Никки Френч - Голоса в темноте

• Название: Голоса в темноте
• Автор: Никки Френч
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025136-Х, 5-9660-0260-6

Женщина очнулась в темноте, связанная по рукам и ногам. Похититель, чьего лица она не видит, кормит ее и говорит ласковые слова — но рано или поздно убьет, как убил уже многих...

Женщина знает — она должна вырваться, чего бы ей это не стоило.

Но прежде всего надо вспомнить, как связан безликий похититель с ее прошлым...

---

Беда в том, что дружба — это в основном такт. Людям не хочется знать, что о них говорят между собой друзья. Что они думают и насколько верны. Надо соблюдать осторожность, если собираешься испытывать дружбу. Потому что не всякому может понравиться, что обнаружится в итоге.

Глава 4

Смущаться не приходилось. У меня оставалось всего пять фунтов, и нужно было занять денег у Шейлы и Гая. Они были очень милы. Естественно, понятие «быть милым» включало в себя охи и вздохи, скрипение зубами, копание в кошельках и бумажниках и замечания, что позже они заглянут в свой банк и тогда смогут дать больше. Сначала я не хотела брать денег, собиралась сказать, что, мол, ничего, как-нибудь перебьюсь. Но на самом деле обойтись никак не могла. И в итоге Шейла и Гай насыпали мне в пригоршню пятьдесят два фунта разными купюрами и монетами. Потом я позаимствовала у Шейлы пару трусиков и майку, а свои бросила в корзину для грязного белья. И спросила, нет ли у нее на день-два старого свитера. Шейла ответила, что, конечно, найдется, и притащила очень славный, который выглядел вовсе не старым. Правда, Шейла была крупнее меня, особенно раздобрела теперь, но я закатала рукава и не казалась смешной. И все же подруга не сдержалась и улыбнулась.

— Извини, — сказала она. — Ты смотришься потрясающе, но...

— Потасканной, — закончила за нее я.

— Ну что ты... — возмутилась она. — Просто я привыкла, что ты кажешься, как бы это сказать, наверное, более взрослой.

Они ушли на работу, но мне показалось, что их мучило беспокойство, потому что приходится оставлять меня в доме одну. Не представляю, что их тревожило: что я опустошу их бар, стану копаться в холодильнике или буду звонить за границу. Но я залезла только в аптечку — хотела найти парацетамол. И сделала четыре местных звонка: заказала такси, потому что не собиралась таскаться по улицам одна. Затем брякнула на работу Робин. Она ответила, что не сможет встретиться со мной во время обеда, так как уже договорилась с кем-то пообедать. Я настаивала на том, что мне очень надо ее повидать. В ее планы это не входило. Я извинилась и предложила ей отменить запланированную встречу. Она помолчала, вздохнула и бросила: «Ладно».

В кои-то веки я просила об одолжении. Затем переговорила с Карлой, насела на нее и договорилась сойтись днем за чашкой кофе. Потом позвонила Сэму и тоже сказала, что хочу выпить с ним кофе — через сорок пять минут после свидания с Робин. Он не спросил зачем. И Карла тоже. Это настораживало. Они уже что-то прослышали. Но что наговорила им Сэди? Мне самой было знакомо это чувство, когда так и распирает от жареных слухов и хочется как чумной хвататься за телефонную трубку: «Эй, люди, слышали, что случилось с Эбби?» Или еще проще? «Эй, люди, слышали, Эбби рехнулась? Да, кстати, она забирает всю свободную наличность в доме».

Я смотрела в окно, пока не увидела, как подъехало такси. Стала искать сумку и поняла, что у меня ее нет. У меня ничего не было, кроме распиханных по карманам денег — немного от Сэди и гораздо больше от Шейлы и Гая. Я велела таксисту отвезти меня к метро. Это не вызвало у него воодушевления. Зато он заметно удивился — видимо, впервые в своей практике вез пассажирку к станции всего за несколько кварталов. Поездка обошлась мне в три с половиной фунта.

Я доехала на поезде до Юстона, перешла на другую платформу, села на линию Виктории, вылезла на Оксфорд-серкус и вышла на платформу линии Бейкерлу. Затем сверилась с картой метро. Поезда отсюда следовали совсем в другую сторону от тех мест, где мне приходилось бывать. Дождалась состава, зашла в вагон, но как только двери стали закрываться, снова выскочила на перрон. Поезд тронулся, и секунду или две, пока не начала собираться новая толпа, я стояла на платформе одна. Если бы кто-нибудь наблюдал за мной в этот момент, то принял бы за лунатика. Но зато я знала, что никто за мной не гнался. Никто и не мог гнаться, но теперь я точно это выяснила. И от этого мне сделалось чуть-чуть легче. Я пересела на центральную линию и доехала до Тоттнем-Корт-роуд.

Здесь находилось отделение моего банка. Толкая дверь, я чувствовала, насколько устала. Теперь самые простые вещи давались с большим трудом. Одежда. Деньги. Я ощущала себя Робинзоном Крузе. И самое плохое было то, что приходилось рассказывать всем встречным и поперечным очередную версию своей истории. Служащей за конторкой я изложила совсем урезанный вариант, и та отправила меня к своей коллеге — сидевшей в углу дородной женщине в бирюзовом блейзере с медными пуговицами. Пришлось подождать, пока та откроет счет мужчине, который ни слова не говорил по-английски. Когда тот ушел, она с облегчением повернулась ко мне — не подозревала, что ее ждет. Я объяснила, что хотела бы снять со счета некоторую сумму, но недавно стала жертвой насилия и лишилась чековой книжки, кредитной и дебетовой карточек. Не проблема, ответила банковская служащая: ее устроит фотокопия любого документа.

Я горестно вздохнула. У меня не было никаких документов. Она озадаченно посмотрела на меня. Даже испуганно. И начала:

— Тогда извините...

— Но есть же какой-то способ снять мои деньги, — перебила я. — И еще мне необходимо аннулировать старые карточки и получить новые. Я подпишу все, что требуется, и предоставлю любую информацию.

Служащая все еще сомневалась. Казалось, ее парализовало. И тогда я вспомнила о Кроссе. О нем и о других, кто выкинул меня в большой мир. Но Кросс из всех казался самым сочувствующим. Беспрестанно повторял, что, если мне понадобится помощь, он сделает все возможное.

— Вот имя полицейского, который занимается моим делом. — Я написала на бумажке номер телефона и пододвинула ей: — Можете проверить. — И тут же забеспокоилась: если Кросс решит сотрудничать с банком слишком усердно, я окажусь в еще более худшем положении. Служащая хмуро посмотрела на телефон и сказала, что ей необходимо посоветоваться с управляющим отделением. Им оказался лысеющий мужчина в подчеркнуто приличном сером костюме. Он тоже разволновался. Мне показалось, что они оба обрадовались бы, если бы я вспылила и стала кричать, но я держала себя в руках.

Процедура заняла много времени. Потребовалось несколько телефонных звонков. Они задали мне массу вопросов о моей жизни и моих банковских накоплениях, узнали, по каким счетам я в последнее время платила и какая девичья фамилия моей матери. Я подписала кучу бумаг, а женщина все печатала и печатала на компьютере. Наконец с явным облегчением они выдали мне двести фунтов и сообщили, что новые карточки и чековую книжку пришлют в течение двух рабочих дней, может быть, даже завтра. А я вдруг поняла, что документы придут на квартиру Терри. И уже собиралась попросить их выслать карточки и книжку куда-нибудь еще, но сообразила, что если сообщу об изменении адреса, меня просто-напросто вышвырнут на улицу. Поэтому распихала деньги по карманам джинсов и вышла из банка с ощущением, что покидаю букмекерское заведение.

* * *

Стоило нам поздороваться, и Робин тут же бросилась крепко меня обнимать. Но она показалась мне озабоченной и повела себя настороженно, хотя я могла понять почему. Мы совершенно разные. Она — красивая, смуглая, ухоженная, занятая. А я, типичная теперешняя я — женщина, которой негде жить и некуда особенно спешить. Робин встретила меня у дверей туристического агентства, в котором работала. И посетовала, что не заказала для нас обед, но я успокоила ее. Мы отправились в итальянский сандвич-бар и устроились там у стойки. Я чувствовала волчий голод и попросила большую чашку кофе и сандвич, который выглядел настоящим деликатесом. А Робин взяла себе только кофе. Она собралась расплатиться, и я ее не остановила. Деньги следовало беречь. Кто знает, за что еще придется платить в моей бродяжьей жизни.

— Сэди мне звонила, — сообщила Робин.

— Отлично, — промямлила я, пережевывая сандвич.

— Не верится. Мы все просто в шоке. Что я могу для тебя сделать?

— Что сказала тебе Сэди?

— Никаких деталей — только в общем и целом.

И тут Робин выдала свою версию моей истории, и я почувствовала облегчение, что наконец могу слушать, а не рассказывать. В конце она спросила:

— Ты у кого-нибудь уже была?

— В смысле, у мужчины? — не поняла я.

— У врача, — улыбнулась подруга.

— Я лежала в больнице.

— Но Сэди сказала, что у тебя серьезная травма головы. Я успела изрядно отхватить от сандвича, и в разговоре возникла пауза, пока мне не удалось проглотить кусок.

— Вот это, Робин, я и хотела обсудить с тобой. Как справедливо заметила Сэди, у меня что-то вроде сотрясения мозга, которое вызвало забывчивость. И от этого возникают проблемы с врачами и полицией. Поэтому первое, что я хочу сделать, — восстановить провалы памяти. Например, мне даже неловко об этом говорить, я не отдаю себе отчета, что порвала с Терри. Глупо, правда? В кои-то веки собралась с духом и приняла самое важное в жизни решение. А потом обо всем забыла. Так вот, если бы я была полицейским и я же пропала, а теперь спрашивала тебя: «Когда вы в последний раз видели Эбигейл Девероу?» — что бы ты мне ответила?