Вера Кауи - Запретный плод

• Название: Запретный плод
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-03670-9

Богатая, удачливая суперзвезда Мэгги Кендал – непревзойденная актриса. Она вызывает обожание, но в ее жизни нет места любви – тяжелые воспоминания юности заставляют ее держать мужчин на расстоянии. На изломе своей карьеры ради славы и успеха она решает приоткрыть некоторые тайные страницы своей жизни. Но, совершая путешествие в прошлое, чтобы найти там ответы на мучащие ее вопросы, Мэгги многое узнает о самой себе. А главное – она открывает в своем сердце способность любить и позволяет себе быть любимой.

---

Мэгги пришла в себя на руках у Барта, который внес ее в дом.

– Оставь меня! – приказала она, но голос ее прозвучал жалобно. Дотронувшись рукой до разбитой щеки, она увидела на ней кровь. – Что это? – растерянно спросила она.

– Ты ударилась щекой о косяк. Еще шишку набила и синяков, но, кажется, ничего серьезного, переломов нет.

– Что же это было?

– Карла Баннистер. Да. Там Конни ее сторожит. Я ее уложил отдохнуть. Сначала надо с тобой разобраться, а потом возьмемся за нее.

– То, что она псих, для меня давно не секрет, – сказала Конни, согревая в ладонях стакан бренди, – но я не думала, что она такая агрессивная.

– О ней нужно позаботиться, – заметил Барт. – Я хочу сказать – позаботиться всерьез.

– Дай бог здоровья нашему другу-доктору.

– Тебе за твое милосердие надо выплачивать страховку, – обратился Барт к Мэгги. – Голова все еще болит?

Она кивнула. Мэгги была бледна как снег, вся правая сторона лица распухла и посинела. Доктор, который просветил ее портативным рентгеновским аппаратом, сказал, что в этом месте перелом, но небольшой, заживет без специального лечения.

Мэгги сидела с отсутствующим выражением, уставившись в пространство невидящим взглядом.

– Но как она смогла пробраться в сад при всей этой электронной начинке? – допытывалась Конни у Барта, еще не остыв от пережитого шока. – Ты же говорил, это абсолютно надежная система?

– Она, видимо, подобралась со стороны холмов позади дома и каким-то образом спрыгнула сюда, минуя сенсоры.

Завтра все проверим, и если обнаружится белое пятно, не охваченное пеленгом, исправим. Конни пожала плечами:

– Правду говорят, что психи ужасно изобретательны... Заметили, какое у нее было лицо?

Мэгги со стуком поставила на стол кофейную чашку.

– Пойду лягу.

Она встала и, покачнувшись от слабости, чуть не упала. Барт потянулся к ней, чтобы помочь, но она жестом отстранила его:

– Я сама могу идти.

Он все же для верности проводил ее в спальню. Она прилегла на краешек постели, свесив голову, и прикрыла глаза. Лицо ее было все таким же белым. Вдруг она содрогнулась и сказала сдавленным голосом:

– Меня, кажется, сейчас вырвет.

Он успел вовремя отнести ее в ванную, ее вывернуло в унитаз. Барт вытер ей лицо мокрой салфеткой. Потом взял ее на руки – она уже перестала сопротивляться – и бережно унес назад в спальню, где сел в шезлонг, держа ее на коленях.

– Ты пережила сильное потрясение, – успокаивал он ее, – вот организм и среагировал.

Он тоже ждал реакции, реакции этой женщины, которая не терпела, когда до нее дотрагивались, а вот поди ж ты, сидела теперь у него на коленях, в его объятиях, так близко, что они чувствовали тепло друг друга, и он гладил ее, стараясь унять ее нервную дрожь.

– Знаешь, Конни права. Карла Баннистер ненормальная. Неудивительно, что она сыграла такую зловещую роль в жизни брата. Ей, должно быть, было невыносимо смотреть, как он процветает, когда ее самое смешали с прахом. И она уже почти разделалась с ним, отомстила за свое унижение, но ты не дала ей воспользоваться плодами победы, разрушила ее планы. И надо же такому случиться, что помешала ей именно ты, звезда, какой она сама мечтала стать. Да, успех, как мы с тобой знаем, штука коварная и неверная, но отсутствие его может породить страшные беды.

Мэгги промолчала. Только смотрела перед собой все тем же отсутствующим взором и дрожала, как испуганный щенок.

– Я хотела только одного – помочь ему, как он просил, – наконец выговорила она. – Он уже отчаялся вырваться из лап сестры. Он говорил, что задыхается в своем доме. Я сделала то единственное, что могла. Все прочее было бы бесполезно, потому что никакой суд не мог бы оспорить ее родственных прав, а она наверняка обратилась бы в суд. Мне оставалось только одно средство...

– Это выбило ее из седла. Она не могла представить себе, что можно зайти так далеко.

– Что значит – далеко зайти?

Она удивленно вскинула на него глаза.

– Вплоть до брака.

Мэгги пристально посмотрела на него. Он выдержал ее взгляд и не отвел глаз. Ее тигриные глаза смотрели пусто, по ним ничего нельзя было прочесть. В левом глазу резко обозначились три коричневых пятнышка на радужной оболочке.

Она нахмурилась, отвернулась, и Барт понял, что не получит никакого объяснения.

– Я не хочу, чтобы ее наказывали, – твердо сказала Мэгги.

– Как скажешь. Я прослежу за этим.

– Хорошо.

Опять воцарилась тишина. Наконец она глубоко вздохнула, совладала со своей дрожью, расправила плечи, подняла опущенную голову. Пришла в себя.

– Да, постарайся, – сказала она тоном, который хорошо был ему знаком.

Она высвободилась из его объятий и встала с его колен. Она была бледна и плохо держалась на ногах, но Барт не раз был свидетелем тому, как она напряженно работала в том состоянии, когда другая на ее месте объявила бы себя больной и не вставала с постели.

– Я устала, – проговорила она. – Ну и ночка выдалась! Спасибо тебе за услуги.

Барт от души расхохотался.

– Спасибо за услуги! Ну и смешные же вы, англичане. У нас в желтых газетах помещают объявления об интимных услугах.

– Ну за помощь.

– Может, мне сегодня здесь остаться?

В ее глазах блеснул огонек, на губах зазмеилась полупрезрительная улыбочка.

– А потом ты скажешь, что нам нужен мужчина в доме.

Он посмотрел на нее сверху вниз – в буквальном смысле слова, потому что был выше ростом на добрых восемь дюймов, и улыбнулся еще более презрительно:

– Избави бог! Ты же представления не имеешь, что с ним делать!

Он вовремя успел прикрыть за собой дверь.

После второго стаканчика Конни дала ему то, что Мэгги называла «полным отчетом».

– Все было сделано очень скромно, без всякого шума и суеты, так, как хотел Кори. Конечно, Мэгги заручилась разрешением своего поклонника номер один, остров-то ему принадлежит. Там было выписано свидетельство о смерти и прочие формальности.

Кори был помешан на всяких восточных верованиях и хотел, чтобы его кремировали. Сделали нечто вроде саркофага, поставили на берегу, положили его туда, засыпали тропическими цветами, умастили ароматическими маслами и подожгли. В общем, все получилось так, как делают в Индии. Наутро собрали остывший пепел, передали вдове, она села в лодку и предала прах Карибскому морю.

Потом мы собрали вещи и вернулись домой. Мы думали, на этом этой истории конец – ан нет, тут и явилась эта сестренка.

– Ума не приложу, зачем она это сделала!

– Какой спрос с безумной!

– Да я не про Карлу. Я про Мэгги. Почему она, сторонница политики невмешательства, вмешалась в эту историю противоестественной связи Кори Баннистера и его сестры?

Конни протяжно и жалобно вздохнула.

– Да не усложняй ты, – по-матерински посоветовала она. – Все и так достаточно сложно. Бери пример с меня. Принимай ее такой, какова она есть. И проблемы сами собой разрешатся.

Но этот совет был для него неисполним. Его ищущий ум не мог успокоиться. Но ему пришлось целых долгих десять лет собирать утраченные звенья цепи, связанной с загадкой Мэгги Кендал. Он инстинктивно уловил наличие некоего мотива, но установить его не мог, потому что не хватало базовой информации. Он ничего не знал о ее холодном, сиротливом детстве, лишенном благодаря религиозному фанатизму родителей хоть какого-нибудь тепла; не знал об изнасиловании, нанесшем ей незаживающую рану, заставившем замкнуться в себе и отказаться от всяких близких отношений, в которых она видела опасность.

Она вышла замуж за Кори Баннистера, потому что почувствовала угрозу с моей стороны, догадался он.

Эта догадка не доставила ему удовлетворения. Он почувствовал горечь и сожаление.

«Как много утрачено. Времени, чувств, счастья. Если бы я понял это – понял ее – раньше. Ведь она точно почувствовала, как между нами пробежала искра в ту самую первую встречу. Я тогда не ошибся. Ошибка заключалась в другом. В том, что дал ей убедить себя в том, что я тогда ошибся. Надо было верить своему чутью.

Она боялась, что не справится с собой, поэтому бежала туда, куда я не смог за ней последовать. Она держала меня на расстоянии, потом надеялась прикрыться своим вдовством. Эти портреты Кори в серебряных рамах, украшенные свежими цветами, ее уединение после завершения работы над фильмом «На холме». Господи, да она даже траур стала носить! А на самом деле близкого человека лишился не кто иной, как я. Но теперь с меня хватит. Теперь я раскусил тебя, Мэгги. Теперь я, может быть, знаю тебя получше, чем ты сама. Ты, конечно, великая актриса, но меня тебе больше не обмануть».

Барт вырулил в скоростной ряд.

Подъезжая к Шеффилду, он изменил свое решение.

Нет, нет, он не станет торопиться со своим сообщением. Конечно, ему не удастся застать Мэгги врасплох. У нее великолепное самообладание, она кого угодно переиграет. Нет, пусть она помучается догадками. Ей не на чем будет проявить свой талант, и она увянет. Сутки в неопределенности обезоружат ее. И ее можно будет брать голыми руками. Вот тогда он все и выложит. И полюбуется на ее реакцию. Это будет зрелище.