Евгений Федоров - Демидовы

• Название: Демидовы
• Автор: Евгений Федоров
• Издательство: Беларусь
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1988

---

Долгорукий не замедлил доложить царю Петру Алексеевичу об отписках. Царь сидел за столом, широко раскидав ноги; перед ним стояла кружка ячменного пива. Глаза царя были веселы.

— Ну вот, я сказывал, — торжествовал Петр Алексеевич: — Демидов умный и работяга. Наказать ему ставить для кораблей железо и якоря беспошлинно.

Слово Петра Алексеевича крепко; Долгорукий снова позвал Никиту Демидова и объявил ему о царской милости. Торжествовал Никита: все враги да сутяги повержены в прах. Он почтительно выслушал царское повеление, поднял жгучие глаза на князя и попросил:

— Дозвольте, ваша светлость, расцеловать вас. Век не забуду монаршую милость!

Демидов, не ожидая согласия, сгреб князя и трижды поцеловал его.

На столе лежали образцы металлов, и, указывая на них, Долгорукий сказал:

— Не заблагорассудится ли тебе, Демидыч, осмотреть эти металлы да цены свои сказать…

Никита сразу принял деловой вид, подошел к столу, взял образцы металлов, долго разглядывал их да расспрашивал — сколько чего потребно ставить Адмиралтейству.

— Так! Все сие могу в казну ставить в цене против других дешевле. Только бью челом государю: оберечь меня и заводишки от крапивного семени да указать, чтоб с железа и воинских припасов, кои в казну будут ставиться, пошлины не брать: дабы со стругов никаких оброков и на следах пропускного, привального да отвального, и мостовых, и с работных людей поголовных денег не требовать. Опричь этого, прошу вашу светлость, дабы деньги за металлы выдавать без замедления, а по городам: Твери, Вышнем Волочке, Ладоге да в Санкт-Питербурхе дать поблизости рек пристойные дворы для склада железа, да чтобы железо то не залеживалось, а принималось казной скоро. Замедление вызывает караулы да лишние кормчие деньги, а это удорожает железо… И еще, ваше сиятельство, прошу я царя Петра Алексеевича подтвердить владения наши на Каменном Поясе… Вот и все; верой и правдой буду стараться я для своей отчизны…

Долгорукий терпеливо выслушал Демидова, улыбался. Нравился ему этот крепкий старик с быстрой сметкой. Однако князь любезно попросил Никиту:

— Те условия и доводы, Демидыч, доложу я государю. Ты подумай: может, от коих отречешься?

— Крепко думано, князь, — твердо ответил заводчик. — Слово мое мужицкое, а верное.

— Это приятно, — улыбнулся Долгорукий. — Верный человек — умные и речи… Что ж, попытка не пытка.

Демидов помолчал, встал, мялся в нерешительности: было очевидно, что он не все высказал.

— Еще что есть? — Князь поднял на Никиту серые глаза.

— Прошу прощения, — поклонился Демидов. — Не сочтите то за дерзость. Думаю еще бить челом государю и о том, чтоб ведали моими заводишками в канцелярии князя, дабы убытков никаких больше не было…

У князя на щеках выступил румянец. Он бережно взял Демидова за руку:

— Не знаю, что и говорить. Государь решит…

На том и расстались. Демидов вышел на улицу; из-за серых туч брызнуло солнце; заблестели вешние лужи. На дороге дрались воробьи; над Невой засинело небо. Никиту потянуло в поле, в лес.

— Не поеду домой, — махнул рукой Демидов и крикнул холопу: — Ты езжай, а я один поброжу.

По телу бодро ходила кровь, солнце пригрело; постукивая костылем, Демидов пошел к Неве. По реке плыли тупорылые баржи, груженные камнем, тесом. У Васильевского острова на мысу в утлом челноке финский рыбак ловил рыбу. Никита подошел к берегу; вода шла быстро. Демидов закричал рыбаку:

— Э-ге-гей, рыбарь! Плыви сюда, лешай!

Финн покорно поплыл на зов Демидова. Сильное течение быстро сносило челнок, но проворный рыбак не сдавал, ловко пристал к берегу…

— Куда везти, господин? — спросил суровый, обвеянный ветрами финн. Во рту он держал трубку.

Демидов проворно вскочил в лодку, подумал: «Ишь ловок, козел. Знать, еще потягаемся со старостью». Тепло сказал финну:

— Ты, добр-человек, вези меня рыбу ловить. Ноне душа моя взыграла, хочу себя потешить. Вези!

Рыбак оглядел Демидова, пыхнул трубкой; видимо, остался доволен осмотром. Он оттолкнул лодку от берега. Ее подхватила быстрина реки и понесла…

Над взморьем голубело небо. Весь день Никита ловил с финном рыбу.

Усталый и промокший, он вернулся домой и, подавая стряпухе свежих окуней и плотву, весело оскалил крепкие зубы:

— Уху ставь! Эх, и наголодался старик порядком…

Стряпуха подивилась перемене в Демидове.

— И с чего это он, сивый бес, тешится? — украдкой поглядела она на приказчика.

Тот понял ее взгляд, толкнул ее локтем в бок:

— Помалкивай! Царь, знать, новую милость к хозяину проявил. Вон оно что…

Через два дня князь Долгорукий объявил о царской милости: государь принял все условия Демидова и приказал снять аресты с опечатанного железа и препятствий заводчику не делать, а ведать его делами положил канцелярии князя Долгорукого…

Вспомнил тут Демидов хрупкую синеглазую княгиню с золотыми волосами. С утра забрался он в заветную кладовушку, где хранилась сибирская рухлядь. С большой старательностью и сердечностью отобрал Демидов лучших соболей. Долго любовался ими, ласкал ладонями, вздохнул: «В самый раз княгинюшке будут…»

Самолично он уложил соболей в короб и отвез подарок. Князь и княгиня не опомнились, — Демидов выложил добро перед хозяевами и бухнулся перед хозяюшкой в ноги:

— Матушка-красавица, прими соболей от чистого сердца. Обрадуй! За приветливость да за ласковость преподношу…

Князь не знал, что делать, а проворная синеглазая княгиня нежданно-негаданно обняла Никиту за шею и поцеловала его в лоб…

5

Война со шведами продолжалась, но 27 июня 1709 года произошло решающее событие — Полтавская битва. Шведы были наголову разбиты и более не могли оправиться. Русские научились бить шведов.

Россия становилась могущественной и непоколебимой. Но, несмотря на это, государь по-прежнему метался из одного края отчизны в другой. В трудах, без отдыха шли его дни.

Летом 1715 года государя посетила радость: Екатерина Алексеевна родила сына, нареченного Петром. Случилось это событие ровно в полночь. До бесконечности обрадованный царь побежал в Адмиралтейство, чтобы возвестить об этом городу колокольным звоном. Но Адмиралтейство в эту пору оказалось запертым, а часовой грозно окрикнул Петра Алексеевича:

— Кто идет?

— Государь, — просто ответил царь.

— Нашел, что сказать! — насмешливо отозвался солдат: — Да разве узнаешь его теперь. Пошел прочь! Отдан строгий приказ не впускать никого.

Петр Алексеевич спохватился: им действительно был отдан такой приказ. Хоть солдат оказался грубым, но точное исполнение его приказов обрадовало царя.

— Слушай, братец, — улыбаясь, сказал он часовому, — я действительно отдал такой приказ, но я же могу и отменить его.

— Тебе, вижу я, хочется меня заговорить. Не удастся то! Проваливай-ка, не то я тебя спроважу по-своему!

Царь был в хорошем настроении. Суровость солдата его веселила.

— А от кого ты слышал такое приказание? — спросил он.

— От моего унтер-офицера, — ответил часовой.

— Позови его! — приказал Петр.

Солдат на этот раз послушался, вызвал унтер-офицера. Государь объявил, кто он, и потребовал, чтобы его впустили на колокольню. Унтер-офицер строго оглядел царя и отказал наотрез:

— Нельзя! Никого не смею пропустить. Будь ты даже действительно государь, все равно не войдешь!

— Кто отдал тебе такой приказ? — не отставал Петр Алексеевич.

— Мой командир! — ответил унтер-офицер.

— Позови его и скажи, что государь желает с ним говорить! — приказал царь.

Явился офицер. Государь обратился к нему с той же просьбой. Офицер учтиво попросил Петра обождать и приказал принести факел.

При свете он увидел, что перед ним действительно стоит царь. Без дальних слов он отпер двери на колокольню. Не входя в объяснение, царь прошел к иконам, истово перекрестился, а затем, взобравшись на вышку, стал усердно звонить в колокола.

Спустя четверть часа он слез с колокольни и прошел в казарму, куда вызвал караул. Перепуганные часовые стояли ни живы ни мертвы перед царем. Государь улыбнулся им. Он кивнул часовому.

— Быть тебе ныне унтер-офицером, а тебе — сказал он унтеру, — числиться офицером!

Петр Алексеевич прошелся по казарме, остался доволен порядком и чистотой в ней. Уходя, он сказал:

— Продолжайте, братцы, и впредь так же строго исполнять мои приказания и знайте, что за это вас ожидает награда…

Царь искренне радовался наследнику, беспрестанно обнимая супругу, ласкался: «Катеринушка, друг мой сердешненькой…»

По случаю великой радости государь задал бал в новом летнем дворце. Среди развесистых лип мелькали светло-желтые стены дворца и высокая железная крыша с жестяным флюгером.

Огромный сад простирался от Невы по Фонтанке и Мойке. В нем спешно отстроили галереи для танцев; там же возвели зверинец, где содержались невиданные заморские звери; был построен слоновый дворец; шумели фонтаны, а вода в них шла из невского протока. Напротив летнего дворца, на другом берегу Фонтанки-реки, высилась верфь: там государь строил невскую флотилию.