Борис Черток - РАКЕТЫ И ЛЮДИ

• Название: РАКЕТЫ И ЛЮДИ
• Автор: Борис Черток
• Издательство: Машиностроение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1999
• ISBN: 5-217-02934-Х

Описаны первые годы становления ракетно-космической области. О соревновании с английскими и американскими специалистами по захвату научно-технических материалов гитлеровской Германии

---

Действительно, в Химках в 1943 году я предложил для надежного зажигания систему электродугового разряда типа вольтовой дуги. Для этого с помощью специального механизма два дугообразных «рога» заводились в сопло двигателя перед запуском и в нужный момент между электродами – «копытами», закрепленными на этих рогах, появлялась ослепительная электрическая дуга. «По идее» смесь керосина и азотной кислоты обязана была загореться, а затем образовать характерный для ЖРД устойчивый факел. Зажигание удавалось «через раз». Налаживала эту капризную систему под моим началом инженер-физик Лариса Первова. Механики на стенде досадливо шутили по этому поводу: «Лариса еще не научилась рога наставлять».

Из Москвы в адрес Исаева пришла грозная телеграмма от замнаркома авиационной промышленности, обвиняющая его в бездеятельности и требующая возвращения для отчета. В ответ Исаев пригласил руководителей авиационной промышленности в Басдорф. Прилетел Лукин, ведавший в авиационной промышленности производством двигателей. При нем провели несколько огневых запусков. Двигатели развивали тягу 1,5т. Лукин похвалил: «Вот молодцы, правильно делаете, и пока не надо ехать в Москву. Работайте».

На базе огневых испытаний двигателей в Леестене. Стоят: третий, слева – А.В.Палло, шестой -Н.Г.Чернышев, седьмой – А.М.Исаев

Каждый огневой стенд снабдили техническим описанием, потом демонтировали, тщательно упаковали и отправили в свой институт – НИИ-1. А что же разобранные станки, инструменты и чертежи? Немцы в конце концов показали, что в рощице под молодыми березками захоронены железные бочки с деталями станков и инструментом. А вся техническая документация была обнаружена в алюминиевой трубе, закопанной в воронке от взрыва бомбы.

Закончив полное изучение авиационных ЖРД, Исаев и Райков отправились через Магдебург в Нордхаузен, где мы и соединились уже для совместной работы. Команда оставшихся двигателистов во главе с Палло выехала на базу огневых испытаний двигателей А-4 в Леестен вблизи Заафельда. По пути Палло посетил Куммерсдорф. В Куммерсдорфе начиналась история немецких ЖРД. Здесь начинали свою активную деятельность фон Браун и другие будущие ведущие специалисты Пенемюнде. Здесь разрабатывали ряд двигателей с различными геометриями камер сгорания. Очень много сил немцы потратили на разработку конструкции головок камер сгорания с форсунками, дающих наилучшее смешение спирта с жидким кислородом.

В Леестене наши двигателисты без труда отыскали руководителей этой уникальной двигательной испытательной базы – инженера Шварца, директора кислородного завода Хаазе и многих других специалистов, которых американцы не сочли нужным увозить в свою зону.

Леестен представлял собой огромный песчаный карьер, на одном из склонов которого был построен огневой стенд. В этом же карьере находились подземный завод, производивший жидкий кислород для испытаний, и подземное хранилище этилового спирта. Каждый двигатель, устанавливаемый на ракету Фау-2, проходил в Леестене предварительную огневую обкатку на компонентах, которые под давлением подавались из толстостенных огромных баков. Чтобы не срывать серийное производство на подземном заводе «Миттельверк», в Леестене «прожигали» свыше 30 двигателей в сутки. Вся техника огневых испытаний была хорошо отлажена. Американцы по непонятным причинам отсюда ничего не вывезли и ничего не забрали.

Двигатели, прошедшие огневые технологические испытания в Леестене, после сушки и профилактики отправлялись в Нордхаузен на «Миттельверк». Сюда же поступали и турбонасосные агрегаты, прошедшие испытания на специальном стенде. Соединение турбонасосных агрегатов с двигателем проводилось на сборке ракеты. Такая технология была вынужденной и себя не оправдала. У нас с самого начала ракетного производства на сборку ракеты подается вся двигательная установка, т.е. двигатель, спаренный с системой подачи – турбонасосным агрегатом. Дело в том, что выходные характеристики двигательной установки в целом определяются при их совместной работе.

Уже в июле Арвид Палло стал «огневым» хозяином Леестена и начал налаживать огневые испытания. На подземном складе было обнаружено свыше 50 новеньких, подготовленных к испытаниям камер сгорания. На подъездных железнодорожных путях были найдены в полной сохранности вагоны с имуществом, вывезенным из Пенемюнде. Здесь было 15 железнодорожных вагонов с двигателями для А-4, платформы с наземным оборудованием, в том числе установщики – «майлервагены», тележки для перевозки ракет, цистерны для перевозки и заправки жидкого кислорода, заправщики спирта и много другого из наземного хозяйства. Это были очень ценные находки. Палло договорился с военными властями об их охране. В Леестен зачастили высокие гости, которые не отказывались и от дегустации ракетного топлива: благо это был этиловый спирт высшей очистки.

Весь период с июля по сентябрь наши двигателисты изучали и осваивали технологию испытания и регулировки двигателей. Было проведено свыше 40 огневых пусков на различных режимах. К удивлению немцев наши испытатели оказались более смелыми и вышли далеко за пределы режимов по регулированию тяги, которые были разрешены. При этом было обнаружено, что двигатель А-4 может быть сильно форсирован – вплоть до тяги 35 т. Были отработаны технология замеров тяговых характеристик, расчет и подбор бленд, проливки кислородных форсунок, экспресс-анализы химических и физических свойств горючего для камеры сгорания и компонентов для парогазогенератора, проливки спиртовых форсунок и т.д.

Испытательная работа, описание которой составило 22 папки отчетов, была прервана командой о подготовке к огневому пуску на Ленинских горах в Москве. Всю работу следовало проделать за один месяц. Арвид Палло принял правильное решение, которое затем одобрил появившийся в Леестене в октябре Валентин Петрович Глушко. Ракета, которая собирается в Кляйнбодунгене, оснащается камерой, прошедшей огневые испытания в Леестене. Для установки ракеты в Москве здесь конструируется и изготавливается специальный стенд. Он оснащается необходимым для подготовки и запуска оборудованием: баллонами высокого давления, баками для спирта и кисторода, всеми трубопроводами и клапанами, выносными пультами для управления запуском двигателя.

С помощью советской военной администрации Тюрингии и местных властей, используя в качестве стимула ракетный спирт, удалось за месяц в Заафельде все спроектировать, изготовить и испытать. Мы отправили две собранные без двигателей ракеты в Леестен. Там они были доработаны, укомплектованы и примерены к стенду. Эшелон со всем хозяйством для организации огневых испытаний в Москве составил 16 вагонов. Палло сам возглавил эту ответственную экспедицию и героически пробивался через территорию Польши и забитый до отказа вагонами Брест. Наконец добрались до Белорусского вокзала Москвы. Здесь военные власти, приняв весь эшелон, отпустили Палло и всех сопровождающих на все четыре стороны.

Пока экспедиция двигалась из Германии, преодолевая десятки препятствий, затея с огневыми запусками на Ленинских горах была кем-то из членов политбюро доложена Сталину, не получила одобрения, и на этом все кончилось…

С отъездом Исаева и последующим отъездом Палло руководство всем двигательным хозяйством взял на себя Глушко, а непосредственным начальником Леестенской базы стал его будущий заместитель по испытаниям Шабранский. Валентин Петрович Глушко прилетел в Берлин одновременно с Королевым. Они вместе работали в спецтюрьме НКВД в Казани. Там Глушко значился главным конструктором двигательных установок для самолетов, а Королев – его заместителем по испытаниям. Оба они не любили вспоминать этот период своей совместной деятельности. После частичного снятия запретов на исторические публикации по ракетно-космической технике Глушко приложил много усилий для выпуска исторической и популярной литературы. И в одном из наиболее солидных трудов – энциклопедии «Космонавтика» – он упоминает: «В 1942-46 Королев работал в КБ (см. ГДЛ-ОКБ) зам. гл. конструктора двигателей, занимаясь проблемой оснащения серийных боевых самолетов жидкостными ракетными ускорителями…

Здесь сразу две «неточности». Во-первых, ГДЛ в этот период не существовало. Были специалисты – заключенные, которые под руководством главного конструктора Глушко работали в КБ, которое официально именовалось «спецтюрьмой НКВД», а в просторечии – «шарашкой» при заводе № 16 в Казани. Во-вторых, Королев уже в конце 1945 года был свободен и находился в Германии, а с весны 1946 года он занимал должность главного инженера института «Нордхаузен». Не он подчинялся Глушко, а Глушко ему. В том же 1946 году Королев был переведен в НИИ-88 и назначен главным конструктором баллистических ракет дальнего действия.