Вера Кауи - Запретный плод

• Название: Запретный плод
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-03670-9

Богатая, удачливая суперзвезда Мэгги Кендал – непревзойденная актриса. Она вызывает обожание, но в ее жизни нет места любви – тяжелые воспоминания юности заставляют ее держать мужчин на расстоянии. На изломе своей карьеры ради славы и успеха она решает приоткрыть некоторые тайные страницы своей жизни. Но, совершая путешествие в прошлое, чтобы найти там ответы на мучащие ее вопросы, Мэгги многое узнает о самой себе. А главное – она открывает в своем сердце способность любить и позволяет себе быть любимой.

---

– Да ведь все поймут, что это шито белыми нитками. Меня засмеют! Не успела появиться эта картинка, как я – здравствуйте, пожалуйста, – пошла под ручку с женихом! Смех, да и только.

– Никто не будет смеяться, если ты выйдешь замуж за меня.

– За тебя?

Мэгги изумленно уставилась на Сола, к которому относилась как к родному отцу.

– А почему нет? Весь Голливуд знает, что мы очень близки, об этом сто раз писали – в рекламных целях, разумеется. И все знают, что я и раньше женился на молоденьких – дважды, между прочим. Да, я старше тебя на сорок лет, старый пень, песок сыплется, но в Голливуде подобные браки – нормальная вещь. Зато мы заставим замолчать этих трепачей. Я устрою так, что все решат: ты прилетела ко мне при первом известии о том, что я заболел, и оставила ради меня свою так называемую «подругу». А потом я организую серию статей, которые перечеркнут эту дерьмовую фигню и про нее все забудут.

– Господи, как же я ненавижу этот лицемерный Голливуд! – процедила Мэгги сквозь зубы.

– Дело не только в Голливуде, дело также в публике. Ей хочется верить, что то, что они видят и слышат, – Священное Писание. Словом, давай договоримся, и с тебя снимутся все обвинения в тайной склонности к лесбийской любви, а с меня – в укрывательстве этого факта.

– Ты делаешь из мухи слона, – в последний раз попыталась оказать сопротивление Мэгги, не желая верить, что Дело зашло столь далеко.

– Увы, нет. Я знаю этот город, этот бизнес, эту публику гораздо лучше тебя. Клянусь богом.

То, что Сол, который никогда не клялся, прибегнул к этому выражению, лучше всяких прочих аргументов убедило Мэгги в серьезности ситуации. Она стояла перед угрозой потерять все, за что так ожесточенно боролась.

– Но замуж! – в отчаянии воскликнула она. – Неужто это обязательно? Может, достаточно объявить о помолвке?

Не в силах сдерживаться, она рассмеялась нервическим смехом. Подумать только! Старик шестидесяти восьми лет берет в жены двадцатитрехлетнюю девушку! Она смеялась, и смех уже переходил в истерику.

– Мэгги! – Голос Сола прозвучал резко, как пощечина, и заставил ее умолкнуть. – Этот скандал с сексуальной подоплекой может сильно повредить твоей карьере. У нас нет выбора.

Мэгги сникла.

– Это будет брак без взаимных обязательств. То, что французы называют «белый брак». Я не собираюсь быть твоим любовником. Только официальным мужем. Не забудь, что я могу потерять не меньше, чем ты.

Мэгги подняла на него глаза.

– Рада убедиться, что ты не совсем бескорыстен, – съязвила она. И попробовала отговориться в последний раз: – А если я выступлю с обвинением журнала в клевете...

– Все скажут, что дыма без огня не бывает. Ты все равно останешься безнадежно замаранной.

Мэгги в сердцах отшвырнула от себя журнал:

– Черт бы побрал всю эту свинскую прессу!

Она проглотила подступивший к горлу комок и обернулась к Солу, всем своим видом выражая искреннее участие.

– Ужасно мило с твоей стороны, Сол, с такой готовностью идти мне навстречу, но знаешь, ты малость перегибаешь палку. В конце концов, у тебя своя жизнь, у меня своя...

– И тут ничего не изменится. Тебе только нужно будет переехать в этот дом.

Ее отвращение было почти осязаемым. Но Сол сорок лет прожил в Голливуде и достаточно закалился.

– А твой дом останется твоим. Можешь жить там, когда я буду уезжать.

Она словно услышала, как за ней захлопнулась дверь тюремной камеры.

– Ты всегда так тщательно продумываешь все детали? Сол понял, что она сдалась.

– Приходится. Это моя обязанность как продюсера.

Мэгги закрыла лицо руками.

– Господи, – вздохнула она, – неужели все это происходит со мной? Рассказать кому – не поверят. Это противоречит здравому смыслу.

– Это Голливуд, – ответил Сол. – Тут здравый смысл неуместен.

Его голос звучал для Мэгги как похоронный колокол. Означавший конец ее свободы.

– Доверься мне, Мэгги. Я же тебя никогда не подводил.

Они кивнула в знак согласия.

– Сузи, естественно, придется рассчитать.

– Это ради бога, – безжалостно ответила она. – Ну что за наивной дурочкой я была! Никогда бы не подумала... – Она бросила взгляд на валявшийся в углу журнал. У нее вдруг блеснула какая-то неожиданная мысль. – А что, если она исподтишка, меня обрабатывала? Вообще-то не похоже, но я уж и не знаю, чего можно ожидать в этом городе. По-моему, чего угодно.

– Вряд ли. Скорее всего, она неправильно истолковала твое поведение. Ведь у тебя никогда не было того, что здесь называют «героем романа».

– Вот как? Чего же тут странного? Что плохого в том, что женщина хочет жить одна? Мне это нравится, и, в конце концов, это моя жизнь, и я вправе сама ею распоряжаться! И ведь мне только двадцать три...

– Для Голливуда слишком много. Элизабет Тейлор в твоем возрасте была уже второй раз замужем. Прости, Мэгги, но раз живешь в Голливуде, надо придерживаться его устава. Что в настоящий момент предполагает брак с мистером Солом Мелчором.

Мэгги нервно мерила шагами комнату.

– Значит, это будет чисто деловой союз? – прищурившись, спросила она.

– Разумеется.

– И ты думаешь, этот трюк сработает?

– Девушка двадцати трех лет может выйти замуж за старика только по двум причинам: либо по любви, либо из-за денег. В деньгах ты не нуждаешься. Следовательно, это любовь.

– Неужели здесь все такие наивные?

Мелчор не обиделся. Наивные – не наивные, главное, чтобы поверили.

И они поверили. В прессе и на телевидении раздули слух о том, как она мгновенно отозвалась на известие о болезни Сола. Потом Мэгги дала свою версию журнальной публикации в ток-шоу одного из телеканалов. Раньше она всегда отказывалась давать интервью, ограничиваясь в беседах с репортерами только короткими безличными ответами. Она не любила вмешательства в личную жизнь. Подобно Грете Гарбо она хотела, чтобы ее оставили в покое. Но Сол разъяснил ей, что в данный момент уклонение от пространных интервью – слишком большая роскошь, и проинструктировал, как себя вести. Его совет заключался в том, чтобы быть предельно искренней. Ей нечего скрывать. И пусть все это увидят.

На ток-шоу Мэгги дала показательный спектакль. Когда ее спросили насчет фото в журнале, она, всем своим видом демонстрируя глубокую обиду, ответила: «Меня, честно говоря, удивляет, неужели люди не могут найти себе более достойное занятие, чем громоздить горы лжи? Сузи Гайлс – моя личная гримерша, замечательный мастер своего дела, мы дружим, и она пригласила меня к себе в Аризону, потому что знала, как нужен мне отдых после полутора лет беспрерывной работы. Она обещала мне покой, тишину и уединение – то, в чем я особенно нуждалась. Ее родители и братья были ко мне очень добры. Они прекрасные люди и глубоко уязвлены этой бесцеремонной клеветой, обрушившейся на их скромную и дружную семью. Понятно, что целили в меня, при чем же здесь эти люди? Вот что поразило меня более всего. Неужели дело в том, что звезда моего ранга не имеет права дружить с простой гримершей? А я-то верила, что Америка – последний оплот демократии в мире. Что все люди, как сказано в конституции, равны от рождения. Если кто-то попытался намекнуть мне, что я не могу дружить с Сузи и ей подобными, он выбрал самый неудачный способ довести эту мысль до моего сведения».

Телезрители обратили внимание, как дрогнул на последних словах ее голос, как заблестели слезы в глазах и как она мужественно сморгнула их. Когда интервью закончилось и дали рекламу, студийные телефоны раскалились от негодующих звонков в поддержку Мэгги.

На следующий день в Голливуде были предприняты меры к закрытию злосчастного издания. Но Сол лично воспрепятствовал этому. У него в запасе была более эффективная мера. Он не стал посвящать в нее Мэгги. Солу было известно, что владелец журнала замешан в сексуальной связи с одним роскошным самцом звездного ранга, и воспользовался своей информацией, в результате чего в следующем номере журнала появилась статья с извинениями, в которой безоговорочно снимались все обвинения, выдвинутые против Мэгги.

– Ну, теперь нам и жениться не нужно! – обрадованно воскликнула Мэгги.

– Публикация опровержения еще не означает, что они не возобновят атаку. Нельзя допустить, чтобы тлеющие угольки разгорелись в новый костер. Надо опередить их планы. Лучше заранее обезопасить себя, чем в очередной раз требовать извинения.

Спустя полторы недели, когда страсти, вызванные скандалом по поводу Аризоны, улеглись и забылись за дюжиной новых сенсаций, Мэгги Кендал стала четвертой миссис Сол Мелчор. Скромная церемония состоялась в гостиной Сола. Присутствовал «весь Голливуд», то есть сливки киномира. Невеста была одета в платье из шелка цвета слоновой кости и сияла улыбкой, за которой нельзя было распознать ее истинных чувств.

На самом же деле она чувствовала страх, потому что сильно робела в столь изысканном обществе, и раздражение, потому что, хотя ее брак и носил исключительно дипломатический характер, ей совсем не улыбалось расставаться с независимостью. Свобода стояла в ее иерархии ценностей сразу после профессиональных амбиций, и как бы ни уверял ее Сол, что нисколько на нее не посягает, Мэгги понимала, что прежней жизни пришел конец.