Александр Чуманов - Иван родил девчонку

• Название: Иван родил девчонку
• Автор: Александр Чуманов
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1987

Волшебная дверь, ведущая в странное двухмерное пространство… Старенький автомобиль, будто живое существо хранящий верность прежнему владельцу… Сказочный, но очень непрактичный серый волк, который никак не может приспособиться к современным условиям… Три десятка рассказов вошло в эту книгу фантастической прозы Александра Чуманова и в каждом из них читателя ждет какой-нибудь неожиданный поворот.

---

— Отстань, мамка, убью! — хрипло буркнул он, и мать, на миг протрезвев, ужаснулась и больше не приставала.

Зато с односельчанами он был уважителен, чем выгодно отличался от своих хамоватых одногодков. Все жалели парня и, как могли, облегчали его непростую жизнь.

Валерка закончил семь классов и стал работать в колхозе. Приходил утром к правлению, получал наряд и шел туда, где в этот день требовались просто крепкие руки, пусть и не очень умелые. Все свои надежды на будущее он связывал с предстоящим призывом на службу. Но до этого счастливого дня нужно было еще не один год мантулить в колхозе, что называлось в ту пору почему-то «крутить быкам хвосты».

Со службой Валерке повезло: он, как и мечтал, попал в танковые части и к исходу своего срока дослужился до старшего сержанта. Он вернулся домой весь в значках и с медалью, крепкий и ладный, вернулся, хотя больше всех мечтал покинуть деревню и уехать куда глаза глядят, лишь бы подальше.

А через неделю от цирроза печени умерла мать. Она последний месяц совсем ничего не ела, и только неизменная бражка приносила ей некоторое облегчение. Когда гроб с телом Глафиры спустили в могилу, Валерий первым бросил горсть земли и сказал глухо, но так, что эти слова слышали все: «Прости меня, мама…» И люди поняли, что это лишь обычные ритуальные слова, поскольку мать во всем была виновата сама и даже на том свете должна теперь молиться за своего такого сыночка.

А потом, когда народ стал расходиться, Валера остался у могилки один и простоял там весь день, вытянувшись по-солдатски, словно в почетном карауле. И опять люди решили, что сделал он это из уважения лишь к материнскому званию, а не к памяти конкретной своей мамаши.

И никто, совсем никто не проронил на этих похоронах ни единой слезы. И не было никаких поминок. И не потому, что у Валерия не было денег, люди бы ему обязательно помогли, никто бы не отказал, просто он сам так решил. Никаких поминок, и все тут. Конечно, это не совсем по-людски, но сыну, в конце концов, лучше знать.

Из тех ребят, что уходили вместе с Валерой в армию, ни один не вернулся в деревню. И потом, сколько было призывов и весенних и осенних, редко кто возвращался домой. Родственники на людях гордились удачно устроившимися в городе парнями, хвастались даже, но деревня выглядела, как осиротевшая, брошенная детьми старая мать.

Тем большим уважением среди односельчан пользовался Валерий, теперь уже Никитович. Он, хотя и не был шибко образован, мог бы даже и должность занять какую-нибудь. Как-никак старший сержант запаса, да еще и медалью в мирное время награжденный. Но он дни и ночи возился со своим трактором и ничего другого знать не желал.

— Надо кому-то и землю пахать, — каждый раз отговаривался Валерий, — а на должностях пускай молодые специалисты сидят.

И еще одна необычность была у бравого старшего сержанта. Придя из армии, парень как будто совсем даже и не собирался подыскивать себе невесту. А для деревни это слишком необыкновенно, чтобы не броситься в глаза.

Валерий все мыл да чистил свой трактор, копался в огороде, изредка ходил в клуб, в кино или в библиотеку, но на танцы — никогда. Скорее всего, он и танцевать-то не умел. Даже мудрые колхозные начальники стремились при разнарядке всегда посылать парня поближе к девчатам, они ведь думали, что ему просто пока ни одна не приглянулась. А он крутился на тракторе среди этих потенциальных невест, и все молчком. А на всякие шуточки с их стороны отвечал либо односложно, либо вообще не отвечал.

И вдруг однажды Валерий объявил, что надумал строиться. И это вызвало, конечно, всеобщее одобрение, но и некоторое недоумение и даже, пожалуй, обиду. Разве бы колхоз отказал одному из лучших своих работников? Вон сколько двухквартирных коттеджей ставят студенты каждое лето.

Но Валера пожелал своими руками построить большой крестовый дом на собственный вкус, и все, конечно, с уважением отнеслись к такому вполне человеческому желанию.

«Жизнь немало покорежила парня, — решили все, — привык с пеленок к самостоятельности, пусть строится, а тогда уж женится…»

От помощи Валера не отказывался, и помощь предложили все. И колхоз, конечно же, не остался в стороне. Все как полагается. И просторный, высокий домина вырос с краю деревни за одно лето.

— Ну вот, моя хата с краю, — пошутил Валерий, благодаря людей за помощь.

Помощники отобедали напоследок, как заведено по русскому обычаю, правда, без вина. Это было в диковинку, но, поскольку все свои, никто не обиделся. Люди разошлись по домам, наказав хозяину не тянуть со свадьбой и не забыть прислать приглашения, на что Валерий уклончиво усмехнулся.

Люди ждали, а он все чего-то тянул, обустраивал свое гнездышко, выпиливал резные наличники, деревянного петуха на крышу, узоры всякие на ворота и крыльцо. И как-то постепенно люди поняли, что Валера не женится никогда. Что, видно, память детства сделала его таким. Это бывает, хотя и редко… Особенно отчетливо поняли, когда он сделал на воротах огромную надпись желтой масляной краской: «Братья! Вам здесь рады. Добро пожаловать!»

Сперва люди малость испугались. Уж очень им это напомнило покойную Глафиру. Конечно, Валерка другого сорта человек, но чем черт не шутит…

— Нет, — твердо рассеял опасения Валерий, — это для тех, кому плохо. Но только для трезвых.

И постепенно потянулись люди к дому на краю деревни. Сперва свои, деревенские, а потом и заезжие. И постепенно все стали привыкать, что есть в этом доме для каждого и доброе слово, и нехитрая еда, и теплая печка. Так же, как когда-то у матери, дверь в этот дом никогда не закрывалась, только ни разу не было в нем пьяных застолий, дыма и чада хмельного забытья. И потом люди уже удивлялись, как это раньше никто не додумался строить на земле такие всеобщие дома, ведь это же так просто и так необходимо.

А кроме людей, не сразу конечно, с годами стали навещать этот дом птицы и лесные звери, попавшие в какую-нибудь беду. Валера своими руками устраивал птицам гнезда под крышей, подкармливал их, лечил зайцев и даже мышей. А один медведь-шатун, который мог бы наделать немало бед в округе, однажды на всю зиму определился к нему на постой. И потом, на другой год, Валерий пошел с лопатой в лес и вырыл для этого медведя хорошую берлогу, чтобы тот больше не мыкался по чужим людям. И был тот медведь не какой-нибудь лентяй-иждивенец, а просто старый и хлипкий для серьезной работы.

Шли годы, и Валерий потихоньку старился. И однажды, когда был он уже совсем старым, а дом по-прежнему новым, кто-то спросил в шутку:

— Слушай, Валер, несправедливо как-то выходит, все тебе знакомы, все тебя навещают, а почему до сих пор инопланетяне не наведывались?

— А что, — сказал Валера, — действительно.

Он взял ведерко с желтой краской и, кряхтя, залез на крышу. Переждав накатившую слабость и отдышавшись, он написал на крыше крупными буквами: «Дорогие товарищи гуманоиды! Вам здесь рады. Добро пожаловать!»

И через несколько дней прямо перед домом спустилась летающая тарелка. Оказывается, братья по разуму давно были готовы к встрече с нами, но они очень щепетильны и не умеют никуда влезать без приглашения.

А никому ив голову не приходило, что их требуется приглашать.

«СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ!»

Осень заявилась сразу первого сентября, нисколько нигде не задержалась, словно ожидала за дверью своего законного часа и насилу дождалась. Она свалилась нудными сеногнойными дождями, туманами, холодом.

За две недели лес стало не узнать: он пожелтел, покраснел, посветлел. Вода в пруду выстыла, очистилась от зеленой мути, стала прозрачной, как стекло. В тихое утро тут и там беспрестанно слышатся громкие всплески. Щука жирует. Если ты рыбак и наловить мальков для тебя не составляет проблемы, можешь стать счастливым на несколько дней.

В сущности, человек и живет на свете ради того, чтобы время от времени, пусть совсем редко, воспарить над обыденностью с замирающим от восторга сердцем. Для кого-то это — спорт, для кого-то — рыбалка и охота, для кого-то — возможность покомандовать другими. Правда, эти воспарения должны случаться достаточно редко, чтобы не утратить своей сладости и не превратиться во все ту же обыденность; сердце не может постоянно захлебываться от избытка чувств, оно должно выполнять свою монотонную рутинную работу, пока хватит сил. Конечно, хотелось бы, чтобы осень чуток запоздала. Ведь по радио говорили, что надо спасать урожай. Уже сколько раз было: разгуляется погода к вечеру, ветер, словно маневровый паровоз, растащит эшелоны облаков по тупикам неба во все четыре стороны. И небо, словно большая узловая станция, засветится в ночи множеством огоньков звезд. Но к утру оставшиеся без надзора непричесанные тучи снова соберутся в кучу своим ходом, чтобы продолжить излюбленное занудное занятие.

Озябшие студенты, похожие издалека на грачей, нахохленно бродят по картофельному полю, изредка наклоняются, и видно издалека, что пользы от них в такую погоду немного. Машины вязнут в поле, вязнут синие колесники, комбайны.