Роби Джеймс - Сильнее только страсть

• Название: Сильнее только страсть
• Автор: Роби Джеймс
• Издательство: АСТ, Харвест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-030769-1, 985-13-3749-8

Отцовский меч, отцовский воинский талант да жажда ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ отомстить за отцовскую страшную гибель – вот и все, что унаследовала Джиллиана, прекрасная дочь легендарного Уильяма Уоллеса по прозвищу Храброе Сердце.

Однако хотя юная шотландка вновь и вновь уговаривала себя, что судьба ее лежит не на брачном ложе, но на бранном поле, – она так и не смогла противостоять поистине магическим чарам обаяния Днюна Карлейля – могучего рыцаря, ставшего для Джиллианы не только супругом, но и возлюбленным, не только верным другом и защитником, но и мужчиной, открывшим для нее двери в новый и прекрасный мир ОБЖИГАЮЩЕЙ, ПЛАМЕННОЙ СТРАСТИ!..

---

– Называй меня Роберт, – спокойно произнес он, разжевывая новый кусок сыра. – И договаривай то, что хотела.

– Вы собирали там войско, – повторила она, – но возглавили бы вы его сами, если бы мой отец был жив?

– Понимаю, – ответил он. – Ты думала, я мог устранить твоего отца как соперника? Как уже сделал однажды? Но тот человек был моим настоящим врагом, а твой отец всегда был другом и верно служил мне. – Он отпил из кружки. – Скажу другое: я жил в то время в изгнании, за мной следили, а твой отец находился в Шотландии. И наконец, я не полный дурак, чтобы разбрасываться такими военачальниками, как Уоллес. Веришь мне хоть немного?

– Да, милорд.

– Роберт, – поправил он с улыбкой. – Жена моего друга – мой друг.

Карлейль прервал их разговор, спросив у Джиллианы:

– Неужели сестра Мария не сообщала тебе какие-либо подробности о твоем отце?

Она потупилась.

– Только немного о матери, а об отце – что его выдал кто-то из шотландских лордов.

– Возможно, теперь она знает больше о твоем отце, – предположил Эдвард. – Или захочет сказать больше, если попросишь.

– Я могу написать ей, – сказала Джиллиана.

– Напиши, – согласился Брюс. – Если не разучилась писать. А если разучилась, попроси брата Уолдефа.

– Я умею, – с улыбкой заверила его Джиллиана, и тут же глаза ее вновь наполнились слезами.

– Что с тобой? – обеспокоено спросил Карлейль, кивая на подушку, на которой она сидела. – Очень больно?

– Совсем не больно. Просто вспомнила, как я решила действовать совсем одна, ни с кем не делиться, когда надо было...

– Надо было поделиться с друзьями, – закончил за нее Роберт Брюс. – Они были у него и есть у тебя.

– Да, – откровенно сказала она, – оттого я так хотела вернуться в Шотландию. А вернувшись, не могла понять, почему если моего отца так ценили, как о том говорят, то не начали уже давно узнавать, кто его предал и зачем.

Брюс не отвел глаза от ее прямодушного взгляда, но ответил не сразу. Ей показалось даже, за него собирался ответить Карлейль, но раздумал, а Эдвард уже раскрыл было рот, но так и не произнес ни слова.

Старший из Брюсов произнес:

– Когда я сумел вернуться с Гебрид, нам, как никогда, необходимо было единение. Важен стал каждый человек, особенно вожди кланов. И я не мог допустить, чтобы лорды перессорились из-за взаимных подозрений.

Эдвард в наступившем опять молчании решился наконец высказать свою мысль:

– В конце концов, Уоллес отличался не слишком высоким происхождением и не мог стать серьезным соперником для настоящих лордов. Зачем же им понадобилось его устранять?

Старший Брюс не сдержал раздраженного вздоха и сухо заметил:

– Добрый меч, Эдди, может заменить любое происхождение. А также значительно облагородить низкое. И наоборот...

Он не стал растолковывать, что хотел сказать своим «наоборот», а его брат не стал затруднять себя раздумьем, зато Джиллиана доняла сразу и благодарно улыбнулась Роберту...

Эдвард рано распрощался и ушел, и только тогда старший Брюс, вновь наполнив кружки медовым напитком, сказал Карлейлю, как бы продолжая давно начатый разговор:

– Так вот, по моему новому плану Шотландия должна избавиться от присутствия большей части английских войск к весеннему равноденствию будущего года. Непроходимая глупость нынешнего короля Англии дает нам слишком хорошую возможность, чтобы не воспользоваться ею. Надо приступать к действиям.

– Плантагенеты цепки и упрямы, – заметил Карлейль. – Даже те из них, кто не слишком умен.

– Верю, – согласился Роберт, – однако цепкость и упрямство нашего Эдуарда проявляются главным образом в отношении к своим фаворитам, а не к управлению государством. Мы должны отобрать назад утраченные за последние годы земли. Другого шанса может не подвернуться.

– Значит, – после некоторой паузы проговорил Карлейль, – как и было решено: через две недели идем на Линденросс, за ним – Эшинтон.

– Да. А потом Роксборо и Эдинбург. Стерлинг – в самом конце. Этот орешек крепче остальных.

– Мой отец разгрыз его, – осмелилась сказать Джиллиана.

– То же намерен сделать и я, – решительно произнес Брюс.

Разговор продолжался почти до полуночи, и Джиллиана, к своей радости и гордости, не ощущала себя посторонней.

Мужчины подробно обсуждали подготовку к каждой намеченной операции, способы ведения боя, и Джиллиана с интересом слушала их, не один раз испытывая острое желание вмешаться, но останавливая себя. До тех пор пока Роберт, к ее безмерному удивлению, прямо не спросил ее: что она знает и думает об особенностях боя в пешем строю против всадников?

Прежде чем открыть рот, она непроизвольно взглянула на Джона, и тот не мог скрыть недоумения, что позабавило Брюса.

Наверное, поэтому Карлейль довольно резко сказал ей:

– Ты вовсе не должна у меня каждый раз спрашивать разрешения на то, чтобы высказать свое мнение, жена!

– Но ведь речь идет о делах военных, – ответила она. – А ты, я знаю, хочешь, чтобы я навсегда прекратила боевые занятия.

Однако он не выказал намерения затевать спор в присутствии Роберта и просто попросил ее ответить. И она стала говорить, медленно и спокойно.

– Вы, , конечно, помните, как на нас напали к югу отсюда какие-то неизвестные люди. Я потом много думала о произошедшем бое, в котором мы одержали верх, хотя их оказалось намного больше. Главную роль тогда сыграла местность, поле действий. Если бы они сообразили атаковать нас в проходе между скалами, где было мало места для конного маневра, мы бы вряд ли вышли победителями. Вообще далеко не всегда выгоднее воевать верхом на боевых конях или с помощью луков и стрел. Хотя многие считают именно так...

– Да, – поддержал разговор Брюс, – лук в большей степени охотничье оружие. И потом насчет кольчуги. Если воин противника носит кольчугу, ты даже не знаешь, убила ли его твоя стрела.

– Но ведь не обязательно убивать, – осмелилась возразить Джиллиана. – Достаточно сбросить с коня. А если мы все в пешем строю, то можно таким образом заставить спешиться и противника. – Видимо, у нее пересохло в горле, она налила себе еще немного меда и добавила: – Мой отец еще говорил, что если противник превосходит вас числом, то вы должны превзойти его в военной хитрости, и тут уж не надо думать о правилах игры, а только лишь о победе... Соблюдение всех правил, говорил он, может привести к поражению...

Она замолкла. Мужчины тоже молчали.

– Сколько тебе исполнилось лет, когда Уоллес говорил о таких вещах? – нарушил молчание Брюс.

– Наверное, пять или шесть, – не сразу ответила она смущенно.

Роберт и Джон обменялись взглядами, последний взял Джиллиану за руку.

– Не надо стыдиться, моя любовь. Ты просто очень старалась стать хорошей дочерью.

– А теперь стараюсь быть хорошей женой. Легкая улыбка скользнула по ее губам.

Карлейль хмыкнул, Роберт сделал вид, что не услышал ее слов, и сказал:

– Я велел подробнее узнать про то нападение на горном перевале, и мне сообщили вот что: никто из нападавших не был жителем наших мест, никто не подбирал трупы, не хоронил их. У одного из умерших на левом плече татуировка – ветвь остролиста. Вот и все, что известно. Никаких медальонов, никаких расцветок одежды, по которым можно определить принадлежность к клану.

– Нам нужны более надежные лазутчики среди англичан, – заметил Карлейль. – Или просто добрые друзья. Такие, как принцесса Мария. Правда, она о многом не знает, а о многом знает, но не расскажет.

– Если брат Уолдеф отправится в Виндзор, – повторил Брюс свое недавнее предложение, – он может захватить письмо Джиллианы к принцессе.

– Я поговорю с ним, – сказал Карлейль. – Знаю, он тоскует по аббатству в Мелроузе, но также знаю, что ради Джиллианы он готов хоть на край света.

Она с удивлением взглянула на мужа, но тот не шутил. Не шутил, видно, и Роберт Брюс, когда добавил без тени улыбки:

– И я понимаю нашего славного монаха, Джон. Помнишь, как, увидев ее впервые, мы пришли к одному и тому же выводу: более удивительной девушки не найти во всей Англии, Шотландии, а может, и во всей Европе? – И, не давая Джиллиане прийти в себя от похвал, добавил: – Только такая и могла решиться на то, чтобы убить меня.

Джиллиана дернулась на своем мягком сиденье и резко склонила голову, что заставило Брюса пожалеть об очередной шутке, и он проговорил:

– Ладно, ладно, постараемся забыть о столь неприятном инциденте. Ведь если по-честному, в том, что произошло, виноваты все понемногу: и твой отец, и мы... А твоя мать? Ты помнишь ее? Она умерла вскоре после твоего рождения, да?

Карлейль напрягся, Джиллиана замешкалась, не зная, как ответить, но увидела, что ее муж протянул руку в сторону Брюса, привлекая его внимание к кольцу на своем пальце.

– Как? – произнесла она громким шепотом. – Ты знаешь?

– Да, – ответил Джон. – Брат Уолдеф рассказал мне. Так что, если собираешься быть незаконнорожденной дочерью своей матери, то не окружай свое происхождение тайной. Мать – все равно мать, какая бы она ни была!