Борис Черток - Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны

• Название: Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
• Автор: Борис Черток
• Издательство: Машиностроение, 1999. — 528с
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-217-02936-6

Третья книга (1-ое издание 1997г.) воспоминаний видного ученого и конструктора Б.Е. Чертока (первая книга вышла в издательстве «Машиностроение» в 1994 г., вторая — в 1996 г., третья — в 1997 г., переизданы в 1999 г.) продолжит увлекательное повествование о создании стратегических ракет, о той зыбкой грани между миром и войной на которой оказалось человечество в период Карибского кризиса, о пилотируемых полетах от Г.С. Титова до В.М. Комарова, о сложнейших коллизиях освоения космического пространства автоматическим аппаратами

Борьба различных технических идей, описание трагической кончины С.П. Королева, гибели В.М. Комарова и Ю.А. Гагарина, выразительные потробности жизни и работы создателей мощнейшей ракетно-космической технике — все это делает книгу интересной для самого широкого круга читателей

---

Меня за ужином уговорили вспомнить события, связанные с «Венерой-1». Она была запущена 12 февраля 1961 года и 20 мая того же года безмолвно прошла в 100 тысячах километров от Венеры, превратившись в одного из многих скитальцев Солнечной системы.

Если когда-нибудь наши потомки будут очищать Солнечную систему от космического мусора, то, изловив «Венеру-1», они найдут в ней вымпел Советского Союза и поместят его в музей неподалеку от золотых украшений скифов. Кто будет знать через сотни лет, что акт о снаряжении «Венеры-1» этим вымпелом подписали Королев и Черток?

В 1992 году по случаю своего 80-летия я получал различные поздравления в виде адресов и альбомов. В их числе оказался изданный небольшим тиражом уникальный «Атлас поверхности Венеры». Картографирование непроницаемой для оптических телескопов поверхности Венеры было произведено с помощью радиолокационной аппаратуры искусственных спутников планеты «Венера-15» и «Венера-16» в 1983 и 1984 годах.

Вдохновителем этой титанической по объему работы был академик Котельников. Космические аппараты были созданы Научно-исследовательским центром имени Г.Н. Бабакина на базе станций, некогда доставивших к Венере спускаемые аппараты. Радиолокационные системы с синтезом апертуры были разработаны в ОКБ МЭИ под руководством неугомонного Алексея Богомолова. На Земле для приема и регистрации информации использовались две крупнейшие в Советском Союзе антенны. Одна — с диаметром зеркала 70 метров — под Евпаторией, заменившая заслуженную АДУ-1000, и другая — с диаметром зеркала 64 метра — в Медвежьих озерах под Москвой. Создание уникальных 70-метровых антенн под Евпаторией и под Уссурийском — заслуга НИИ-885 и лично Рязанского. 64-метровая антенна в Медвежьих озерах была построена благодаря пробивной способности Богомолова. Обработка радиолокационной информации, поступающей от вращающихся вокруг Венеры радиолокаторов, проводилась в Институте радиотехники и электроники АН СССР под руководством Котельникова. При этом использовался математический аппарат, разработанный в Институте прикладной математики (ИПМ) имени М.В. Келдыша.

Атлас Венеры был издан Главным управлением геодезии и картографии при Совете Министров СССР, которое издавало в том числе и карты для автомобильного туризма, которыми я с успехом пользовался.

В феврале 1961 года была запущена в сторону Венеры «Венера-1». 20 мая 1961 года она прошла от Венеры на расстоянии 100 тысяч километров, но была безмолвна. Я упоминал, что связь с этим космическим аппаратом прекратилась из-за бортового радиокомплекса.

Но 12 февраля 1961 года мы, окрыленные первым успехом, а тем более миллионы людей, слушавшие голос Левитана, были уверены, что до Венеры долетим. Астрофизик с мировым именем Иосиф Шкловский по такому случаю получил срочный заказ написать статью в «Известия» — орган Верховного Совета СССР. В 1991 году, уже после смерти ученого, вышла его книга «Эшелон», содержание которой составляют талантливо написанные новеллы. В одной из них «На далекой звезде Венере…» Шкловский рассказывает историю появления этой статьи под газетной шапкой «На далекой планете Венере…»

Необычность статьи Шкловского составляло ее начало: «Много лет тому назад замечательный русский поэт Николай Гумилев писал:

На далекой звезде Венере

Сердце пламенней и золотистей;

На Венере, ах, на Венере

У деревьев синие листья…»

Так благодаря нашему венерианскому АМСу ученый отважился почтить память поэта, расстрелянного в 1921 году. Даже в годы хрущевской оттепели стихи Гумилева не печатались. Статью, опубликованную «Известиями», Шкловский послал бывшей жене поэта, в то время уже знаменитой Анне Ахматовой. Благодарности он не получил. Оказалось, что цикл стихов «К синей звезде» Гумилев посвятил другой женщине.

Изучая атлас Венеры, я обнаружил кратер знаменитой русской женщины — скульптора Голубкиной — родной тетушки моей жены. Не знаю с чьей уж подачи, но недалеко от кратера «Голубкина» на карте Венеры появился кратер «Ахматова».

По решению Международного Союза Астронавтов всем географическим образованиям на поверхности Венеры присваивались только женские имена. Голубкина по случаю 120-летия и Ахматова в связи с 90-летием «получили» по кратеру в 1984 году.

5 мая 1989 года американцы запустили автоматическую межпланетную станцию «Магеллан», которая стала спутником Венеры. В течение двух лет «Магеллан» проводил радиолокационные съемки Венеры, охватив 98% ее поверхности. Таким образом, американцы заработали право украсить карту Венеры именами своих знаменитых женщин. Совместными усилиями советских и американских радиоастронавтов на Венере уже обнаружено 543 кратера, 42 горы, 20 равнин, 27 каньонов и 16 долин, образовался дефицит имен, и астрономам пришлось обратиться к мифологии и воспользоваться именами древнегреческих и древнеримских богинь.

Деревьев и листьев — ни синих, ни красных, ни тем более зеленых — на Венере быть не может. Это подтвердили изображения поверхности планеты, которые удалось передать со спускаемых аппаратов «Венеры-13» и «Венеры-14».

6.2 ПЕРВОЕ СБЛИЖЕНИЕ И СТЫКОВКА

Всего четыре часа продолжалось необычное по новизне впечатлений «путешествие» на Венеру. Отшумели аплодисменты, поздравления, тосты, трогательные прощания с улетающими бабакинцами. Надо было снова приниматься за «Союзы». На следующий день здесь же, на евпаторийском пункте, предстояло погружение в будничные хлопоты по подготовке к управлению полетом двух беспилотных 7К-ОК: № 5 и № 6. Этим кораблям предстояло именоваться «Космосами», но для тренировки, в надежде следующую пару сделать пилотируемой, мы присвоили им позывные «Байкал» и «Амур». Подготовка этих кораблей, несмотря на уже полученный опыт, проходила трудно. После гибели Комарова были проведены по всем системам большие доработки, увеличен объем и ужесточены методики испытаний в КИСе и особенно на ТП. Много замечаний возникало по доработанной парашютной системе во время самолетных сбросов в Феодосии. К любому замечанию, касающемуся систем спуска и приземления, военные представители и сами разработчики относились с особым вниманием. 16 октября на Госкомиссии было принято решение о первом пуске 25-27 октября.

Докладывая на Госкомиссии, Мишин, не договорившись ни с кем, неожиданно заявил, что основными целями совместного полета двух беспилотных 7К-ОК являются проверка надежности всех систем, в том числе доработанной парашютной системы, осуществление маневров по сближению, а задача автоматической стыковки не ставится. К большому удовлетворению маршала Руденко, генерала Каманина и космонавтов Мишин сказал, что причаливание и стыковку мы будем отрабатывать в последующих пилотируемых пусках.

Мнацаканян по этому поводу хотел было броситься в атаку на Мишина, но я его удержал, объяснив свою позицию. Спорить с главным конструктором на Госкомиссии мне было не положено.

Если на активном корабле после проверок его систем на орбите серьезных замечаний не будет и если второй, пассивный, корабль выйдет на орбиту, то, находясь в главной оперативной группе управления на правах технического руководителя, я смогу уговорить всех, кого надо, пойти на риск.

Для этого надо будет только подготовить на двух НИПах программу подачи питания на «Иглу» и включение системы управления на режим сближения. По нашей команде из Евпатории, не испрашивая разрешения, мы запустим на обоих кораблях эти программы. А дальше дело будет за «Иглой». Если стыковка сорвется, мы имеем возможность заявить, что такая задача и не ставилась. А если произойдет чудо, то победителей не судят. Таким образом, и волки будут сыты, и овцы целы.

С самого начала тренировок в Евпатории Агаджанов и Трегуб меня поддержали, и мы соответственно поставили задачу перед группами баллистики, управления и анализа предусмотреть в программе экспресс-анализ информации и действия всех служб для включения режима сближения.

Наученные горьким опытом предыдущих «Союзов», мы растянули программы так, чтобы без спешки тщательно проверить все необходимые для сближения системы и только после этого рисковать выходить на сближение. Активный «Амур» должен в одиночку отлетать почти трое суток. После этого мы из Евпатории должны будем передать Госкомиссии в Тюратам наше заключение о состоянии его систем. Если коррекции орбиты «Амура» по прогнозу баллистиков гарантируют его прохождение на 49-м витке над стартовой позицией полигона, то производится пуск «Байкала».

Конец третьих суток и начало четвертых будут наиболее напряженными. В считанные минуты после выхода «Байкала» на орбиту баллистики должны определить ее параметры, а ГОГУ — принять решение идти ли на сближение или проводить дополнительное маневрирование. В процессе всего полета требовалось с особой бдительностью следить за расходом рабочего тела и подзарядом аккумуляторов от солнечных батарей.