Сандра Браун - Цена любви

• Название: Цена любви
• Автор: Сандра Браун
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005675-3

Он ворвался в ее тихую, уютную жизнь подобно грозе, бушующей за стенами ее дома. Фотожурналист Ривз Грант впервые в жизни захвачен страстью, не подвластной никакому самоконтролю. Но каково же ему было узнать, что та, которую он уже считал своей навеки, скоро выйдет замуж за другого!

---

— Мне тоже так кажется, — поддакнула Джордан.

— Если у меня получится, я постараюсь позвонить тебе попозже вечером, дорогая, — проговорил Гельмут, мягко целуя ее в губы.

— А я прослежу за тем, чтобы корзина была возвращена в ресторан, а Джордан — домой, — сказал Ривз.

— Благодарю тебя, друг мой, — потряс ему руку Гельмут и — уже полностью погрузившись мыслями в дела, — повернулся и направился в ту сторону, откуда они пришли. Он спускался все ниже по склону холма, и вскоре его фигура исчезла за росшими в отдалении деревьями.

Некоторое время Джордан провожала его глазами, думая, что волею судьбы им с Ривзом предстоит провести чудесный выходной наедине друг с другом. Ривз думал о том же. Наступило напряженное молчание. Джордан боялась встретиться с ним взглядом, не зная, как он себя поведет, однако Ривз заговорил первым.

— Ну, женщина, принимайся за работу. Я умираю с голоду, — сказал он и снова открыл крышку корзины.

— А ты разве не слышал о том, что в Европе женщины давно добились равноправия? — шутливо парировала Джордан.

— К сожалению. Интересно, кому первому пришла в голову эта дурацкая мысль?

Они вместе принялись за работу, восхищаясь размахом, с каким Гельмут подошел к организации пикника. В стеклянных судках, накрытых серебряными крышечками, были паштет, черная икра, копченая лососина и устрицы. Из холодного жареного цыпленка заботливые руки повара уже вынули все кости и удалили жир. Тут присутствовал целый набор всевозможных закусок, включая различные соленья, оливки, особым образом приготовленные со специями яйца и консервированные фрукты. В льняные полотенца были завернуты несколько маленьких аппетитных хлебцев — белых, мягких внутри и с хрустящей золотистой корочкой. Головка сыра и шарики сливочного масла были холодными в капельках влаги, словно только что с ледника. На десерт — коробка шоколадных конфет и набор всевозможных пирожных. К стенке корзины аккуратно прислонились бутылка белого немецкого вина, бутылка коньяку и термос с кофе, а на дне были бережно сложены фарфоровая посуда, серебряные приборы и полотняные салфетки.

— Боже милостивый! — в изумлении воскликнул Ривз. — Сколько же человек он собрался накормить?

— А я вот никак не возьму в толк, как он дотащил сюда эту корзину. Какая же она, должно быть, тяжелая! Ты не задумался об этом?

— Нет, я только рад, что он не попросил меня помочь.

Они поглощали деликатесы до тех пор, пока не наелись до отвала и не поняли, что в них больше не влезет ни кусочка. Вино было бы выпито почти до капли, но в последний момент Джордан настояла на том, чтобы закупорить бутылку, иначе, сказала она, на обратном пути они не пойдут, а покатятся по склону. Сама она уничтожила целую коробку швейцарских шоколадных конфет, а Ривз прикончил пару пирожных, с удовольствием слизав с пальцев легкий крем.

Еды было столько, что съесть ее не смогли бы и пятеро, так что под конец трапезы все пришлось упаковать обратно в корзину. Когда с этим было покончено, Джордан поднялась на ноги и потянулась.

— Пойду пройдусь. Надо растрясти жирок.

— Отличная мысль, — с готовностью согласился Ривз. — Я тоже хотел подняться выше по склону.

— А кто понесет корзину? — спросила женщина.

Ривз, насупившись, поглядел на обременительную ношу. Он понимал, что, несмотря на все их старания, корзина не стала легче.

— Предлагаю тебе сделку, — проговорил он, — если ты возьмешь мой кофр с камерой, то я согласен тащить корзину.

— Договорились, — ответила Джордан.

— Не передумаешь? Предупреждаю: она тяжелая.

— Зато рюкзак легкий. Давай сюда свою камеру.

Поудобнее пристроив на себе багаж, они пошли вверх по горному склону. Трава уступила место каменистой почве, однако путники все еще находились в лесной зоне, а подъем был не слишком крутым. Оборачиваясь, Ривз и Джордан до сих пор видели в отдалении других любителей полазать по холмам, но все они предпочитали оставаться на плато.

— Послушай, Ривз, ты когда-нибудь совершал серьезные горные восхождения? — задыхаясь, спросила Джордан, карабкаясь следом за ним.

— Ты что, шутишь? — Он оглянулся и метнул в нее недоуменный взгляд.

— Ах, да, — рассмеялась женщина, — как же я забыла: ты ведь боишься высоты!

— Просто я считаю любого, кто без особой надобности висит на скале, законченным дураком.

— Но к тебе это, видимо, не относится?

— Нет, это совсем другое дело. Я говорю о тех, кто обвязывается веревками и лезет по отвесной стене, с трудом нащупывая опору для ноги. Господи, да у меня при одной мысли об этом мурашки по спине ползут!

— Может, у тебя ползут мурашки не из-за этого, а оттого, что холодает? — заметила Джордан. — Что до меня, то я немедленно одеваюсь потеплее. Я не намерена дрожать! — Она положила кофр с камерой на большущий булыжник, сняла рюкзак и вытащила из него куртку, поеживаясь. Натянула ее. — А ты не хочешь надеть ветровку?

— Нет, у меня один свитер целой шубы стоит. Не замерзну.

Они продолжили подъем, взбираясь все выше и говоря все меньше, чтобы сберечь силы. Дышать с каждым пройденным метром становилось все труднее.

— По-моему… мне… надо отдохнуть, — перемежая слова с тяжелыми выдохами, проговорила Джордан.

— Отличная мысль, — с готовностью согласился Ривз и рухнул под ближайшую сосну. — Честно говоря, я уже двадцать минут мечтаю об этом, но молчал, чтобы не подорвать в твоих глазах свою репутацию железного мужчины.

— Для того чтобы справиться со своим мужским шовинизмом, нужно какое-нибудь гораздо более серьезное испытание.

Произнеся эти слова, Джордан тут же пожалела об этом. Они выдали ее, став косвенным признанием того, как ее тянет к нему. Лицо женщины стало пунцовым, а Ривз приподнял одну бровь и проговорил:

— Правда? А ну-ка, расскажи мне об этом более подробно.

— Ни за что! — огрызнулась она. — Ты и без того чересчур самоуверен.

Ничуть не чувствуя себя уязвленным ее ядовитым тоном, Ривз поднялся, достал из корзины плед и расстелил его под деревом.

— Давай немного отдохнем прежде, чем трогаться в обратный путь.

Джордан опустилась на плед и прислонилась спиной к стволу сосны. Из ее груди вырвался удовлетворенный вздох. Не спрашивая разрешения, Ривз растянулся на пледе и положил голову ей на колени.

— Спокойной ночи, — проговорил он и закрыл глаза:

Джордан громко откашлялась.

— Мистер Грант!

Он приоткрыл один глаз и посмотрел на нее сквозь полог своих густых ресниц.

— Насчет того, чтобы спать, мы не договаривались.

— Я всего лишь лег поудобней. Вообще-то я нуждаюсь в полноценном отдыхе, так как несу самый тяжелый груз.

— Так и должно быть, ведь ты сильнее. Ты — мужчина, а я — женщина.

— Это заметно, — ответил он, многозначительно поглядев на ее грудь.

Чтобы не дать его мыслям принять опасное направление, Джордан торопливо продолжала:

— У тебя ноги длиннее. Ты делаешь один шаг, а мне приходится делать два.

— Зато твои — красивые и стройные. — Ривз закинул руку за голову и ухватил Джордан за икру, ощутив, как ее мышцы сразу же напряглись под пальцами. — И вообще, ты вся красивая и стройная.

В висках у нее застучал участившийся пульс. Она быстро отвернулась, но, не в силах сопротивляться искушению, снова посмотрела на ухмылявшегося Ривза.

— Мое анатомическое строение — не тема для обсуждения, — строго проговорила она.

— А по-моему, наоборот. С тех пор как в ту ночь ты отворила дверь и впустила меня с дождя, твое анатомическое строение — единственная вещь, о которой я в состоянии думать.

— Ты нездоров.

— Ха-ха! С тобой я чувствую себя более сильным и здоровым, чем когда-либо. Может, даже здоровее, чем нужно.

Джордан прикусила нижнюю губу и снова отвернулась. Не позволяй ему говорить такие вещи, убеждала она себя. Вставай. Уходи. Убегай. Однако в этот момент Ривз рассмеялся и, схватив ее руку, поцеловал ладонь — сначала быстро, затем — еще раз, более нежно. И от этого ласкового прикосновения его губ мысли о побеге или сопротивлении растаяли как дым. Джордан опустила глаза и смотрела, как он ласкает хрупкие косточки ее запястья. Ее сердце было вновь переполнено любовью.

— Ривз, — прошептала она.

Этот шепот подействовал на него гораздо сильнее, нежели мог бы подействовать крик.

— Да? — откликнулся он, подняв на нее глаза.

— Я не могла допустить, чтобы Гельмут узнал о том, что находилась у тебя в номере. Ведь ты понимаешь меня?

Мужчина тяжело вздохнул и пробормотал:

— Да. Все это время я был вне себя от злости, но… — Несколько секунд Ривз смотрел куда-то вдаль, а потом снова перевел взгляд на Джордан. — В конце концов, он только что назвал меня своим другом. — Со стороны Ривза это было уступкой. Он хотел сказать, что понимает ее и даже сочувствует ее стремлению оставаться верной немцу. Затем — приподнялся на локте и посмотрел в глаза Джордан: — Послушай, давай хотя бы сегодня не говорить о Гель-муте, хорошо?