Кэролайн Черри - Эльфийский Камень Сна

• Название: Эльфийский Камень Сна
• Автор: Кэролайн Черри
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-87671-043-1

В мире наступило переходное время, когда человек с огнем и мечом пришел на земли, слышавшие раньше лишь отзвуки нечеловеческих голосов. В период подъема человека и гибели магии осталось лишь одно нетронутое место — небольшой лес Элдвуд, лес, в котором время текло в своей плоскости и совершенно по-иному, чем во всем мире. Арафель Сидха, живущая на этой земле, гордится ею и любит ее намного сильнее, чем любой другой представитель ее расы. Это роман о последнем оплоте мира волшебства и магии в борьбе против железного меча, с которым приходит эра человечества.

---

«Это песня Ши», — подумала Мев, и пока двигались пальцы арфиста, зал словно погрузился в волшебство.

Но стоило оборваться песне, и тишина показалась еще мрачнее и тяжелее, чем прежде.

Временами Мев казалось, что она слышит лошадей и свист стрел — эти звуки были знакомы ей лишь по учениям, но затем последовали хриплые крики. Она слышала лязг металла и вдыхала запах железа, отравлявшего воздух. Она опустила голову на руки, но звуки ее не оставляли.

Хоть и недолго, но она поспала настоящим сном. Донал обнимал ее и Келли — так она и отдохнула, прильнув к его груди, и Мурна сидела рядом по соседству.

Свет начал меркнуть. Ее день был теперь не длиннее смертного: ночи стали длиннее, а эта будет длиннее всех. Солнце вставало в смертном мире. Двигались войска. Берега Аргиада покрывала мгла.

Но Финела в неутомимых поисках лишь перепрыгивала из этого мира в иной.

И в водах Керберна она нашла его — тихое создание, зловеще прятавшееся в тени.

— Выходи, — промолвила Арафель в лучах смертного рассвета; оно кинулось в Элд, меняя форму, но Финела была быстрее. Оно снова, дрожа, вернулось в смертный мир и забилось меж скал, где пряталось до этого.

— Отчаяние твое имя, — промолвила Арафель. — Андохас, — и она выхватила со свистом меч из ножен, и воды содрогнулись. — Ты вторгся в мои владения, слышишь меня?

Тварь отпрянула дальше. Два бледных глаза поблескивали лунным светом под водой.

— Где он, фиатас?

Лунные глаза всплыли. И бледное лицо рассекло поверхность воды. Воздух задрожал от воя.

— Я предупреждаю, я лишь предупреждаю, Дина Ши.

— Злобная, гнусная тварь! Госпожа Смерть терпелива! Я нет, по крайней мере, не жди терпения от меня сегодня… Андохас. Отвечай мне!

— Он бежал, бежал, бежал. Другая жизнь закончилась, — и Бан Ши нырнула в эльфийскую ночь; но Финела не потеряла ее.

— Куда? — спросила Арафель.

— Темен мне, темен его путь. Смерть потеряла его, — и Бан Ши, став странной бледной рыбой, еще глубже нырнула в темные владения Смерти, оставив на поверхности Керберна лишь рябь. И в те пределы Финела не осмеливалась вступать непрошенно.

— Люди, — прошептал далекий голос, — люди предали тебя, Арафель, Аовель, чье имя Радость. Аовель. Аовель — радость и смерть… о, Арафель, Арафель, Арафель…

— Нет, — промолвила она так же тихо. — Нет. Ты не получил его. Сюда, Далъет, ко мне, приди ко мне, Далъет, мой брат.

И шепот ее полетел, скользя сквозь туманы и призрачные ветви того иного Элда. Она сжала лунно-зеленый камень и извлекла из него звуки арфы, эльфийские звуки ныне уже сломанного инструмента. Эти звуки обладали властью. Они зазвучали во всех трех ипостасях Элда. Они звучали вовеки, ибо арфа была сломана, и Арафель была бессильна изменить ее последнюю песнь. Мелодия окутывала и увлекала, обладая волшебством; и в ней было человеческое, ибо сложил ее человек.

Она достигла стен Кер Велла, где висела эта арфа, она достигла Дун-на-Хейвина, где ее слушали короли, она достигла долины, где ранним утром Донкад скакал на черном могучем коне. Глаза у коня были зелеными и то и дело меняли свой цвет. И Донкад казался иным своим воинам или, может, они еще никогда не видели, чтобы он так был вдохновлен своей целью: он был строен и необычен и сидел прямо, как юноша; никто не рисковал посмотреть ему в глаза, точно так же, как никто не смотрел в глаза лошади.

Двигались знамена. И наконечники бесчисленных копий тускло поблескивали в зеленовато-туманном утре — то были войска долины. Там были лучники и люди Боглаха со своими господами. Они собрались к смертному одру Лаоклана, чтобы поживиться чем можно было, чтобы ухватить власть, но сами пали ее жертвой: и теперь никто не сомневался, кто здесь опаснее всех.

«Славься! — вздымался крик к мутному небу, — славься Донкад король!» — и холмы звенели от этого клича, вздыхая, как море.

«Король», — прошептал чей-то голос, став собственным внутренним голосом Донкада. «О, мой нежный, я скажу тебе больше. Твои мечты — ничто рядом с моими. Король — лишь начало всего. Кер Велл был когда-то нашим, как и Кер Донн, но носили они иные имена. Я научу тебя, как называть их. Из всего человечества останешься лишь ты, моя душа, мой внутренний свет. Ты хотел отбросить Элд, я его повергну и восстановлю мир, каким он был прежде. И ты увидишь, душа, все чудеса — драгоценности, сияющие, как солнце и луна, красоту и радость, все редкости, которых не видел ни один человек. Мы очистим мир и будем владеть им».

Он теперь не боялся ни брата, ни войск, ни теней. А менее всего — Ши. Он оглядывался, и люди содрогались от его взгляда. И пустив лошадь галопом, он ринулся вперед.

Звуки арфы достигли слуха и еще одного существа, затерянного в холодном тумане. Аодан замедлил шаг, блуждая в лесах, в дымке темных ветвей. И этот звук проник к нему, как свет сквозь мглу, в которую превратился мир, как весна, пробившаяся сквозь зиму, как рука друга, протянутая сквозь цепи врагов.

И он понял, куда идти. Он заставил себя вспомнить. Мало что осталось от него. Он взглянул на свою руку, цеплявшуюся за гриву Аодана, и едва разглядел ее.

— Пойдем, — сказал он Аодану. — Нам туда.

И эльфийский конь побежал, сначала неуверенно, стряхивая молнии со своей гривы.

XV. Об огне и мече

Дождь кончился. Бранвин сидела в зале, вслушиваясь в тишину. Вокруг нее спали дети, Мурна, Леннон, Донал — все утихомирились под конец ночи. Она смотрела в пустоту и чувствовала, как в горле закипают слезы. Все ее намерения и планы лежали в руинах — дороги превратились в трясину, вода в Керберне поднялась — на много дней непроходимое препятствие для ее бедного народа и мелочь для решительных войск Ан Бега, когда они вздумают отрезать их от брода. Ночью ей снились сны, и все они были о разорении. Она обдумывала и другие отчаянные шаги — послать Донала, Шона и Кована вместе с Мев и Келли, чтоб те в одиночку перебрались через реку рядом с Кер Веллом и пешком прошли сквозь сердце Элда к Дру в поисках защиты для короля, отвергнутого миром.

А может вся ее жизнь была одной безумной надеждой. Слишком мало верила она в удачу в начале и слишком полагалась на нее в конце — и все равно она надеялась, даже не понимая Элда, ибо больше ей ничего не оставалось в этом мире.

— Арафель, — прошептала она в тишине. — Арафель. Арафель. Слышишь ли ты меня, Фокадан, Чертополох или как ты зовешься нынче? Киран, слышишь ли ты меня?

Но первой она не доверяла, а во второго не могла поверить, как ни старалась.

Затем донесся стук копыт бегущей лошади — приглушенный толстыми стенами, он гулко раздавался в замке. Стража молчала — ни приветствий, ни окриков. И он все приближался.

«Киран», — подумала она и перестала дышать, боясь спугнуть надежду.

Нет, то отвязалась какая-нибудь лошадь — вот и все — и теперь бегала под стенами. Или то Арафель.

Она поднялась, расправив подол, и босиком двинулась к двери — внизу хлопнула дверь, и на лестнице послышались легкие шаги — нет, ни одно смертное существо не могло проникнуть внутрь так быстро, миновав ворота и стражу. Она отпрянула, и сердце ее заколотилось от испуга.

— Донал, — промолвила она, не отрывая глаз от двери. — Донал, проснись…

Но сзади никто не шелохнулся. Дверь отворилась, и на уровне коленей в щель просунулась косматая голова с глазками, поблескивавшими при свете факела.

— Донал! — вскричала Бранвин.

Существо вошло и, обхватив себя руками, прислонилось к двери.

— Спят, спят, о, славные дети; Граги знает их, знает этого человека, он пришел за ними и за тобой.

— Прочь! — в зале не было оружия, никакого, кроме кинжала: ради Кирана, ради ее детей, которые не выносили железа, отсюда убрали все. Она кинулась к стене, намереваясь схватить факел.

— Не бойся, — промолвило мелкое существо, — о нет-нет-нет, я — друг; такие славные, добрые дети, такой учтивый народ — они мне ставили блюдца с молоком и сладкие лепешки, и бурый эль — но у Граги есть свой дом, и больше он не может медлить. Пойдем со мной, пойдем со мной — сладкие лепешки, бурый эль и теплое солнце на века.

Рука Бранвин опустилась. Она увидела зеленые тени, резвящегося пони и белокурую девочку, ушедшую на поиски волшебства. «Пойдем со мной, возьми меня за руку, не слушай, как они тебя зовут». Взгляд ее помутился.

— Неужто еще есть время? — спросила она. — И там есть место для нас всех?

— Для всех, — ответило существо и, подпрыгнув, выпрямилось. — Для всех добрых и славных людей, только пусть не берут железа. Спешите, спешите, спешите.

И он исчез за дверью, и дверь захлопнулась так быстро, словно никто из-за нее и не появлялся. Бранвин вздрогнула и оглянулась, у очага зашевелились дети и Мурна, проснулся Донал и Леннон в своем углу.

— Вставайте, — сказала Бранвин, — все. Одевайтесь потеплее. Донал, ступай во двор и подними всех.

— Госпожа, — изумленно вымолвил Донал, но покорился.