Александр Борянский - Основатель службы Диалог

• Название: Основатель службы Диалог
• Автор: Александр Борянский
• Жанр: Научная Фантастика

---

Борянский Александр Основатель службы 'Диалог'

Александр БОРЯНСКИЙ

ОСНОВАТЕЛЬ СЛУЖБЫ "ДИАЛОГ"

Шеф одного из отделов Контрольной Службы еще раз просмотрел последнее донесение, затем переключил Экран на Диспетчера и отчетливо произнес:

- Мне нужен Франсуа Бенью. Где он?

- Начинаю поиск, - ответил Диспетчер.

Рука шефа на мгновенье зависла над голубой кнопкой. Потом медленно, плавно опустилась на нее. Экран погас.

Шеф немного посидел в раздумье, после чего взял цветной, сверкающий переливающимися красками маленький диск и вставил его в прорезь автомата. Рука опять опустилась на голубую кнопку, и на Экране возник немолодой человек в элегантном коричневом костюме с мягкими чертами лица. Он внимательно смотрел на шефа, словно стараясь его в чем-то убедить, и приятным, немножко хрипловатым голосом говорил:

- Одно из важнейших правил моей системы заключается в том, что пациент должен знать все. Это ключевой вопрос, и я не вижу, как его можно обойти. Обман - всегда, в любых обстоятельствах, из любых соображений это неуважение к пациенту, пренебрежение его духовной субстанцией. А мыслью пренебрегать нельзя. И то, что я здесь пока слышу, - это не выход. Потому что они все равно умудряются задавать такие вопросы, на которые, хочешь или не хочешь, приходится отвечать. Отвечать либо правдой, либо обманом. Уходить от ответа - значит, заранее отказаться от всего, ибо в этом случае никакого результата не будет. Далее: о результате. Вам не кажется странным сам этот довод: "Пациент имеет право отказаться от помощи". Да, безусловно, это хорошее правило, и я не собираюсь его отменять. Но ведь пациент имеет право знать о том, что существует возможность подобной помощи. А как здесь присутствующие представляют себе...

Прозвучал сигнал вызова. Шеф выключил запись, и на Экране появился Франсуа Бенью.

- Как идут дела с поиском? - осведомился шеф.

Бенью грустно вздохнул.

- Мы ведем поиск в тридцати семи плоскостях. В остальных возможность прорыва исключена. Еще в пятнадцати вероятность очень мала, но мой опыт работы с Андриевским заставил и туда послать полные поисковые комплекты. Как всегда, поиск ведется в трех направлениях: во-первых, найти Андриевского в жизненном пространстве; во-вторых, найти тело в Нулевой Плоскости; в-третьих, завладеть "Ковбоем" и документацией.

- Прошло уже трое суток после кражи "Ковбоя". Трое суток в распоряжении Андриевского незаконная виза. Уж кто-кто, а вы, Франсуа, должны представлять себе, что он может натворить за трое суток.

- Шеф, вы знаете: он воспользовался "Ковбоем" сразу, причем, по-видимому, через такие коридоры, которые слабо контролируются. Он великолепно изучил всю систему контроля. Это очень сильный противник. Но мы задействовали массу людей, и я уверяю вас, шеф, мы вот-вот обнаружим его.

- Действуйте, - буркнул шеф и отключил Бенью.

На Экране вновь очутился человек в коричневом костюме. Шеф немного прокрутил запись вперед и включил звук.

- ...никоим образом. Им безразлично. Ладно, это их право. Я даже не осуждаю. Но я имею другое право - помочь. А еще кто-то, как я уже говорил, имеет право на помощь. И "кто-то" - не абстрактное понятие, а живой человек, который чувствует, радуется и страдает. От него идет такой мощный призыв, такая сила одухотворенного страдания, что я понимаю это как просьбу о помощи. Мечту о помощи, о понимании и о пользе своего внутреннего мира. Неужели никто из присутствующих не ощущает этого постоянного крика, вопля, исходящего из прошлого. СОС - "Спасите наши души"! - вот как звучит этот крик. Спасите наши души, хотя бы только души, если не в силах спасти их вместе с телом. Спасите наши души, на большее мы не претендуем. Человек, отказывающийся слышать подобную мольбу, либо законченный злодей, либо последний трус, либо попросту умственно неполноценное создание. То же можно сказать и об обществе. Итак, я спрашиваю: услышите ли вы, наконец?!.

Шеф нажал голубую кнопку. Цветной диск выскочил. Шеф подержал его в руке, разглядывая со всех сторон, словно никогда прежде не видел. Перевел задумчивый взгляд на темный Экран и сказал:

- Жестко... - и после минутной паузы отчеканил, как бы пытаясь осознать, прочувствовать каждый звук. - Ми-ха-ил Ан-дри-ев-ский.

Он ушел, оторвался от них и сделал это филигранно, в высшей степени профессионально. В то время, когда они ищут его в необъятных просторах жизненного пространства, где вроде бы затеряться куда легче, он сделал паузу, спрятавшись здесь, в родной, знакомой, изъезженной и со всех сторон просматриваемой Нулевой Плоскости. Он обвел их вокруг пальца. Но радости от этого он не чувствовал.

"Погиб, - с идиотским постоянством звучало в голове одно и то же. Он умер. Он умер..."

И все время повторялась одна картинка: недоуменное и ужасающее спокойное лицо его сестры. "Кто это, почему вас нет на Экране? Неужели вы ничего не знаете? - его нет. Совсем нет. Он погиб - разбился на скорости 300 километров в час. У нас такое горе, такое горе. Он был ужасный лихач!"

Нас убирают по одному, Эд. Ты уже четвертый, теперь моя очередь. Мы расходились только в одном: ты хотел нести им радость, я - понимание. Если это вообще можно назвать расхождением. Дело было одно, на всех одно настоящее дело. Ты всегда был радостным, счастливым. Ты все делал весело. Вот и сейчас ты наверняка весело уходил от Контроля. Но что-то сорвалось. Азарт, игра - ты так понимал жизнь. Я немножко иначе, однако мы делали одно дело. Долгие преследования сделали нас мастерами. Теперь нас убирают по одному. Кто? Судьба?.. Случай?.. Какая разница! Я не жалею тебя, Эд, ты не подумай. Я ведь не знаю куда и зачем ты ушел. Просто я остался один. Да, я давно тебя не видел - нам нельзя было рисковать, однако я знал, что нас двое. А теперь...

Он резко дернул головой, стряхивая навязчивую тоску. Вот еще один человек, у которого все в прошлом. Но надо продолжать... Разозлиться бы. Ведь все равно надо продолжать.

Он поднял шторы. За окном стояла солнечная ясная погода которую опять заказали жители Калуги-0. Солнце, солнце, солнце. Неужели им не надоело? Неужели никто не любит дождь? Неужели никто здесь не испытывает печали, при которой дождь просто необходим. Или туман... А как было бы здорово с высоты пятьдесят шестого этажа увидеть город, окутанный густой пеленой тумана.

Он опустил шторы, сел на краешек кровати и взял в руки черный дипломат с серебряными буквами возле ручки: Д И А Л О Г. "Диалог". Несбывшаяся мечта, которую он так упорно пытается воплотить в жизнь. Пока мечта... А не вечно ли это "пока"?

Он прижал указательный палец к специальной пластинке, реагирующей только на его пальцы, замочки щелкнули, и содержимое "дипломата" сделалось доступным. Много бы дали Контролеры, чтобы хоть разок заглянуть в недра этого "дипломата". "Дипломат" Андриевского - это стало для них тем же, чем были бы, допустим, дневники Александра Македонского для историков прошлого. Хотя что в них, в его дневниках, - пустое хвастовство и назойливое желание сделать весь огромный мир своей собственностью.

Михаил приподнял крышку своего хранилища. Личные дела, карты пространственно-временных плоскостей, диаграммы темпоральных вихрей. Всего сорок три инфордиска. Он по привычке перебрал их пальцами. Внутренняя сторона "дипломата" представляла собой небольшой Экран. А в специально предусмотренной ячейке в левом нижнем углу - красный обруч из эластичного материала и на нем маленькие буквочки: "Ковбой-5". В последнее время эта ячейка пустовала, лишь три дня назад ее, наконец, удалось заполнить.

Михаил посмотрел на часы. Сутки незаметно просочились между пальцами и остались позади. Нельзя терять время - это то немногое, чем стоит дорожить. Часы... Такая относительная, странная, лицемерная, можно сказать, штука, - а все-таки работает. Удивительно!

Он закрыл глаза. Как все зыбко, как все относительно, неопределенно в этом мире. Люди смотрят на одни и те же предметы, а видят в них каждый что-то свое, каждый чувствует по-своему. Нет одной и той же любви, одной и той же жалости, одной и той же грусти. Одной и той же ненависти. Иногда бывает так неуютно в этом царстве неопределенности и так хочется зажмурить глаза. Все же жителям старых плоскостей в чем-то проще: жесткие, общепринятые нормы сковывают их, давят, но не обременяют этой ужасающей свободой выбора. Обязательное, одно на всех мировоззрение оскорбляет мозг, но освобождает от тяжелейшей работы создания собственной, ни на что не похожей системы взглядов, собственной философии.

Он протянул руку и ласково погладил бок "дипломата". Достал один из дисков, повертел в ладони, нашел в корпусе "дипломата" щель и втолкнул его туда. Экран посветлел, и на нем в верхнем правом углу проступила стилизованная под средневековье буква Д. Затем в центре Экрана медленно проявилась надпись:

No 186

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

БОЛОТНИКОВА ИВАНА ИСАЕВИЧА