Джон Браннер - Зыбучий песок

• Название: Зыбучий песок
• Автор: Джон Браннер
• Жанр: Научная Фантастика

---

Собственные слова потрясали его, но он так желал хоть какого-то компромисса, что произносил их, сам не понимая, что делает.

- И на том спасибо, - пробормотала она.

- За что?

- За то, что не говоришь, что если я не хочу этой боли и грязи, то я не в своем уме. Господи, в какой же башне живут эти психиатры вместе со своими идиотскими теориями! Никто из моих подруг не хочет иметь детей! Когда вы прекратите дурацкие разговоры о том, что нормально, а что нет, и спросите самих женщин?

- Вот только не надо по своим самовлюбленным и напыщенным подружкам судить обо всем человечестве!

- Скажи ради бога, чем они самовлюбленнее мужчин? Они хотят всего-навсего тех же прав, какие у мужчин есть от рождения.

- Если тебе нужны оправдания, то ты могла бы выбрать и получше.

- Что?

- То, что если бы ты только боялась беременности и родов, ты не пряталась бы так от разговоров об усыновлении. Все, что тебе нужно, - это уйти от нормальной взрослой ответственности, которая нужна, чтобы воспитать ребенка.

- Что ты от меня хочешь после того, во что превратилась моя жизнь?

- Во что же она превратилась?

- Ты слышал, что я сказала внизу?

- Что ребенок не мой? Ради всего святого, женщина, меня не интересует биологическое отцовство.

- Биологическое отцовство, - передразнила она.

- Единственный способ стать отцом - это воспитать ребенка. И мне абсолютно наплевать, твой он, наш, или вообще ничей.

Она потушила сигарету.

- Значит ты даже не хочешь знать, кто это?

- Зачем? Чтобы пойти и: набить ему морду, или что?

- Не смеши меня. Ты в жизни не сделаешь ничего подобного. Ты же просто тряпка!

Он вскочил на ноги и так сильно сжал кулаки, что раздался хруст. Она отпрянула, словно ожидая удара.

- Прекрасный повод для развода, - произнес он наконец. - Ты этого хочешь?

Наверно для того, чтобы сравняться со своими прекрасными подружками! Какой по счету брак у Берти Пэрсонс - третий, кажется? В твоей компании все, кроме тебя, или разводятся, или сходят с ума, или спят со своими бабушками!

- Пол, я :

- Пошла ты!

- Что?!

Он сбросил ее руку с подушки, на которую она опиралась, перевернул ее и достал пижаму. Вытащил из-под кровати свою сумку для дежурств и побросал туда тапки, бритву, туалетные мелочи.

- Что ты делаешь? - закричала Айрис.

- Переночую в больнице. Там, конечно, все сумасшедшие, но они, по крайней мере, не вызывают у меня такого отвращения. - Он защелкнул сумку.

- Но ты:

На пороге он обернулся и обнажил зубы в усмешке, больше похожей на оскал черепа.

- Прости, что разочаровываю тебя, Айрис. Но есть вещи, в которых ты должна была отдавать себе отчет, прежде чем выходить за меня замуж. Я не помешался на идее иметь ребенка, но мне не хочется превращаться в суррогат для твоего материнского инстинкта, и я не хочу больше истерик, скандалов и рассказов о психах с разбитыми бутылками, после которых с тобой только и можно заниматься любовью.

Если тебе так уж хотелось выйти замуж за врача, надо было выбирать какого-нибудь Сверда. Нужно быть скользкой холодной рыбой, чтобы добиться такого успеха в его деле.

Лицо ее было абсолютно белым, когда она потянулась за будильником и швырнула его в Пола. Он захлопнул дверь и услышал с другой стороны, как будильник разлетелся на мелкие стеклянные и металлические осколки.

"Вот и все."

Но он все еще не мог принять то, что подсказывал ему разум: это финал. Та стадия их семейной жизни, когда они могли позволить себе роскошь забыть наутро вчерашние ссоры, кончилась.

"Может, она поймет, что натворила; может она захочет как-то уладить: Все начнут расспрашивать, что я делаю в больнице. Кто сегодня дежурит? Господи, хоть бы Мирза. Я смогу сказать ему правду, в крайнем случае Натали, но Ферди и Фил слишком чужие, и:"

Он вышел из дома, потом за ворота, и только тогда понял, что совершенно забыл о канистре с бензином. Не поворачивая головы, он бросил взгляд на окна спальни.

Айрис была там и наблюдала за ним.

"Если я вернусь, все начнется сначала. Нет, это слишком серьезно, несмотря на то, что я готов уступить, если она хотя бы подаст знак."

Он уныло побрел по дороге. Дойдя до машины, он кинул внутрь сумку и двинулся дальше, к Йемблской бензоколонке. Гнев не покидал его, пока он шел обратно, заливал бензин в бак, возвращался опять к бензоколонке и заполнял машину доверху, на всякий случай. Дожидаясь, пока продавец отсчитает сдачу, он продолжал спорить сам с собой: уступить или:?

"Все бесполезно. Она права, я тряпка. У меня не хватает сил разорвать окончательно. Если бы она вынудила меня, скажем, проделала все свои дела со Свердом за моей спиной, я бы, может, и не выдержал. Но, боюсь, я готов проглотить все, что угодно, лишь бы не начинать сначала."

Выехав из ворот бензоколонки, он повернул к дому, а не к больнице, и через несколько минут впереди показались его знакомые очертания. Однако, то, что он увидел, проезжая последний поворот, заставило его изо всех сил нажать на тормоз; кровь застучала в висках, и он испугался, что сейчас потеряет сознание.

От дома отъезжало такси. Через заднее стекло он видел светлый контур головы Айрис. Рядом на сиденье лежали три больших сумки, с которыми она всегда путешествовала, и она барабанила по ним кончиками пальцев.

Его она не заметила.

Позже ему пришло в голову, что можно было поехать за такси, обогнать, заставить вернуться. Вместо этого он оцепенело сидел на месте, пока машина не скрылась из виду, повторяя снова и снова:

- Дурак: дурак: дурак:

30

На кухне обраружилась почти полная бутылка шерри. Должно хватить. Роняя капли, он налил полный стакан, выпил, налил опять.

Стук в дверь, и когда он идет открывать, Айрис, вся в слезах, протягивает ему руки и шепчет:

- Дорогой, это ужасно, я не могу через это преступить, я тебя люблю, и если это будет мальчик, мы назовем его Дерек, а если девочка:

Ничего. Никого. Ветер в трубе.

Звонок телефона, он снимает трубку и слышит дрожащий голос Айрис:

- Дорогой, мне плохо без тебя, мне так стыдно, что я уехала - давай начнем все сначала.

Маленький, изящной формы, современный телефон сдвинут со своего места на тумбочке; в записной книжке рядом следы шариковой ручки.

Через дверь падает письмо; он поднимает, читает: "Дорогой Пол, я выхожу замуж за Геллерта, потому что это его ребенок, а не твой, и, поскольку один твой вид грозит мне выкидышем, все дела с тобой будет вести мой адвокат."

Стакан опять пуст. Он налил.

- Я же тебя предупреждал, - вздыхает Мирза. - Почему ты не сделал так, как я говорил? Выяснил бы, по крайней мере, насколько она хочет тебя удержать, и если не хочет, избавил бы себя от месяцев мучений.

И опять; бутылка наполовину пуста.

- Это очень серьезно, - ледяным тоном произносит Холинхед. - Об ответственности и компетентности медицинского персонала неизбежно судят еще и по тому, как они решают свои личные проблемы. Я был потрясен, когда узнал, что ваша жена щеголяет в Лондоне близкими отношениями с отъявленным: гм: плейбоем. Среди больных уже циркулируют слухи. Я не могу допустить подобных вещей. Ваша работа в Ченте заканчивается, как только мы найдем подходящую замену.

На улице с шумом затормозила машина. Он бросился к окну. Но это просто кто-то заехал не туда и сейчас разворачивался у соседних ворот.

- Все еще надеешься, что твоя жена вернется? - Морис Дукинс мерзко хихикает писклявым голосом, который появляется у него только в пиках маниакальной фазы, когда ему море по колено, и он в состоянии сам смеяться над своей манерностью. - А я ей сказал, что ты слетел с катушек, и ей это так понравилось - она все расспрашивала и расспрашивала. Я ей, конечно, все не сказал, только кое-что. Она вне себя. И правда, кто обрадуется, если узнает, что прожил пять лет с психом?

- Конечно, - говорит Олифант, - вы врач, а я всего лишь средний медработник. Но вы не можете отрицать, что берете на себя слишком много. Вы совершили ошибку и должны за нее отвечать. Посмотрите, что ваш Рили сделал с моей рукой. Доктор Джевел говорит, что эти шрамы останутся на всю жизнь.

- Вопрос деликатный, доктор Фидлер, - гнусаво бормочет старшая сестра Тородей, - но я обязана поставить в известность доктора Холинхеда. Я убеждена, что именно потому, что ваше собственное заболевание сходно с состоянием Арчин, вы уделяете ей так много внимания, настраиваете против нее сестер и делаете ее поведение совершенно непереносимым.

- Нет у меня никакого заболевания! Это был просто срыв от переутомления!

Крик отдался гулким эхом в пустом доме. Никто, кроме него самого не услышал.

- Как вам известно, я стараюсь оценивать своих коллег объективно, говорит Элсоп. - Я не терплю неудачников; или человек справляется со своими проблемами, или нет; я предпочитаю первых. Бывают и более крупные неприятности, чем развод - и я не желаю слышать никаких извинений. Вы принимали решение жениться на этой женщине, будучи во вполне сознательном возрасте, и отдавая себе отчет в своих поступках. Если бы не тот безусловный успех, которого вы добились в случае Арчин, я бы: