Дик Фрэнсис - Горячие деньги

• Название: Горячие деньги
• Автор: Дик Фрэнсис
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001345-0

Миллионера Малкольма Пемброка полиция подозревает в убийстве его пятой жены. Но доказательств нет. Более того, жизнь самого Пемброка вдруг оказывается в опасности: кто-то из членов многочисленной семьи во что бы то ни стало желает разделаться с упрямым и сумасбродным стариком, решившим наконец пожить в свое удовольствие. Никто из них не знает, насколько он на самом деле богат. И каждый опасается, что в конце концов получит в наследство только пыль и паутину…

---

— Мой сын, Ян, — представил меня Малкольм.

— Приятно познакомиться. Это вы устроили нашу сделку? — Осборн энергично потряс мне руку. Глаза у него были светло-серые, взгляд ясный и открытый. — Сказать по правде, я собираюсь приобрести молоденького жеребчика и кобылку к следующей Классике, и выручка за половину Блу Кланси как раз пойдет на это.

— А если Блу Кланси выиграет Арку? — спросил я.

— Было бы отчего печалиться! — Он повернулся к Малкольму: — Какой у вас осмотрительный сын!

— Да уж. Осторожен, как астронавт, — отозвался Малкольм.

Осборн снова развернулся ко мне:

— В самом деле? А вы играете на скачках?

— Осмотрительно, сэр.

Он рассмеялся, но веселье его было не слишком искренним. Малкольм решительно нравился ему гораздо больше, чем я. Я оставил их сидеть вдвоем за столиком, удостоверился, что никакой убийца не проскользнет мимо дотошных охранников в элитную твердыню французского Жокейского клуба, а сам спустился на нижний этаж. Мне больше нравилось находиться поближе к месту действия.

Я уже бывал на скачках во Франции, когда работал помощником тренера, возившего своих лошадей через пролив так же беззаботно, как в Йорк. «Париж и Довилль ничуть не дальше», — говаривал он, отправляя меня из Эпсома в ближайший аэропорт, в Гэтвике, когда у него не было желания ехать самому. Поэтому я немного знал французские ипподромы и знал, где искать то, что мне нужно, — его неотъемлемую и самую важную часть, огромные трибуны, заполненные суетливыми и горластыми французскими любителями скачек.

Мне нравились звуки ипподромов, запах лошадей, движение, вспыльчивость французских зрителей, их живая жестикуляция, придававшие своеобразный шарм нижнему ярусу трибун. Британским жокеям французские болельщики казались безумно агрессивными. И в самом деле, однажды мне пришлось кулаками отбивать у болельщиков своего жокея, проигравшего на фаворите, которого я представлял. Тот случай оскорбил жокеев до такой степени, что они отказались ходить из весовой к лошадям через толпу зрителей. И теперь в Лонгшаме соорудили специальный проход из весовой в конюшни — по эскалатору, заключенному в пластиковый тоннель, на мостик, который заканчивался другим эскалатором в таком же пластиковом тоннеле у конюшен.

Я побродил немного вокруг трибун, поздоровался с несколькими знакомыми, посмотрел первую скачку с тренерской трибуны, разорвал свой проигравший билет тотализатора, еще чуть-чуть погулял и наконец почувствовал себя не в своей тарелке. Не было никакой неотложной работы, не нужно было седлать лошадь, готовиться к скачке… Непривычное ощущение. Я не мог вспомнить скачек, в которых мне не пришлось бы принимать деятельное участие. Скачки для меня были не развлечением — это была моя жизнь. И без дела я сейчас ощущал какую-то странную пустоту.

Немного расстроенный, я вернулся на верхний этаж, к Малкольму. Он наслаждался новой для себя ролью владельца породистой лошади. Малкольм говорил о Призе Триумфальной Арки, называя ее просто «Аркой», как будто это понятие появилось в его жизни давным-давно, а не каких-нибудь два-три дня назад. Он обсуждал с Рэмзи Осборном будущее Блу Кланси с таким видом, словно понимал, о чем идет речь и вообще прекрасно разбирался в лошадях.

— Мы подумываем насчет Кубка коннозаводчиков, — сообщил он мне. Блеск в глазах Малкольма я воспринял как отчаянный вопрос и в то же время мгновенное решение.

— Если Блу Кланси сегодня хорошо пройдет, — уточнил Рэмзи Осборн.

— До Калифорнии путь неблизкий. В смысле до состязаний мирового уровня, — согласно кивнул я.

Малкольм выслушал мои рассуждения с благодарностью, не выказывая ни малейшего уныния по этому поводу. Скорее даже наоборот, как мне показалось. И по пути в Австралию мы, наверное, заедем не в Сингапур, а в эту самую Калифорнию.

Обед здесь, похоже, продолжался весь день, как это принято у французов. Аккуратные круглые салфетки в стиле шатобриан, тарелки, которые протирались перед тем, как на них положат маленькую горку морковки и зеленых стручков, вместе с небольшими кусочками посыпанного тертыми орешками сыра, и тоненькие ванильные пирожные с клубничным джемом. Судя по меню, я за время прогулки пропустил улиток, консоме, жаркое из дичи, зеленый салат и фруктовое мороженое. «Ну и пусть», — подумал я, заметив печенье, которое подавали вместе с кофе. Жокею, даже любителю, все же следует ограничивать себя в пище.

Малкольм и Рэмзи Осборн перешли уже к коньяку и сигарам. Они наблюдали за скачкой по телевизору. Ни один из них не торопился: Арка была назначена на пять часов, так что можно было по крайней мере до четырех тридцати оставаться в ресторане.

Рэмзи Осборн рассказал, что сам он из Стамфорда, штат Коннектикут, а состояние свое заработал на продаже спортивной одежды.

— Миллионы бейсболок! — вдохновенно говорил он. — Я их заказал, я их продал в розницу и оптом. Кроссовки, спортивные майки, тренировочные костюмы — все, что угодно. Здоровье — это большое дело, сейчас без спорта никуда!

Непохоже было, чтобы сам Осборн сильно занимался спортом, судя по складкам жира у него на шее, тройному подбородку и объемистому животу. Тем не менее он лучился довольством и с добродушной снисходительностью слушал, как Малкольм сдержанно рассказывал в ответ, что занимается в основном валютой и металлом.

По-моему, Рэмзи не догадывался, насколько Малкольм на самом деле богат. Но сам Малкольм, несмотря на то что любил быть в центре внимания, никогда не выставлял напоказ свое богатство. Его Квантум был уютным большим викторианским домом, но никак не дворцом. И когда финансовое положение Малкольма достигло уровня, при котором он мог позволить себе дворец, Малкольм не выказал желания куда-либо переехать. Я задумался ненадолго, изменится ли это в будущем, не войдет ли отец во вкус, раз попробовав быть расточительным.

Когда подошло время, мы с Малкольмом и Рэмзи Осборном спустились вниз, в конюшню, где встретились с Блу Кланси и его тренером. Вид у Блу Кланси был вполне аристократический, тренер выглядел под стать коню. Он явно произвел на Малкольма хорошее впечатление, и вполне заслуженно. Этот тренер был восходящей звездой в своей области, в сорок лет он уже подготовил шестерых победителей классических скачек, и это далось ему на удивление легко.

Блу Кланси беспокойно переступал с ноги на ногу, его ноздри трепетали от возбуждения. Мы посмотрели, как его седлают, проверяют еще раз напоследок, смазывают маслом копыта — для блеска, обтирают влажной губкой ноздри и рот, поддергивают челку и так закрепляют, чтобы достичь совершенства во всем облике. Мы проводили Блу Кланси в паддок, где к нам присоединился английский жокей, одетый в белое, зеленое и малиновое — цвета Рэмзи Осборна. Жокей казался совершенно спокойным.

Малкольм чуть ли не светился от переполнявших его чувств. Вот он встретился со мной взглядом, мгновенно догадался, о чем я думаю, и рассмеялся.

— Я считал, что ты поступил глупо, занявшись скачками. Не мог понять, что ты в этом находишь, — сказал он.

— Это гораздо сильнее ощущается, когда скачешь сам.

— Да… я понял это в Сэндауне. Что ж, пожалуй, самое время.

Рэмзи и тренер увлеченно обсуждали с жокеем тактику, а мне вспомнилось детство, летние каникулы, когда мы с Жервезом и Фердинандом обучались верховой езде. Мы учились ездить на пони, по дорожке вокруг конюшен в школе верховой езды. Учились ухаживать за лошадьми, кормили их, выгребали из денников навоз. Мы участвовали в местных состязаниях, нещадно гоняли бедных животных на скачках с мячом. Мы ездили спиной вперед, без седла, опираясь на седло коленями, а Фердинанд, демонстрируя свою лихость, даже умудрялся вставать в седле на голову и поднимать вверх ноги. Пони были послушными и, несомненно, уставали до смерти, но за два или три года мы научились ездить так, что вполне могли сравниться с цирковыми виртуозами. Малкольм безропотно оплачивал наши занятия, но ни разу не пришел на нас посмотреть. Потом Алисия забрала Жервеза и Фердинанда, и я, чтобы заполнить внезапно образовавшуюся пустоту одиночества, еще усерднее занялся верховой ездой. Я проводил на конюшнях почти каждое утро, совершенствовал свое мастерство, не воспринимая это как что-то серьезное, не догадываясь тогда, в суматохе выпускных школьных экзаменов, что это летнее увлечение останется со мной на всю жизнь.

«Блу Кланси выглядит ничуть не хуже остальных», — думал я, разглядывая лошадей, медленно вышагивавших по паддоку. И тренер, казалось, был вполне уверен в успехе. Он поблагодарил меня за то, что я устроил сделку (тренер получил с нее свои комиссионные), и заверил, что жеребенок за два миллиона гиней сейчас уютно устроен в его лучшей конюшне. Раньше этот тренер немного знал меня как помощника его коллеги и неудачника. Но в качестве сына и сопровождающего нового владельца, который, по-видимому, мог серьезно увлечься спортом, я теперь определенно заслуживал его внимания.