Филип Фармер - Там, по ту сторону

• Название: Там, по ту сторону
• Автор: Филип Фармер
• Жанр: Научная Фантастика

И разве только в сновидениях могут возвращаться к жизни покойники?

Раймонд Вестерн считает, что это вовсе не так. Нет, надо отдать должное этому чертяке. Он не говорит, что мертвые способны воскреснуть; просто утверждает, что может определить их местонахождение и наладить связь с живыми, подкрепляя свои слова с помощью «Медиума», который, сверкая металлом, стоит в его доме в Лос-Анджелесе.

Не одному Карфаксу снились теперь покойники. Они снились всему миру.

---

Приближаясь к району каньона Никольса, м-р Хоувелл поднялся до высоты трехсот метров, выполнил два круга (по-видимому, чтобы опознать особняк Вестерна), затем пошел на снижение и направился прямо к своей цели. На борту самолета, кроме м-ра Хоувелла, было примерно (судя по результатам) 25 килограммов динамита, который м-р Хоувелл, будучи химиком, приготовил в рабочее время. Самолет, пилот, динамит и дом, объятые пламенем, взлетели на воздух.

А вместе с ними – «Медиум», тридцать служащих Вестерна, включая Тоурса, миссис Моррис и Хармонса, и два клиента, которые брали интервью у покойного Франклина Рузвельта.

В это самое время м-р Вестерн, два его телохранителя и еще один клиент находились в полуподвале под гаражом, все они остались живы. Что там делал клиент, как его звали, осталось неизвестным – в суматохе он исчез, а м-р Вестерн не дал никаких объяснений по этому поводу.

Таким образом, м-ру Хоувеллу не удалось выполнить свою великую миссию по отправлению м-ра Вестерна в небытие.

Карфакс, наряду со многими другими, предположил, что Хоувелл принадлежал к какой-то религиозной секте, дискредитированной «Медиумом». Но, как выяснилось, это предположение было неверным. М-р Хоувелл прослыл убежденным атеистом. Он высмеивал все религии и однажды даже был избит в баре «Серебряное озеро» за то, что назвал христианство величайшим из зол, известных когда-либо на земном шаре. Почему м-ру Хоувеллу захотелось погубить человека, который пошел по пути разрушения всех существующих религий и большинства будущих?

Этого никто не знал, но телевизионные обозреватели считали, что, по-видимому, м-ру Хоувеллу не импонировало то, что Вестерн доказал существование загробной жизни. В одном из репортажей были показаны развалины дома. Съемка велась с вертолета, и черная яма, окруженная обломками дерева и металла, напоминала гигантскую ромашку, общипанную на предмет выяснения «любит-не любит».

М-р Вестерн, его телохранители и безымянный клиент выкарабкались из подвала через несколько минут после взрыва, отделавшись лишь сильными ожогами.

Показали и самого м-ра Вестерна. Он был весь забинтован, но выглядел довольным и даже заявил, что здание будет восстановлено, в нем будет работать новый «Медиум», попытки убить его безрезультатны, поскольку это бессмертное дело будет продолжено его последователями.

– Ох, как мне хочется узнать, чем он занимался в этом подвале и кто был его клиентом, – задумчиво сказал Карфакс.

– Жаль, что он не погиб! – со злобой произнесла Патриция. – Это было бы очень справедливо! Может быть, тогда бы он сознался, наконец, что убил моего отца и украл его изобретение!

– С какой стати? – удивился Карфакс.

– Будучи покойником, он не стал бы лгать.

– Став покойником, вряд ли кто станет менее лицемерным или злобным, – сказал Гордон.

– Ты опять противоречишь сам себе. То настаиваешь на том, что это не покойники, то говоришь так, словно не веришь более в свою гипотезу...

– Да. Слишком велик соблазн поддаться этой вере. Человек умирает, а затем ты с ним разговариваешь. И только благодаря строжайшей дисциплине ума можно отделить друг от друга некогда жившего человека и существо, которое выдает себя за него. Если, то есть...

– То есть, кем бы они были, ты находишь их опасными?

– Боюсь, что так. Очень опасными. Я абсолютно уверен, хотя у меня и нет никаких доказательств, что одно из них пыталось овладеть мной, подчинить меня, когда я беседовал с твоим отцом.

– Но каким образом они могут это сделать?

– Откуда мне знать? Если бы я рассказал об этом в интервью, Вестерн безусловно стал бы напирать на мою умственную слабость. Все сделали бы вывод, что я сошел с ума. Может быть, так оно и есть.

– Я так не считаю, – улыбнулась Патриция. – Давай лучше обдумаем наши дальнейшие действия. Сейчас, когда Вестерн поглощен восстановлением особняка и «Медиума», мы должны что-нибудь предпринять.

Карфакс задумался.

Посетить миссис Уэбстер? Он не ожидал слишком многого от этого сеанса. Кроме того, можно разузнать кое-что о покойном Карфаксе в Бигсурском университете.

Его размышления прервало сообщение, переданное по телевизору – через несколько дней будет опубликован официальный доклад федеральной комиссии.

11

Бизнес на призраках процветал во все времена, но сейчас он переживал свой Золотой Век. Там, где до Вестерна был один медиум, теперь стало около 20. Некоторые из них работали по старинке, презирая использование электромеханических вспомогательных средств, полагаясь только на свои психические способности. А также, думал Карфакс, на легковерие своих клиентов. Другие шли в ногу со временем и применяли различные устройства собственного изготовления, образцом для которых, как они утверждали был «Медиум» Вестерна. Все они, как предполагал Карфакс, были явными подделками. Однако, независимо от применяемых средств, медиумы все больше и больше привлекали клиентов и их сбережения.

Миссис Уэбстер не была исключением, во всяком случае во всем том, что касалось денег. Она жила в фешенебельной шестикомнатной квартире на крыше тридцатишестиэтажного жилого дома в Санта-Монике, всего в двух кварталах от Тихого океана.

В вестибюле Гордон и Патриция предъявили свои документы и были переданы охраннику, который сопровождал их до передней миссис Уэбстер, где они еще раз были подвергнуты проверке. Служанка, похожая на уроженку Аравии (как оно и было на самом деле), провела их в комнату для спиритических сеансов. Там, к удивлению Карфакса, не было никаких мистических атрибутов, которые, как ему казалось, свойственны всем подобным помещениям. Это была большая, ярко освещенная комната, почти пустая, со светло-желтыми стенами, покрытыми росписями, очень похожими на подлинники Казетти (какими они и являлись). Несколько картин были представлены Матиссом и Ренуаром, предположительно, оригиналами (и были ими). Мебель была, выполнена в хрупком неокритском стиле, ставшем столь популярным. В комнату вело несколько дверей.

Миссис Уэбстер своей хрупкостью удивительно гармонировала с мебелью. Она поднялась с веретенообразного диванчика и, улыбаясь, пошла навстречу гостям, протягивая вперед руки. На вид ей было около пятидесяти лет. Рост ее вряд ли превышал 150 см, руки и ноги были тонкими, а грудь и задница – мощными, что вызывало невольное восхищение Карфакса. На овальном лице с высокими скулами сияли огромные глаза. Волосы, черные и длинные, свободно сбегали по плечам и спине. На ней не было никаких украшений, кроме маленького золотого кольца с лазурным камешком (каким точно, Карфаксу не удалось определить). Когда он взял ее руку, то увидел, что выполнено оно в форме змеи.

Голос миссис Уэбстер, весьма сильный, резко дисгармонировал с ее хрупким сложением.

– Пожалуйста, садитесь. Остальные прибудут через несколько минут. Курите, если хотите. Могу предложить сигареты из Кении. И прошу прощения – мне нужно переодеться в рабочее одеяние.

Переодевание затянулось надолго. Патриция за это время выкурила несколько крепких кенийских сигарет. Гордон расхаживал по комнате, то и дело поглядывая на океан из высокого широкого окна. Заметив проводки, идущие от стены к подоконнику, он поднял брови – электрическая поляризация оконных стекол была довольно дорогим удовольствием.

Наконец в комнату вошла служанка, одетая теперь в свободно свисающие белые одежды, что еще больше подчеркивало ее арабское происхождение. За ней следовали три женщины и трое мужчин разного возраста, очень хорошо одетые. Одна из женщин, блондинка лет двадцати, была даже слишком хорошо одета, отметил Карфакс. Наряд ее составляли юбка колоколом, доходившая до пола, и парчовый жакет, который наиболее смелые девушки из больших городов надевали в честь своего недавно умершего кумира – певицы Кибелы Фидестес (урожденной Люси Шварц). Полоску из дымчатой ткани, которой обычно прикрывали груди на улице, она сбросила, и Карфакс изумленно задумался над тем, как можно рассчитывать, что ум его будет занят чисто духовными материями, в то время как взгляду будет представать столь великолепная плоть? Или, может быть, это сделано с тонким расчетом? Вряд ли клиент, увлеченный столь восхитительным зрелищем, будет в состоянии поймать медиума на мошенничестве.

При появлении девушки Карфакс заметил, что глаза Патриции зловеще сузились. Она перевела взгляд с блондинки на него, но он только ухмыльнулся и подмигнул ей.

Миссис Уэбстер пояснила ранее по телефону, что гости эти будут приглашены исключительно с целью создания должной психической атмосферы и ускорения общения. Карфакс предположил, что, по сути, они являются ее служащими и получают свою долю из весьма высоких гонораров миссис Уэбстер. Это были: профессор-психиатр, программист, отставной флотский офицер, жена профессионального живописца, секретарша финского консульства в Лос-Анджелесе. Блондинку звали Глориана Чегети, работала она в конторе социального страхования в Шерман-Оуксе (но, разумеется, подумал Карфакс, не в этой одежде).