Джейн Фэйзер - Возлюбленный враг

• Название: Возлюбленный враг
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013078-3

Вирджиния Кортни дерзко рискует жизнью, помогая роялистам, скрывающимся от головорезов Кромвеля, пока сама не оказывается пленницей сурового воина Алекса Маршалла, беззаветно верного своему солдатскому долгу. Однако красота и отвага юной роялистки пробуждают в нем чувства, которые пугают Маршалла своей необоримой пылкостью. Вирджинию тоже влечет к мужественному завоевателю, но любовь двоих, разделенных войной и враждой, — опасная игра…

---

— Вы не понимаете, что творите, — выдохнула она сквозь опухшие губы, когда затрещало кружево у нее на груди. — Если ваш полковник узнает…

— И кто же это ему скажет? — насмешливо спросил один из солдат. — Ну, давай же, деревенские девчонки всегда не прочь порезвиться. Им сейчас не хватает этого, ведь дома остались одни старики да мальчишки. — Они оба покатились со смеху, толкая ее к канаве. Большие руки больно ощупывали ее грудь под разорванным лифом платья. — Любишь побольнее, да?

Страх обуял ее, так что стало трудно дышать. Они не знали, кто она, и они обидят ее. Размахнувшись изо всех сил, она шмякнула перевернутой корзиной земляники по голове одного из солдат. Большого вреда это ему не причинило, но корзина ударила его в лоб, и земляничный сок залил ему глаза, вызвав резь и на миг ослепив его. Громко заорав, он отпустил ее. Его напарник, чьи руки были заняты тем, что расстегивали штаны, попытался схватить ее, но чуть замешкался. Джинни с абсолютной точностью ударила ногой в ту часть его тела, которую он как раз пытался обнажить. С мучительным стоном он свалился на своего напарника, а Джинни бросилась бежать по тропинке… прямо в объятия Джеда.

— Тихо, тихо, — приговаривал Джед, прищелкивая языком, словно успокаивая испуганную лошадь. — А я-то гадал, куда вы подевались. Теперь все хорошо. Сядьте у дороги и подождите меня.

Она так и сделала, сев на обочину. Ноги ее начали дрожать теперь, когда возбуждение утихло. Джеду, хотя он и массивен, не справиться с этими двумя, но почему-то она не испугалась за него, когда он решительно направился к ним. Она была уверена, что ей уже ничего не угрожает. И причину этой уверенности нетрудно было понять. С появлением Джеда она снова была под защитой Алекса Маршалла.

Джинни не слышала, о чем идет разговор, но она поняла, что солдаты испугались, ибо поспешно скрылись через просвет в кустах. Джед вернулся и какое-то мгновение смотрел на нее.

— Вы не пострадали?

— Нет. — Джинни встала, напрягая трясущиеся колени. — Немного перепугалась, но не более того. — Прикусив губу, она неловко произнесла: — Мне повезло, что вы пришли.

— Сдается мне, что вы и без меня хорошо справлялись, — откликнулся Джед. — Для девушки вы здорово деретесь. Но полковнику это не понравится. Вы забрели далеко от гостиницы, госпожа. Эта тропинка проходит прямо через лагерь.

— А нужно ли ему это знать? — Джинни презирала себя, высказывая эту просьбу. — Нет, даже не отвечайте. Забудьте, что я спросила.

Ледяная улыбка коснулась тонких губ старого солдата.

— Я бы не сказал ему, но тут речь о дисциплине. Нельзя, чтобы это сошло им с рук теперь, когда они узнали, кто вы. Они подумают, что полковник пожалел их. И, кроме того, — сказал он, пристально глядя на нее, — наверно, вы не захотите, чтобы это снова случилось.

Джинни вспыхнула, покачав головой.

— Конечно, нет. Но я и не уйду так далеко в следующий раз.

— Ну и хорошо, — согласился Джед. — Только я сомневаюсь, что у вас появится когда-нибудь такая возможность.

Это заявление, судя по всему, ответа не требовало, и Джинни, развязав платок, приладила его на шее так, чтобы прикрыть разорванное кружево, и засеменила рядом с молчаливым Джедом. Когда они пришли к гостинице, она сказала ему, что поднимется к себе в комнату, — если кто-нибудь будет интересоваться ею, и прежде чем Джед успел возразить, убежала наверх в тишину и уединение маленькой мансарды.

Мысль о том, чтобы находиться в одной комнате, когда Джед будет пересказывать о случившемся своему командиру, была невыносимой, особенно учитывая порванное платье, распухшие губы и грязные подтеки на лице и руках. Она успела переодеться, причесаться и умыться, прежде чем на лестнице раздались шаги.

— Госпожа Кортни… гм… Джинни? — Это был Дикон, голос которого прозвучал еще более неуверенно, чем обычно. Джинни открыла дверь. — Полковник хочет видеть вас, — обеспокоено сказал он.

— И страшно зол, так ведь? — спросила Джинни с показной храбростью. Дикон вздохнул и слегка расслабился.

— Таким сердитым я его очень давно не видел, — признался он.

— Ну, вы меня утешили, Дикон, — сказала Джинни с грустной улыбкой. — Я уже дрожу, словно бланманже.

— О, я уверен, он сердится не на вас, — искренне сказал Дикон, пропуская ее вперед по лестнице. Джинни лишь недоверчиво рассмеялась.

Алекс был в гостиной один и стоял у потухшего камина. Коротким кивком головы он отпустил адъютанта, и дверь закрылась за Джоном с тихой категоричностью. Джинни подумала, что никогда не видела такого неистово разгневанного человека, каким сейчас был Алекс. Зеленовато-карие глаза смотрели ожесточенно, прекрасный рот вытянулся в тонкую линию, худощавое упругое тело напряжено как струна.

— Что они с тобой сделали? — произнес он скрежещущим голосом.

— Я убежала, прежде чем они успели что-нибудь сделать, — сказала Джинни, потом откашлялась, чтобы прочистить горло: слова, казалось, застревали там, словно в песке.

— Я хочу точно знать, что произошло, что говорилось и что они делали.

Джинни пересказала случившееся, насколько помнила, голос ее был совершенно лишен выражения, смотрела она куда угодно, только не на полковника.

— Они не знали, кто я, — сказала она под конец. — Они думали, что я деревенская девушка.

— Разумное предположение, — отрывисто заметил Алекс. — Подопечной парламента было строго приказано держаться вблизи гостиницы и, главное, не приближаться к лагерю. А девушка, у которой на голове повязан платок, рукава засучены, юбка подоткнута, посчиталась бы удачной добычей, тем более что она разгуливала посреди лагеря.

Джед, очевидно, представил, к ее смущению, очень точное описание ее вида.

— Я собирала землянику, — заметила Джинни, решив, что пора начать защищать себя. — Было жарко, и я так увлеклась, что не заметила, как далеко ушла.

— Если это единственное твое объяснение, то я нахожу его печально неудовлетворительным, — вспылил полковник. — Из-за твоего бездумного пренебрежения моими категорическими приказами я теперь вынужден наказать двух своих солдат. Настроение и так плохое после вчерашнего, без новых ударов.

— Предположим, они собирались бы изнасиловать деревенскую девчонку, — горячо возразила Джинни, — ты бы не счел нужным их наказывать?

— При некотором везении я бы об этом не узнал, — отразил выпад Алекс с возмутительным, по мнению Джинни, прагматизмом. — И вообще любая женщина, у которой хватает ума болтаться вокруг двухсот изголодавшихся солдат, сама напрашивается на неприятности.

— Это несправедливо! — Джинни уставилась на него. Она уже не защищалась, потому что была взбешена. — Мы напрашиваемся на домогательства, так? Ты это имеешь в виду?

— Иногда, — сказал он без колебаний. — Тем, что игнорируете положение вещей. И похоть — одна из них. Я предупреждал, что не могу гарантировать твою безопасность, если ты приблизишься к лагерю, а ты предпочла пропустить мои слова мимо ушей. Ты думаешь, я говорю это только потому, что мне нравится звук собственного голоса?

Он ловко сумел повернуть разговор так, что она не могла защищаться. Что было, то было: она не отнеслась к предостережениям достаточно серьезно. Это, безусловно, так. Если бы она восприняла их серьезно, то смотрела бы, куда идет. А теперь невинное занятие — сбор земляники — будет иметь неприятные последствия для мужчин, которых по-настоящему никто и не винит. По мнению их товарищей и даже их командира, они вели себя совершенно нормальным, вполне объяснимым образом, и она сама виновата в том, что пережила моменты панического ужаса и отвращения от соприкосновения с их телами.

Джинни сказала устало:

— Если это моя вина, то почему не забыть об этом? Я виновата, и ведь ничего не случилось в конце концов, если не считать потерю корзины с земляникой или нескольких секунд паники.

— Ты испугалась? — спросил он так, словно это только сейчас дошло до него.

— С чего это мне бояться, если я сама напросилась? — горько возразила Джинни.

— Прости, я не имел это в виду. Я прежде всего подумал о твоем физическом благополучии. Когда я узнал, что тебе не причинили вреда…

Джинни пожала плечами.

— Могу я уйти? — Она повернулась к двери.

— Еще нет, — вздохнул Алекс. — Ты должна опознать мужчин. Джед приведет их сюда под стражей. Дело начато и должно быть закончено единственно возможным путем. Ты выполнишь свою часть.

Джинни похолодела при этих словах. В них была непререкаемая категоричность, которую, она знала, ей не преодолеть.

Больше ничего не было сказано за долгие и томительные минуты ожидания. Потом дверь открылась, вошел Джед в полной экипировке и четыре капрала, которые вели напавших на нее солдат. Джинни отвернулась от них, не желая видеть ни мольбы, ни обвинения в их глазах.

— Госпожа Кортни! — бесстрастно проговорил Алекс. — Это те солдаты, что напали на вас на тропинке? А что произошло бы, скажи она «нет»? Отрицала бы, что может с уверенностью узнать их. Избежали бы они тогда наказания, или для этого хватило бы слов Джеда? Но Джед, должно быть, миновал изгиб тропы слишком поздно, чтобы увидеть что-либо, кроме Джинни, бегущей к нему. Медленно она повернулась, чтобы посмотреть на солдат, и почувствовала, как на нее накатывает волна отвращения. Она ни на что не напрашивалась!