Норман Спинрад - Русская весна

• Название: Русская весна
• Автор: Норман Спинрад
• Издательство: Текст
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-87106-014-5

"Русская Весна" – роман известного американского фантаста Нормана Спинрада – живой отклик на события последних лет в нашей стране и во всем мире. В романе сочетаются научная фантастика и политический памфлет; действие происходит во Франции, СССР и США.

---

Танки дошли до Мавзолея. Горченко помахал рукой – он стоял в центре трибуны рядом с маршалом Бронкским, одетым в мундир и увешанным опереточными медалями. Когда танки ушли далеко за Мавзолей и перед ним была пехота, маршал поднес руку к козырьку.

Танки остановились. Они выключили двигатели и опустились на землю. Внезапная тишина ударила по ушам, как гром. Медленно, почти величественно, единым движением башни повернулись, орудия уставились в Мавзолей Ленина.

– Боже, что-то случилось! – воскликнула мать.

– А ты как думаешь, мама? – пробормотала Франя, сползая на пол перед экраном.

На дальнем конце Красной площади реактивные установки встали так, что Мавзолей был взят на прицел. Пехотная часть сделала поворот направо, лицом к Мавзолею. Солдаты опустились на колено и взвели затворы автоматов.

– Дерьмо проклятое… – пробормотал Бобби.

Маршал Бронкский что-то сказал президенту Горченко, и тот будто растворился в толпе высоких чинов, стоявших сзади. Бронкский шагнул к микрофону. Телекамера не перешла на крупный план; крохотная фигурка вещала с Мавзолея тысячекратно усиленным голосом:

– Граждане Союза Советских Социалистических Республик! Имея целью предотвратить территориальный распад СССР и защитить социалистическую демократию, я уполномочен от имени Верховного командования Красной Армии объявить в стране условное военное положение на время текущей выборной кампании. Президент освобождается от должности на время выборной кампании. Когда советский народ выскажет свое мнение, государственная власть будет передана законно выбранным лицам…

– Условное военное положение? – пробормотал Бобби. – Это что за чертовщина?

Франя оглянулась и увидела, что брат сидит на полу почти рядом с ней и смотрит на нее с таким же выражением смятения и испуга, как у нее самой.

– Спокойно, Бобби, пожалуйста, – попросила она.

– …В этот период все гражданские функции исполняются властями на местах, сохраняются права граждан, вытекающие из советских законов. Полную ответственность за военную и международную политику берет на себя Верховное командование Красной Армии.

Телекамера наконец сменила план и показала Бронкского вблизи – величавый, крепкого сложения человек средних лет. Его лицо, к удивлению Франи, не выражало удовлетворения от содеянного. Лицо честного советского гражданина, абсолютно уверенного в том, что он выполняет свой патриотический долг.

Так было, пока он не заговорил вновь. Огонек блеснул в его глазах, губы скривились, как у голодного хищника.

– Первым официальным действием Верховного командования Красной Армии будет подавление антисоветского мятежа на Украине. Если клика Кронько в течение сорока восьми часов сдастся командованию, ей будет позволено, несмотря на совершенные преступления, во имя мира получить политическое убежище в любой стране, которая пожелает вынести ее присутствие. Если они откажутся принять это великодушное предложение, через сорок восемь часов мятеж будет подавлен всей мощью Красной Армии.

Экран дрогнул, и маршала Бронкского сменил советский флаг, победно развевающийся на фоне голубого неба. Прозвучал "Интернационал", и Москва кончила передачу.

Соня сидела, безучастно уставившись на пустой экран. Потом встала, побрела к Джерри и рухнула на кушетку.

– Невозможно в это поверить. – Она запиналась. – Разрушить все, чего добились за пятьдесят лет… Генерал, произносящий ультиматум с трибуны Мавзолея…

Джерри взял ее за руку. Франя поднялась с пола, села рядом с Соней и обняла за плечи. Они прильнули друг к другу, как мать и дочь, как соотечественники, как брошенные дети Русской Весны.

Бобби встал и выключил телевизор. С другого конца комнаты он без выражения глядел на них троих. Нет, на двоих – Соня видела это по глазам. Он смотрел на двух русских, а Франя глядела на американца, не скрывая ненависти.

– Молчи, Бобби-и, – прорычала она, – захлопни пасть, гринго!

Но это был иной Бобби, не тот несчастный мальчик, который хныкал и корчился, когда старшая сестра его лупила. Соня с гордостью увидела, что он – настоящий мужчина, сын, которым можно гордиться.

Он не полез в драку и не отступил. Он медленно подошел к кушетке и посмотрел на сестру. В его глазах не было гнева.

– Франя, ни один русский не может ненавидеть то, что натворил Гарри Карсон, больше, чем я. Даже ты.

Франя посмотрела на брата с изумлением.

– Вот как? Разве это не момент торжества для вас? Весь мир будет нас ненавидеть, как во времена Сталина. За то, что сотворила Красная Армия, и за катастрофу, которую устроят "медведи". Неплохо?

Бобби медленно покачал головой и опустился на колени перед сестрой, которую он всегда презирал.

– Может, теперь поймешь, каково мне было в детстве, – проговорил он, – поймешь, каково любить затраханную страну, которую ненавидит весь мир. Стыдиться за страну, которую любишь. Все еще любишь…

Он мягко взял ее за руку. Франя не ответила на пожатие, но и не убрала руки.

– Франя, – сказал Бобби, – не надо позволять этим засранцам вытворять с нами свои шутки.

– Грязные политиканы, – пробормотал Джерри.

– Слушай отца, Франя, – сказал Бобби. – Он был прав все эти годы в одном. Хватит с нас политики. Попытаемся снова стать одной семьей, пусть полоумной.

– Мне стыдно, братик, – сказала Франя и порывисто схватила его руку, замыкая цепь, которую Соня уже и не мечтала восстановить.

…В Женеве представитель Конгресса народов заявил, что его участники немедленно предложат резолюцию об исключении Советского Союза из Объединенной Европы за грубое нарушение условий членства…

Би-би-си

XXVII

Соня, будучи в расстройстве чувств, приготовила "язычки по-романовски" – это гнусное блюдо – еще более гнусным, чем обычно. Франя заставила себя есть с показным удовольствием: не время жаловаться на кухню, когда мир гибнет, а отец желает полимеризовать свой мозг…

"…Папа римский объявил о начале молитвенного поста, который не закончится, пока не разрешится кризис…"

Франя никак не могла решить, что потрясло ее больше всего: военный переворот в Москве, угроза ядерной войны, внезапно зародившаяся дружба с братом, планы отца или семейный обед – впервые за десятилетие.

"…около десяти тысяч демонстрантов у советского посольства…"

Еще одна неожиданность: мать, всегда считавшая, что смотреть телевизор за столом – варварство и бескультурье, велела принести портативный ящик в кухню.

Так они сидели за бредово стандартным семейным обедом, и отец без умолку толковал о замороженных тканях и полимеризации мозга, о деньгах, которые надо раздобыть; телевизор сидел с ними в семейном кругу, непрерывно бормоча – дьявольский электронный фантом могучих сил, властвующих теперь над жизнью и смертью.

– Мы можем еще раз заложить квартиру – это что-то даст – и попробуем убедить ЕКА покрыть все моей медицинской страховкой…

"…объявленный в Москве военный переворот как подрыв веры Запада в стремление Советов к демократии…"

– Допустим, мы устроили дело с квартирой или с ЕКА завтра утром, – вдруг проговорила мать и запнулась, осознав, что собирается затронуть тему, которую они тщательно обходили весь вечер. – Вопрос: доживем ли мы до завтра?

Наступило неловкое молчание. Франя героически принялась за "язычки по-романовски" и заявила:

– Если нам суждено испариться, я предпочитаю сделать это на полный желудок.

Бобби расхохотался и последовал ее примеру.

– Мамины "язычки по-романовски" всегда были нашим любимым блюдом, да, Франя? – сказал он. Соня наконец-то улыбнулась.

"…встретился в Совете национальной безопасности…"

– Планировать надо, – серьезно сказал отец. – Это верное дело. Если нас не взорвут, нам это пригодится, а взорвут… По крайней мере, мы не сидим сложа руки, уставившись в телевизор как зомби.

Короткая минута веселья кончилась.

"…призвал к свержению незаконного советского режима…"

– О Джерри, разве ситуация недостаточно плоха, чтобы еще заводить разговор о… – сказала Соня.

"…заявил, что даст ответ Красной Армии в течение часа…"

– О смерти? – совершенно спокойно спросил отец. – Никто не любит говорить о ней. Думать о ней. И никто не верит, что это может случиться с ним. Но вот весь мир вынудили о ней думать. Разница в том, что у меня было достаточно времени для разбора вариантов.

"…видимо, отклонил очередное требование Пентагона ввести в Соединенных Штатах военное положение…"