. Я стал искать его след, но нашел лишь отдельные, еле заметные отпечатки лап; они вели к реке. Мы пошли по этому следу и достигли места, где медведь напился воды. У самого берега вода показалась ему мутной, поэтому он зашел в реку передними лапами. Там струилась кристально чистая вода; разглядывая мягкое дно этой неглубокой речушки, мы отчетливо заметили отпечатки звериных лап. Медведь пил воду, не шелохнувшись, а потом осторожно убрал лапы, словно намеревался оставить здесь самый точный их отпечаток.

Догадка, высказанная мной ранее, подтвердилась: медведь был внушительных размеров. На его лапах имелись большие жировые подушки; легко было догадаться, что он носил с собой целую гору жира. Отсюда он выбежал на песок и принялся на нем кататься. После этого след снова пропал. Лишь по отдельным приметам я предположил, что медведь вернулся в лес.

– Как жаль! – сетовал Халеф. – Этот сын медведицы вовсе не соблаговолил нас подождать.

– Может быть, это дочь медведицы или даже сама медведица, мать и бабка многих медвежат. В том месте, где она каталась на песке, она царапала его когтями. Когти очень тупые и сточенные. Это очень пожилая дама. Радуйся, что неожиданно не повстречал ее.

– И все же я хотел бы, чтобы она пришла сюда и поклонилась, приветствуя нас. Медвежье мясо можно есть?

– Да, но медведь – не яблоко, которое можно есть прямо с кожурой. Окорок и лапы, если их хорошо приготовить, сущее лакомство. Язык тоже имеет отменный вкус. От печени нужно остеречься. Есть народы, считающие ее ядовитой.

– Окорок и лапы! – воскликнул малыш. – Сиди, разве мы не можем его отыскать, чтобы отобрать у него эти лакомства?

– Халеф, Халеф! Подумай-ка о других лакомствах, которые тебе не очень…