Салли Боумен - Дестини

• Название: Дестини
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01368-7

Их встреча была предрешена за много лет до этого летнего парижского вечера. Юная таинственная незнакомка стала для Эдуарда де Шавиньи, владельца огромной ювелирной компании, наваждением, мукой и самой большой радостью на свете. Несколько недель безумной страсти – и Элен бесследно исчезает… В жизни Эдуарда было слишком много потерь, чтобы он мог смириться и с этой. Но только через пять лет он встретит вновь Элен Харт – знаменитую кинозвезду, мать своего ребенка…

---

– Это салфетка.

– А так как мы дошли до пудинга, где ей следовало находиться уже довольно давно? Элен прижала ладошку к губам.

– Ой! Я забыла. У меня на коленях, мама.

– Как и твои руки, если не ошибаюсь.

Упрек был очень мягким. Руки Элен тотчас нырнули под стол.

– Очень хорошо. И последнее. Ты съела свой апельсин – естественно, как полагается, не уронив кожуру под стол, но пока забудем про это. Что произойдет дальше?

– Ну… – Элен нерешительно помолчала. – Мы немножко поговорим, и я должна обращаться к соседу и справа, и слева, а не позволять, чтобы меня мо… мопо…

– Монополизировали. Очень хорошо. Продолжай.

– И я должна следить, когда хозяйка дома подаст знак. Она может перехватить мой взгляд или положить салфетку, но я должна быть уже готова. Тут она встанет, и все остальные женщины встанут, и мы следом за ней выйдем из столовой. А мужчины останутся и будут пить портвейн. И рассказывать смешные истории…

– Да-да. – Ее мать встала. – Что делают они, тебя не касается. И в любом случае… – Она помолчала с некоторой растерянностью. – Возможно, этот обычай уже не соблюдается строго. Я точно не знаю. После войны, видишь ли… Теперь все не так официально, ну, и я уехала так давно… – Ее голос замер. – Тем не менее знать его не помешает.

– Да, мама. – Элен поколебалась, поглядывая на ее лицо. – Как я отвечала? Хорошо?

– Очень хорошо, моя радость. Можешь выйти из-за стола.

Элен соскользнула с подушки и подбежала к матери.

Та сидела в их единственном кресле. Элен думала, что оно очень безобразное – желтые деревянные ножки, засаленная красная обивка. Но мама задрапировала его красивой старинной шалью, которую привезла из Англии. Когда Элен забралась к ней на колени и прижалась головой к ее плечу, мама откинулась на шаль и закрыла глаза. Элен подняла лицо и внимательно ее оглядела.

Мама очень красивая, думала она. Очень худая, но ведь у них часто мало еды, особенно когда Касси Уайет долго не платит ей, как иногда случается. От нее всегда пахнет чистотой и цветами, и она всегда следит за своим лицом, а волосы на ночь накручивает. Никто тут не выглядит, как мама. У нее были мягкие каштановые волосы, которые она стригла сама, и они красиво вились. Она была бледной и никогда не сидела на солнце, чтобы оно не обожгло ей кожу. Брови она выщипывала, оставляя два тонких полумесяца, а глаза у нее были большие и широко расставленные, как у самой Элен. Они были фиалковые, чем и объясняется ее имя Вайолет, что значит фиалка. И полностью ее зовут Вайолет Дженнифер Фортескью. То есть звали, когда она в Англии играла на сцене. А тут она Крейг, миссис Крейг, потому что это фамилия папы. И Элен тоже Элен Крейг. Фамилия Крейг не очень нравилась Элен. Быть Элен Фортескью было бы гораздо приятнее, и, когда она вырастет, так и будет. Она станет играть на сцене, как мама, и выберет фамилию, какую захочет. А может, и в кино – в кинофильмах, как говорит мама. В Селме было кино, и мама иногда брала ее туда, если она вела себя хорошо. Фильмы Элен очень нравились, и в кино она сидела тихо, как мышка. Она думала, что мама похожа на Кэрол Ломбард, но только Кэрол Ломбард красилась под пепельную блондинку, а у мамы волосы были настоящего цвета.

У мамы была сестра Элизабет, и мама каждое Рождество посылала ей открытку, и иногда Элизабет тоже присылала открытку. Их папа и мама умерли, вот почему им сложно вернуться в Англию. Где они будут там жить? – А не могли бы мы жить с Элизабет? Ну, сначала? – спросила Элен.

Но мама покачала головой. Они с Элизабет не очень ладили, сказала она. Элизабет была старше и всегда злилась на нее, потому что она была любимицей их папы. Один раз он взял Вайолет в Париж, только ее одну, и они чудесно провели время, потому что Париж самый прекрасный город в мире, даже прекраснее Лондона. Когда они вернулись, Элизабет злилась и дулась просто ужасно. Она все еще живет в доме в Девоншире, где они выросли, хотя она не вышла замуж, и живет совсем одна, и дом для нее слишком велик. А они туда вернуться не могут, говорила мама, – Элизабет не хочет, а кроме того, маме там будет слишком грустно из-за воспоминаний.

– Элизабет мне завидует, – сказала мама. – Я вышла замуж, а она так и осталась на полке.

Элен вздохнула. Она знала, что означало это выражение. Оно означало, что Элизабет осталась старой девой, а это ужасная судьба, самая ужасная, какая только может постигнуть женщину. Это значит, что ты не нравишься мужчинам; это значит, что ты некрасивая и неинтересная и должна доживать жизнь в углу полки, точно банка из-под джема. От таких мыслей Элен иногда очень пугалась: а что, если так будет и с ней?

Но ведь замужество тоже выглядело не таким уж хорошим. Миссис Калверт замужем, а кажется сердитой и несчастной. Миссис Тэннер замужем, а ее муж пьет и избивает ее. Мама вышла замуж и говорит об этом очень редко, а когда говорит, то плачет.

Элен очень хотелось узнать, была ли мама влюблена в папу, – ведь так полагалось, уж это-то она знала. Сначала ты влюбляешься, а потом мужчина просит тебя выйти за него замуж, и тогда он тебя любит и всегда тебя лелеет. Только иногда так не получается, и ей хотелось узнать почему. Мама ничего не объясняла. Сказала только, что была война, а она была совсем молоденькой, что это был военный брак. А потом сразу заговорила о другом. Замуж она вышла без белого наряда и без фаты – это Элен все-таки выяснила. Опять из-за войны, сказала мама. А Элен подумала, что, наверное, из-за этого все и пошло не так: мама женилась не как полагается – не в подвенечном платье, а в костюме, и не в церкви, а в какой-то регистратуре. Начало очень плохое, думала Элен. Когда она будет жениться, то не наделает таких ошибок.

Она часто хотела расспросить маму поподробней о том, как женятся, и о папе тоже, потому что он ее очень интересовал. Но мама сердилась, когда она задавала эти вопросы, а сегодня вид у нее был усталый и немножко тревожный, словно ее что-то волновало. А потому Элен, свернувшись клубочком у нее на коленях, задавала только такие вопросы, какие маме нравились. Про то, как мама жила, когда была маленькой, про ее дом, про платья и про то, как она ездила в гости, – и про то, как она, когда ей исполнилось девятнадцать лет, убежала из дома, чтобы стать актрисой. Элен уже сто раз слышала все ответы, но все равно ей нравилось их слушать. Мама говорила сначала медленно, и надо было ее упрашивать, а потом мало-помалу ее фиалковые глаза все больше блестели на щеках появлялись два ярких пятна, и она уже говорила очень быстро, так что слова перемешивались.

Белый атлас и лисьи боа, шампанское на завтрак и место, которое называлось кафе «Ройал», в которое чуть было не угодила бомба в тот вечер, когда мама танцевала там. Вечеринки, которые начинались в театральных уборных и продолжались до утра. Мужчины в смокингах, а иногда и во фраках. Очень умный мужчина, который носил шелковый халат и играл на рояле, и пел остроумные куплеты. Косметика Лейкнера и Макса Фактора в маленьких жирных тюбиках с номерами – у мамы еще сохранилось их несколько. Цветы. Когда мама ужинала в гостях, она всегда прикалывала к платью розу. У нее было много поклонников, а ее любимое платье, которого у нее больше нет, было из сиреневого шелка и оттеняло цвет ее глаз. Автомобили – «Даймлеры» с кожаными сиденьями. И песни – много-много песен. Мама иногда пела их ей, стоя посреди комнатки, – глаза у нее блестели, щеки горели, лампочка озаряла ее волосы. Любимая ее песня была про сирень.

И она пела ее очень красиво высоким серебристым голосом, а когда кончала, Элен хлопала в ладоши, а мама делала реверанс и смеялась. Один раз Элен спросила: «Мама, а что такое сирень?» И мама ответила, что это цветы – белые или лиловые, и пахнут они весной и Англией, и садовник майора Калверта выращивает их в большом доме.

Тут мама вдруг замолчала и заплакала. А потом сказала, что жизнь актрисы бывает очень трудной. Люди не относятся к тебе серьезно.

В этот вечер мама не пела и отвечала на вопросы Элен очень быстро, словно из-за чего-то тревожилась. Может быть, из-за денег.

А потому Элен помолчала, потом сжала мамину руку и напомнила про сюрприз.

– Ах, да! Сюрприз…

Мама медленно встала, взяла Элен за руку и отвела в спальню. На маминой кровати стояла коричневая картонка.

Мама очень осторожно развязала веревочку и подняла крышку. Элен от волнения сжала кулачки, глядя во все глаза.

Очень осторожно, поглаживая материю, расправляя складки, мама вынула из картонки платье. Она на минуту приложила его к себе и вздохнула. Потом бережно расстелила на кровати. Элен уставилась на платье – она уловила счастье в глазах матери и боялась сказать хоть что-нибудь.

Платье было из какой-то шелковистой материи. Серое с белым, словно смазанным, узором, который Элен не понравился. У платья был широкий воротник, подкладные плечики и поясок из такой же материи, застегивающийся на талии. На краю воротника чернело круглое пятнышко.