Николай Морозов - Откровение в грозе и буре

• Название: Откровение в грозе и буре
• Автор: Николай Морозов
• Издательство: Издание редакции журнала «Былое», типо-литография «Энергия»
• Жанр: История
• Год: 1907

В настоящей книге Николая Морозова (1854—1946) основным является астрономическое вычисление времени возникновения Апокалипсиса.

Книга содержит 62 рисунка работы художников Э. Э. Лиснера и Я. Г. Билита, снимки с древних астрономических карт Пулковской обсерватории и вклейку «Старинные Астролого-Астрономические карты неба».

---

Приводить здесь всего, прочитанного мною по этому поводу, было бы, конечно, неуместно, а потому я и дам только очень короткий очерк состояния христианского мира во время появления книги Иоанна, а также и его собственной жизни, избегая всяких второстепенных подробностей.

В конце четвёртого века, при шестом византийско-римском императоре Феодосии Первом (378—394), мы застаём Римскую империю в период своего окончательного распадения на две части: восточную и западную.

Начиная с Константина Первого (325—337), перенёсшего столицу империи из Рима в Византию (330 г.) и объявившего христианство государственной религией, хотя сам он и не крестился до самой смерти, государство делилось очень часто между двумя или несколькими соправителями. Сыновья и родственники каждого умирающего императора немедленно начинали между собою кровопролитные войны, пока одному из них не удавалось перебить всех своих братьев и соправителей, чтобы достигнуть единовластия.

Вычисленный нами для книги Иоанна 395-й год был также и годом окончательного распадения обеих половин империи, из которых каждая пошла с этого времени (с 17 января 395 г.) своим собственным путём, не стремясь более ни к каким дальнейшим соединениям.

Во весь этот длинный период распадений и соединений обе части империи подвергались постоянным нападениям извне. Ещё в 363 году, когда император Юлиан был убит в сражении с персами, его преемник Иовиан (363—364) заключил с ними невыгодный договор с уступкой нескольких городов и выдачей неприятелю своего союзника, армянского царя. Но и это не повело к согласию. Сейчас же после смерти Иовиана (364 г.), умершего, не дойдя до своей столицы, Константинополя, персидский царь объявил свой договор уничтоженным. Его войска начали угрожать малоазиатским провинциям вплоть до того времени, когда, по нашему вычислению, была написана книга Иоанна. Этим самым и объясняется его предсказание, что высохнет вода в Евфрате «для того, чтобы открыть путь царям от солнечного восхода»[164], – событие, предзнаменованное в его глазах пребыванием планеты Марса под Персеем.

Кочующие гунны, хун-ну китайских летописей, двинулись за 20 лет до появления Апокалипсиса из внутренней Азии через реку Урал и, перейдя через Дон, покорили в 375 г. живших к западу от него вестготов.

Соседи же их и соплеменники остготы, обитавшие между Бугом и устьями Дуная, перепуганные этим нашествием, перешли через Дунай во Фракию и отдались под покровительство Византийско-Римской империи. Но вскоре притеснения посылаемых к ним корыстолюбивых наместников вызвали у них восстание. В 378 году остготы разбили наголову при Адрианополе посланные против них римские войска, и вся страна вплоть до Константинополя сделалась «жертвою варваров», которые, впрочем, уже давно были христианами-арианами. Уцелели лишь укреплённые города империи. Только новому императору Феодосию удалось, наконец, заключить с ними соглашение и водворить их обратно во Фракию. Но тотчас после его смерти, 17 января 395 года, незадолго до выхода «Откровения в грозе и буре», они снова поднялись, и затем, разорив придунайские области, ворвались в 396 году в Элладу и Пелопоннес, как бы оправдывая пророчество Иоанна. Однако вскоре они были оттеснены обратно римским полководцем Стилихоном.

Точно так же грабила страну перед выходом Апокалипсиса и та часть ариан-готов, которая была поселена для защиты границ малоазиатских провинций.

Полная дезорганизация царила и на других окраинах империи: аллеманы опустошали Галлию и Рецию; сарматы и квады – Паннонию; пикты, скотты, саксы, франки и фризы – Британию; мавританские народы – провинцию Африку. По всей Европе начиналось какое-то лихорадочное стремление «варварских» народов передвигаться значительными массами от востока к западу, известное под названием великого переселения народов в IV и V веках.

Понятно, что всё это должно было создавать всеобщую атмосферу беспокойства, особенно благоприятную для появления таких книг, как Апокалипсис, а также и для восприимчивости к ним читающей публики.

Не менее тревожно было и внутреннее состояние христианской церкви, достигшей теперь господства над языческими и с ожесточением наносившей им последние удары. Как только император Константин Первый, перебив своих родственников и соправителей, сделался в 325 году единовластным, он сейчас же признал христианскую религию государственной. Но в ней уже происходило самопроизвольное распадение на различные фракции, с их неизбежными дрязгами, пререканиями и враждой, и вот, с целью примирения, Константин собрал их представителей в 337 году на «вселенский собор» в Никее, около Константинополя. Таким образом, этот знаменитый христианский собор открылся под председательством языческого императора, так как Константин умер некрещёным или крестился лишь на смертном одре[165].

В результате оказалось не только не примирение, но ещё большее распадение христианской церкви на две враждующие между собою фракции, ненависть которых друг к другу дошла, наконец, до такой степени, что они взаимно предали друг друга анафеме и при уличных столкновениях доходили не только до драк, но даже до кровопролития.

Первая из фракций, главнейшими представителями которой были на Никейском соборе Арий, Евсевий Кесарийский и Евсевий Никомидийский, руководилась в своих представлениях об Егошуа-Иисусе первоначальными взглядами христиан первого века и утверждала, что он есть переходное существо между богом и человеком (т. е. полубог). Она называла его подобосущным богу[166].

Вторая фракция имела руководящими представителями мирликийского епископа-чудотворца Николая и Александра Александрийского с его диаконом Афанасием. Она называла уже Егошуа (как и следовало ожидать на основании эволюции представлений) одинаковосущным с богом[167], желая этим сказать, что он другая личность или особа (persona) той же самой божественной сущности. Однако, несмотря на это, фракция Николая чудотворца и его единомышленников оставляла в силе и старый библейский тезис, что «божество» едино, т. е. не распадается на личности, как «человечество». Из соединения вместе этих двух непримиримых друг с другом представлений с прибавлением к ним на равных правах ещё святого вдохновения (??????), которое, осеняя человека, даёт ему дар творчества и предвидения, а по природе своей есть дух (т. е. одушевлённый газ), – и произошло впоследствии учение о святой троице, сохранившееся и до сих пор в большинстве христианских фракций.

Во время Никейского собора вся эта теологическая софистика лишь только вырабатывалась. Новая религия должна была развиваться тем же путём, как и большинство других. Её основатель, Егошуа из Назарета[168], с течением времени должен был принимать всё более и более божественные свойства. Из простого человека, каким его считали современники, он должен был – эволюционным путём – превратиться сначала в полубога (как на это указывает и самоё прилагательное Христос, обычное греческое слово, означающее: помазанный, выкрашенный, посвящённый в высокий духовный сан), а затем и в полного бога, принявшего человеческий образ.

Сторонники Ария не могли, конечно, удержать своих переходных представлений об Егошуа, а потому и из Никейского собора ничего не могло выйти, кроме окончательного разрыва. Всё, чему здесь можно удивляться и что стоило бы специально разъяснить, это исторические причины, благодаря которым ариане сейчас же после смерти Константина Первого (337 г.) могли вернуть себе преобладание и продержаться как господствующая фракция целых 44 года, вплоть до 381 года, когда новый император, Феодосий, снова возвратился к сторонникам Николая Мирликийского.

Нападки Ария на Никейском соборе в 325 году, по-видимому, не были возражениями чисто отвлечённого, теоретического характера, но носили также (как это постоянно бывает во все бурные периоды внутренних столкновений между политическими и религиозными фракциями) характер обвинения противной стороны в глупости, неискренности, шарлатанстве и т. д. и т. д. Для иллюстрации стоит только послушать современных духовных ораторов, когда различные их фракции начинают полемизировать между собой. А в древности это велось ещё первобытнее.

Эти обвинения почему-то особенно вывели из равновесия епископа Николая мирликийского, называемого чудотворцем.

Ввиду доказанной уже в настоящее время подложности большинства документов. относящихся к Никейскому собору, и сомнительности остальных, мы можем только догадываться, что Арий избрал его предметом каких-то обличений (можете быть, именно по случаю какого-либо из его не дошедших до нас чудес). Николай же ответил ему вместо разъяснения ударом по лицу. На соборе произошёл шум и смятение. Николая выгнали вон, и после него главным защитником единосущности Егошуа с богом оказался простой диакон александрийского епископа – Афанасий, сделавшийся впоследствии епископом в той же Александрии.