Дмитрий Чераксов - Крестом и булатом: Атака

• Название: Крестом и булатом: Атака
• Автор: Дмитрий Чераксов
• Жанр: Боевик

В романе завершаются приключения Влада Рокотова в Чечне, связанные с освобождением заложников.

---

– Отец Арсений! – негромко позвал Владислав. – Будьте любезны, подойдите ко мне.

Священник отделился от отдыхающих казаков и присел рядом с биологом.

– Вот что, батюшка, – Рокотов говорил очень тихо, так, чтобы не потревожить остальных. – У меня возникли вопросы. И к вам лично, и по существу дела.

– Слушаю, – отец Арсений наклонился поближе к собеседнику.

– Вопрос первый – вы отдаете себе отчет в том, что нам придется сделать?

– На все воля Божья…

– Это не ответ, – Владислав был готов к подобному повороту разговора. – Я и сам большой демагог, поэтому попрошу высказываться по существу. Вы способны убить человека?

– Если это подонок – да.

– А если нет? Если это женщина или ребенок?

– Не смогу, – признался священник.

– Вот именно, – Рокотов нахмурился. – То есть, палить из своего гранатомета в окна домов вы не будете?

Отец Арсений задумался.

При подготовке боевого похода вопросы этики никак не прорабатывались и возникли всего за несколько часов до того момента, после которого ничего изменить будет уже нельзя. В бою не до сортировки противника.

– Я не знаю, что ответить…

– Этого я и боялся, – констатировал биолог. – Я не хочу вас обидеть, но вы понимаете, что являетесь нашим слабым звеном?

– Теперь да. Но ведь и вы, Владик, и остальные…

– То-то и оно, – Рокотов медленно вытащил сигареты. – Недодумали… А теперь поздно. Рассчитывать на то, что в ауле одни мужчины, не приходится. Назад тоже не пойдешь… Вот и ломаю голову. Играть в благородство чучмеки не будут, как раз постараются прикрыться малолетками и своими бабами. Это известно. С женщинами, кстати, вопрос ясен – они не меньше мужиков виноваты. Как гордые горянки с заложниками обращаются, наслышан, – Влад чиркнул зажигалкой и прикурил, опустив голову. – А вот дети малые… У нас вооружение мощное, одна граната в окно – и кранты всем, кто в доме.

Отец Арсений помассировал себе переносицу.

– Я должен был это предвидеть…

– Ничего вы не должны были! – отмахнулся Рокотов. – Это мой прокол. Я планировал операцию. Теоретически этот вопрос ставился, даже кратко оговаривался, но сейчас мы находимся в двух шагах от его практического исполнения. И мне, честно сказать, не по себе…

– Бог дает нам право выбора.

– Только выбор мы сами должны сделать, – Владислав сплюнул на песок. – Вот ведь какая штука! И, что бы мы ни выбрали, все равно плохо. Вперед пойдем – придется народ крошить направо и налево, назад – людей в плену бросим. Куда не кинь, всюду клин.

– Мы еще точно не знаем, здесь ли Ираклий и Митя, – вздохнул священник.

– Не питайте иллюзий, батюшка. Здесь они, здесь. Брюхом чую…

– Но что же все-таки делать?

– Что и задумали. Потом решим, как грехи замаливать будем.

– Я поговорю с остальными, – отец Арсений поправил ворот куртки.

– Вместе поговорим, – Рокотов никогда не бежал от трудностей. – Может, что и придумаем…

***

Главный конструктор подводного ракетоносца «Мценск» и еще шести аналогичных лодок Владимир Петрович Барашкин с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке. Виной тому была не катастрофа с его детищем, произошедшая девять дней назад, а травяной чай, выпитый перед сном по настоянию жены. Мадам Барашкина являлась большой поклонницей самолечения, постоянно покупала разнообразные брошюрки с советами «светил нетрадиционной медицины» и пичкала членов семьи то отваром из сушеных трав, то диетическими блюдами, то горстями разноцветных витаминов. Конструктор неплохо зарабатывал, подвизаясь в организованном директором ЦКБ бизнес-центре «Нептун-плюс», так что денег у его супруги вполне хватало и на наряды, и на почти безвредные псевдомедицинские развлечения.

Чаек, приготовленный в строгом соответствии с третьей главой свежеприобретенной книги «Сто бриллиантовых рецептов бабки Галины», возымел действие, обратное обещанному.

Вместо успокоения и расслабления Барашкин полночи ворочался в кровати, трижды выходил на кухню, чтобы покурить, и задремал всего на пару часов. Ровно в шесть он очнулся, подавил в себе прилив раздражения и в мрачнейшем настроении отправился на работу.

Конструктору ЦКБ «Аквамарин» было невдомек; что составитель печатного пособия надергала рецептов из старых номеров журнала «Крестьянка» и немного переработала их для придания книге новизны и непохожести на другие справочники по самолечению, в результате чего следование советам знахарки стало элементарно небезопасным для пользователей. Большие дозы танина вкупе с листьями черники, чабреца и сушеными мухоморами еще никого и никогда от депрессии не вылечивали.

К тому же у чая был побочный эффект.

Спустя час после приема жидкости внутрь у Барашкина начало бурчать и булькать в животе. Какофония не стихала до утра, раздражая конструктора еще больше и не давая ему полноценно отдохнуть. Втайне от жены он проглотил десяток таблеток активированного угля, однако это помогло мало – звуки просто перешли в другую тональность. Если до приема уголька каждый «бульк» звучал пронзительно и даже в чем-то задорно, то после попытки избавления от акустического эффекта в животе у конструктора с периодичностью раз в минуту стало глухо ухать, будто он проглотил живого филина.

В десять Барашкина вызвал к себе директор «Аквамарина», приказав захватить с собой талмуд с чертежами лодки. Судя по скрипучему голосу, раздавшемуся из телефонной трубки, академик Игорь Львович Слуцкий тоже провел не лучшую ночь в своей жизни.

Кабинет академика поражал своими размерами и кричащей роскошью убранства. Итальянская кожаная мебель в благородных кремовых тонах, тяжелые бархатные шторы густого бордового колера, черный ковер с белым рисунком, напольные вазы в китайском стиле, из которых торчали ядовито-зеленые веера искусственного папоротника. Обстановка напоминала приемную дорогого борделя, что, в общем, полностью соответствовало духу старинного здания, где в дореволюционные времена располагался привокзальный публичный дом.

Академик Слуцкий очень не любил, когда кто-нибудь проводил исторические аналогии. Сотрудников, осмелившихся отпускать шуточки по поводу «преемственности учреждений», тут же увольняли, а на печатные издания, упоминавшие «Аквамарин» в двусмысленном контексте, подавали в суд. Правда, ни одного опровержения юристы ЦКБ так и не добились – ушлые журналисты ссылались на архивные документы, и иски Слуцкого оставались без удовлетворения.

Директор ЦКБ затравленно посмотрел на вошедшего Барашкина и махнул рукой. Садись, мол, поближе.

Главный конструктор взгромоздил на стол фолиант с чертежами и схемами узлов «Мценска», вытер со лба пот и тяжело опустился на стул напротив академика. Тот побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, вздохнул и взял со стола ксерокопию какой-то статьи.

– Читал уже?

– Что именно? – не сразу сообразил Барашкин.

– Последний фельетончик этого Чернова…

– Нет, – напрягся главный конструктор, Журналист по фамилии Чернов был сущим проклятьем и для командования военно-морского флота, и для членов государственной комиссии по расследованию причин аварии, и для руководства «Аквамарина». Наглый, беззастенчивый и к тому же обладающий велколепными источниками информации во всех ведомствах. В конструкторских бюро, имевших отношение к проектированию подводной техники, статьи Чернова передавались из рук в руки в виде сотен ксерокопий. Несколько раз на пресс-конференциях академик Слуцкий даже пытался вычислить этого Чернова среди приглашенных журналистов, разражаясь гневными тирадами в его адрес, пока ему не сообщили, что нахальный писака на публичные мероприятия не ходит, обходясь никому неведомыми каналами добычи сведений о реальном положении дел.

И еще передали, что Чернов в узком репортерском кругу именует гендиректора «Аквамарина» не иначе, как «подагрический старикашка-склеротик», чем вызвали у Слуцкого очередной взрыв негодования. Академик брызгал слюной, топал ногами и истошно вопил о невиданном хамстве, чем сильно порадовал своего заместителя, намеренно сообщившего начальнику столь смачные подробности высказываний Чернова. Однако ожидаемого половиной коллектива «Аквамарина» сердечного приступа так и не произошло.

– Называется «Как Скользкий и Жвачный „Наутилус“ строили», – обреченно прогундосил академик. – Это мы с тобой, как ты понимаешь… Присутствуют и Илья Иосифович Клептоманов, и Главком ВМФ Самоудовлетворенко, и комфлота Бухарик, и остальные…

– В суд надо подать, – изрек Барашкин.

– Не выйдет, – Игорь Львович отбросил ксерокопию. – Иск не примут. А если примут, то для начала придется доказывать, что Скользкий и Жвачный – это мы с тобой. Собственными персонами. Такого позорища мне не надо.

– Мне тоже…

– Вопрос в другом. Этот писака начал накатывать на сам проект. И делает это довольно грамотно.