Маргарет Пембертон - Богиня

• Название: Богиня
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04481-6

Ни один человек не знал, кто она и откуда явилась. Но ни один человек, когда-либо видевший ее, не смог забыть. Публика боготворила ее. Зрители обожали. Но лишь один мужчина – страстный, сильный, неприступный, смог затронуть сердце богини.

---

Все это время Валентина старательно отводила от него взгляд. Это было первым правилом, которое она установила себе за долгую бессонную ночь. Она влюбилась в Видала с первой встречи. Задушить любовь сразу невозможно – это долгий мучительный процесс. Но она выбросит его из сердца и полюбит кого-нибудь другого. Возможно, Рогана. Кого угодно, но только не Видала Ракоши.

Валентина, как всегда, безоговорочно подчинялась его командам, но что-то изменилось в их отношениях, и это заметили все присутствующие. Когда Ракоши заговаривал с Валентиной, она больше не пожирала его глазами с лихорадочной напряженностью, а он так жестко цедил слова, что даже Гаррис и Дон Саймонс невольно ежились.

– Какой дьявол вселился сегодня в Ракоши? – шепотом спросил Саттон Лейлу Крейн.

Та пожала плечами:

– Наверное, ему не нравится, что две его звезды слишком уж подружились.

– И когда же сие событие произошло? – поднял брови Саттон.

– Не знаю, но в этом нет ни малейшего сомнения.

Она кивнула в сторону Рогана и Валентины, стоявших рядом на дальнем конце площадки в ожидании, пока установят освещение для следующей сцены. Оба пили кока-колу, и в их позах было что-то дружески-интимное. Непонятная близость.

Но тут Роган отставил стакан и слегка сжал руку Валентины.

– Так значит, молодая дама не столь уж необыкновенная, как я посчитал, – разочарованно заметил Саттон. – Жаль, но это еще не причина, чтобы Ракоши вел себя как средневековый злодей. К тому же он, похоже, вовсе не заинтересованная сторона, иначе все уже знали бы об этом.

– Да… – с сомнением протянула Лейла. – Однако когда они стоят рядом и он дает ей указания, возникает такое чувство… – Она выразительно вздрогнула. – Словно между ними электрические искры проскакивают.

– Он великий режиссер, – просто объяснил Саттон. – И наконец нашел звезду, достойную своего таланта.

– Она действительно так великолепна?

– Невероятно, – кивнул Саттон.

Он уже больше десяти лет работал в кино и оставался одним из немногих, чью карьеру не уничтожили звуковые фильмы. Лейла слушалась его и верила ему.

– А в жизни она такая спокойная, такая сдержанная.

– Хорошенько взгляни в ее глаза, и ты поймешь, что это совсем не так, – сухо заметил Саттон. – Они полыхают безудержной страстью. Ради самого же Рогана, надеюсь, что он не станет предметом этой страсти. Он не способен ответить на этот огонь таким же пылом. Самый прославленный герой-любовник «Уорлдуайд» обладает мелкой душонкой.

Голос Гарриса заставил их замолчать.

– Тишина. Все по местам. Начали.

Королева Маргарита покидала возлюбленного, чтобы вернуться к своему безвольному мужу. Одна из главных сцен в фильме бесчисленное множество раз репетировалась Роганом и Валентиной. Даже будь Ракоши в хорошем настроении, работы предстояло много. Но теперь при виде режиссера все присутствующие сжимались от ужаса, мысленно готовя себя к тяжким испытаниям.

– Вы готовы? – рявкнул Видал.

Валентина почти физически ощущала, как этот зловещий взгляд вонзается в нее. Однако она кивнула, по-прежнему глядя в сторону.

– Прекрасно, – процедил он. – Мне нужна полная самоотдача.

На площадке воцарилась напряженная тишина.

– Мотор! Пошли!

Лейла, Саттон и незанятая в сцене массовка затаили дыхание. Дон Саймонс скрестил пальцы. Съемки этой сцены могут занять несколько дней или даже недель.

Валентина подняла голову. Огромные, невыразимо прекрасные глаза блестели от непролитых слез.

– Мой долг находиться рядом с мужем, – горестно начала она, и Видал ощутил, как у него закипела кровь.

Игра Валентины была безупречной, и она в своем увлечении ролью поднимала Рогана до высот собственного таланта, открывая в нем такие глубины эмоциональности, на которую никто в студии не считал его способным.

– Ты моя жизнь. Тебе принадлежит мое сердце, тело, душа. – Рука графа Суффолка была прижата к ее щеке.

Девушка в этот миг казалась столь ранимой и трогательной, что у Видала защемило сердце. Нескрываемые боль и отчаяние этой гордой женщины затмевали все, что когда-либо ему приходилось видеть.

Когда прозвучали последние слова, ни один человек не шевельнулся и не произнес ни единого звука. Наконец Видал резко объявил:

– Закончили. Снято.

Ключевая, самая трудная сцена фильма была снята с первого раза.

Валентина испытала невероятное облегчение. Она боялась, что собственное несчастье и терзавшие ее муки повлияют на ее способность играть, но вместо этого они лишь придали ей сил. Наконец девушка, с трудом ворочая языком, пробормотала взмокшему Рогану:

– Я бы хотела выпить кофе.

– Вы заслуживаете шампанского, – возразил он, прекрасно сознавая, что лишь благодаря ей блестяще сыграл самую главную сцену в своей сценической карьере.

Валентина засмеялась, внезапно ощутив небывалую радость. Она находилась в том состоянии, когда можешь все на свете. Несколько минут назад она доказала себе нечто и понимала, что никогда уже не будет прежней. Неуверенность исчезла. Теперь она знала себе цену. В детстве Валентине пришлось существовать в выдуманном мире своих фантазий, чтобы выжить, и сейчас этот опыт пришел ей на помощь, не давая угаснуть надеждам.

Тень Видала упала на нее.

– Вы хорошо играли, – нехотя признал он.

Весь день девушка старалась не встречаться с ним взглядом. Теперь же она подняла голову.

– Да, – вызывающе бросила Валентина, – совершенно верно.

Всю жизнь Видал гордился своим самообладанием. Он никогда не нарушал данное себе слово. И поклялся ни в коем случае не выказывать чувств, которые испытывал к женщине с дымчатыми глазами; той, что вошла в его жизнь, одетая в грубое полотняное платье и толстые уродливые чулки.

– Мне хотелось бы встретиться с вами сегодня, – произнес он, и при звуках этого властного глубокого голоса она замерла. – Почему бы нам не поужинать вместе?

Сердце девушки забилось чуть ровнее. В его глазах плясали золотистые искорки. До нее донесся слабый запах одеколона. Желание пронзило ее, и Валентина безжалостно его подавила.

– Сегодня я ужинаю с мистером Тенантом, – холодно ответила она.

Губы Видала плотно сжались.

– В таком случае скажете ему, что у вас свидание с другим.

Гордость придала ей силы. Если он хочет обсудить с ней фильм, то отчего бы ему не сделать это, когда ей будет удобно. Днем, на площадке.

– Нет, – покачала девушка головой, и демон ревности побудил ее опрометчиво добавить: – Хотя я могу спросить его и уверена, что он не будет возражать, если вы и миссис Ракоши присоединитесь к нам.

Кровь отлила от его мгновенно осунувшегося лица. В хищно блеснувших глазах промелькнула такая жгучая боль, что девушка отпрянула, но все тут же исчезло, и теперь перед ней был замкнутый, бесстрастный человек.

– Благодарю вас, – ответил он таким ледяным тоном, что у девушки подкосились ноги. – Но это невозможно.

Валентина пыталась вежливо улыбнуться, придумать какую-нибудь остроумную реплику, но лишь беспомощно шарила руками за спиной в поисках какой-нибудь опоры. Видал еще несколько долгих мгновений глядел на нее сверху вниз и, пренебрежительно пожав широкими плечами, повернулся и отошел.

Валентина боролась с угрожающими хлынуть слезами, понимая, что былая дружба, а вместе с ней и надежды на любовь мертвы навсегда.

– Чего требовал наш хозяин и повелитель? – осведомился Роган, вручая ей чашку кофе. Голубые глаза актера радостно блеснули. Приятно сознавать, что его отношения с Валентиной вызвали такой гнев венгра.

– Ничего.

Видал беседовал с Гаррисом, и Валентина с трудом оторвала взгляд от стройной фигуры и подняла глаза на Рогана.

– Но ему, похоже, все-таки нужно было что-то, – настаивал Роган, вздернув тонкие светлые брови. Уголки его губ приподнялись в веселой усмешке.

Валентина осторожно пригубила дымящийся кофе.

– Он хотел еще раз поговорить о «Королеве-воительнице».

– Кажется, ему не слишком понравились ваши замечания. Он был мрачным, как сам дьявол, когда отходил от вас.

– Правда? – попыталась улыбнуться Валентина. – Не уделяйте слишком много внимания сменам настроения мистера Ракоши, Роган. У него непредсказуемый темперамент типичного среднеевропейского жителя.

– Неужели? А мне казалось, что это всего-навсего обыкновенная грубость.

– На сегодня все, – объявил Гаррис, направляясь к ним. – Я бы на вашем месте воспользовался этим и отправился на пляж. Похоже, мы проторчим здесь до полуночи. Ракоши велел снимать сцены Генриха и Уорвика.

Роган отставил свою пустую чашку.

– Ну же, королева Маргарита, сбежим поскорее, пока Торквемада не передумал.