Ансельм Одли - Еретики Аквасильвы

• Название: Еретики Аквасильвы
• Автор: Ансельм Одли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига,
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034468-6, 5-9713-2159-5, 5-9578-3282-0

Аквасильва.

Странный, причудливый мир, почти вся поверхность которого покрыта водой.

Здесь Средневековье королей и лордов, ландскнехтов-наемников и монахов воинствующих орденов соседствует с подводными лодками, а бороздящие океан пиратские корабли под черными парусами оснащены электронными приборами...

Здесь веками не менялось ничего.

Но теперь в мире Аквасильвы стали рождаться необычные дети — телепаты и эмпаты, мастера гипноза и телекинетики. Те, которые готовы изменить будущее.

Церковь зовет их еретиками.

Отряды воинов охотятся на них, как на диких зверей. Они скрываются. Прячутся. Ждут своего часа. Но сильнейшим из "еретиков Аквасильвы" — юноше Кэтану и его сторонницам Палатине и Ровенне — надоело ждать. Они решают действовать — и вступают в неравную борьбу со всемогущей Инквизицией.

---

— Слезайте с коней и бросайте мечи, — крикнул кто-то за нашими спинами. — В противном случае вы будете убиты.

— Делай, как он говорит, — сказала Палатина и швырнула меч на землю.

Я последовал ее примеру и спешился. Мне было стыдно смотреть в глаза кузине, поэтому я задержал свой взгляд на мече, который лежал в пыли у обочины. Ко мне подбежали два жилистых туземца. Еще одна пара набросилась на Палатину. Они связали нам руки и, подталкивая копьями в спины, повели к руднику.

Меня, Палатину и капитана конвоировали отдельно от других пехотинцев. Шагая по мощеной дороге, я посмотрел на офицера. Он мрачно поморщился в ответ на мой взгляд. Ворота рудника были открыты нараспашку. Их охраняла дюжина туземцев с раскрашенными лицами. Я заметил, что рудник изменился с тех пор, как здесь нашли железо. Двор расширился; грубый палисад заменили надежной оградой; во дворе появились новые строения. Вдоль наружной стены тянулся глубокий ров, оборудованный подъемным мостом. Когда нас провели во двор, я увидел у входа в шахту огромное колесо, которое приводило в действие вагонетки. Рядом возвышался реакторный блок, работавший на огненном дереве.

Вход в шахту был забаррикадирован ящиками и перевернутыми вагонетками. Неподалеку во дворе стояла большая толпа туземцев. Я не понимал, что они там делали. Нас подвели к центральному зданию и заставили повернуться к воротам. Мои руки начали неметь — туго стянутые ремни затрудняли кровообращение.

Туземцы, конвоировавшие нас (я насчитал не меньше пятидесяти воинов), . приСоединились к толпе. К нам подтолкнули семерых оставшихся пехотинцев. Один из них бессильно повис на руках товарищей. Его лицо было разбито в кровь.

Чего или кого ожидали туземцы? Мне хотелось определенности — пусть даже самой худшей. Стоя связанным посреди двора перед шестью или семью десятками туземцев, глазевшими на меня, я чувствовал себя отвратительно.

Через некоторое время из административного здания вышел их вожак — сухопарый низкорослый мужчина. Он отличался от остальных туземцев тем, что носил кожаные доспехи. Его сопровождали два дюжих телохранителя. Вождь медленно и важно приблизился к нам и жестом велел охранникам поставить нас на колени. Его смуглое лицо с заостренными чертами и коричневыми глазами сияло от удовольствия. По моим догадкам, этому мужчине было около сорока лет.

— О, мы поймали крупную рыбу, — сказал он на апелагос. — Эсграф, я Гитин из Вейдиро.

Меня терзали стыд и ярость. Я вызывающе посмотрел на вождя.

— Может быть, ты объяснишь нам, почему твой отец разорвал священный договор? — спросил он после краткой паузы. — Зачем он пленил моих людей?

— Граф не разрывал договор. Это сделал новый жрец. Он недавно в нашем городе и не знает обычаев. Твоих людей арестовали за ересь.

— Ересь? — с угрожающим спокойствием спросил вождь. — Наша вера — ересь?

— Вы не верите в Рантаса. Аварх посчитал это преступлением.

— Граф должен был призвать жреца к порядку.

— Мой отец не имеет над ним власти! — ответил я. — Если бы он попытался освободить пленных, его бы тоже арестовали.

— Значит, вашим кланом теперь управляет жрец. И он разорвал священный договор.

Я имел некоторый опыт в общении с варварами и знал, как бережно они относились к данному слову и различным договоренностям. Туземцы никогда не нарушали соглашений без предварительных предупреждений и получения согласия от другой стороны. Осознав сложившуюся ситуацию, я впервые испугался за наши жизни.

— А мы не можем искупить свою вину? — спросила Палатина.

— Искупить нарушение данного слова? Конечно, можете. Кровью!

Он отвернулся. Я окликнул его:

— Вождь, подожди!

— Ты хочешь просить меня о пощаде?

Я с трудом обуздал свой страх.

— Нет, не о пощаде! О справедливости! Если бы один из твоих воинов предал тебя и пошел против воли предков, разве ты стал бы наказывать все племя?

— У тебя есть другое предложение?

— Могу я спросить совета у моих друзей?

Вождь раздраженно передернул плечами, но согласился.

— Хорошо. Только быстро.

— Мы можем что-то предпринять? — прошептал я на ухо Палатине.

— Да.

Она вкратце обрисовала план. Я не успел расспросить ее о деталях, потому что вождь прервал нашу беседу:

— У вас было достаточно времени. Что ты хочешь сказать?

— Ты согласишься возобновить с нами прерванный договор о мире, если мы отпустим арестованных торговцев? Я обещаю, что граф не станет мстить вашему племени. Однако если ты убьешь нас, его месть будет жестокой.

— Наши законы требуют крови за нарушенное слово чести.

— Хорошо, тогда мы не только вернем твоих людей, но и предоставим тебе компенсацию. Что ты хотел бы попросить?

— Если ты можешь вернуть моих людей, то почему до сих пор не сделал этого? Думал, что мы слабы и не сумеем отомстить?

— Я освобожу их без согласия жреца и сделаю это так, чтобы мой отец не попал под обвинение Сферы.

— Мы согласимся на мир, если вы отдадите нам корабль.

Мое сердце едва не выскочило из груди. Я с отчаянием посмотрел на вождя. Он знал, что просит о невозможном.

— Если я отдам тебе корабль, меня казнят мои же сограждане. Может быть, ты возьмешь взамен золото?

— Оно меня не интересует, — ответил вождь. Повернувшись к своим соплеменникам, он приказал: — Заприте их где-нибудь и передайте другим вождям, что мы переходим к следующей стадии.

Меня и Палатину бесцеремонно проволокли через двор в блаженную тень одного из новых зданий. Тощий туземец, стоявший у двери, велел нашим охранникам отвести нас наверх и запереть в какой-нибудь комнате. Мне с трудом удалось понять его свистящий диалект. Когда мы с Палатиной остались одни, я тихо прошептал:

— Повернись спиной ко мне.

— Зачем?

— Чтобы я мог развязать тебя, глупая! Извини, Палатина. Мне не следовало оскорблять тебя. В отличие от меня, ты ни в чем не виновата.

Осмотрев за секунду кожаный ремень, связывающий ее руки, я повернулся к ней спиной и начал теребить ее путы. Мне потребовалось около пяти минут, чтобы развязать плотный узел. Пальцы онемели и плохо меня слушались. Я почти отчаялся в успехе. Однако узел, в конце концов, поддался. Палатина размяла руки и, в свою очередь, быстро развязала меня. Мы осмотрели комнату. Одна стена была увешана книжными полками, на которых стояли бухгалтерские книги. Шкаф, с распахнутыми дверцами, оказался пустым и, судя по всему, разграбленным. Я гадал, что в нем находилось прежде. Рядом со столом и стулом лежали перевернутые ящики с какими-то документами. Одна из стен была внешней. Выглянув в узкое окно, я увидел внизу ров, на треть наполненный водой.

Меня пугало молчание Палатины. Я ожидал, что она воспользуется ситуацией и выскажет свое мнение о моей нерешительности. Но она завела разговор о другом.

— Это не твоя вина, Катан. Мы попали в западню уже тогда, когда въехали в верхнюю долину. Никакие быстрые решения не помогли бы нам вырваться из ловушки.

Мне было стыдно, что я не заметил следов на дороге и проявил такую нерешительность в критический момент. Более того, при первых признаках проблемы я помчался сломя голову, как трус. Что теперь будет? Вождь обмолвился о других племенах. Неужели они собирались напасть на Лепидор? Кто предупредит горожан об опасности? Я молча уставился в пол.

— Катан, ты не должен винить себя за наше пленение…

— Перестань успокаивать меня, Палатина. Из-за моей медлительности мы оказались не готовыми к бою. Я должен был заметить западню. Свернув на дорогу в город, мы совершили огромную глупость.

— Ладно, терзай себя, если хочешь. Когда ты насладишься своей печалью, я расскажу тебе, как выбраться отсюда.

Я повернулся и с надеждой посмотрел на Палатину.

— Обещаешь, что не будешь ныть? — спросила она.

— Выбраться отсюда? Но как?

— Ты сможешь пролезть в окно?

Я встал на цыпочки и прижался лицом к стеклу, стараясь оценить расстояние до мутной застоявшейся воды.

— Ров в пятнадцати футах от окна. Глубина воды около шести футов. Нырять придется очень осторожно.

Мне показалось, что я обнаружил брешь в ее плане.

— В любом случае на стенах и башнях стоят туземцы. Они убьют меня, как только я вынырну из воды.

— Мы отложим твою вылазку до начала шторма. Ливень прикроет тебя от глаз часовых, а сильный ветер не позволит им вести стрельбу.

— За окном чудесный день — для всех, кроме нас с тобой, естественно.

— Неужели ты не заметил туч над горными пиками? Или чувство вины превратило тебя в слепца? Шторм начнется в ближайшие два часа.

Я с изумлением посмотрел на Палатину. Во мне закопошился смутный страх.

— Ты хочешь, чтобы я выбрался отсюда в шторм?

— Тебе это по силам. В Цитадели ты выполнял и не такие поручения.

— Палатина, мне придется пересекать открытое пространство. Это не прогулка по пшеничному полю. Во время шторма сильный ветер поднимает в воздух целые дома. Я не смогу удержаться на ногах. Возможно, вы, фетийцы, умеете летать, но нас в Океании этому не учили.