Александр Феклисов - За океаном и на острове. Записки разведчика

• Название: За океаном и на острове. Записки разведчика
• Автор: Александр Феклисов
• Издательство: ДЭМ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1994
• ISBN: 5-85207-055-6

Книга «За океаном и на острове» написана бывшим руководящим сотрудником внешней разведки КГБ СССР А. С. Феклисовым в виде автобиографических записок.

В ней повествуется о нелегкой и опасной деятельности сотрудников советской резидентуры в США и Англии в 40—60-х годах. В своих воспоминаниях автор описывает те разведывательные операции советской разведки в США и Англии, в которых он лично принимал участие.

Читателя, возможно, также заинтересуют те главы книги, в которых идет речь о встречах автора с крупными политическими, общественными и культурными деятелями: В.М.Молотовым, Н.С.Хрущевым, Бернардом Шоу, С.В.Рахманиновым и др., и подробности таких значительных событий, как поездка Н.С.Хрущева в США в 1959 г., Карибский кризис 1962 г., убийство президента США Дж.Кеннеди.

---

Я отказался комментировать высказывание Клауса, сославшись на свою некомпетентность и неосведомленность в этих вопросах.

Но он с заметной радостью продолжил:

— Я-то вижу, что дела у советских коллег продвигаются успешно. Никто из американских и английских ученых не ожидает, что Советский Союз создаст свою «штучку» ранее чем через шесть-восемь лет. Для этого у СССР, считают они, нет достаточного научного, технического и промышленного потенциала. Я очень рад, что они ошибаются.

Прощаясь, я взял у Фукса довольно пухлый пакет с материалами и поблагодарил его за помощь.

— Не нужно об этом говорить, — сказал Клаус, — ваш вечный должник.

Пожелав друг другу всего самого доброго, мы расстались.

Через полтора месяца Центр прислал оценку материалов Фукса о промышленном объекте в Уиндскейле по производству плутония. Полученные материалы, говорилось в ней, были очень ценны и позволяли сэкономить двести — двести пятьдесят миллионов рублей и сократить сроки освоения проблемы.

Последующие встречи с Клаусом проходили также напряженно, но спокойнее, чем первая. Это объяснялось тем, что мы уже достаточно познакомились друг с другом, тщательно проверялись перед тем, как вступать в контакт, надеялись один на другого.

Но «холодная война» разгоралась все сильнее, и, как однажды сказал Клаус, ее пламя уже проникло на территорию Харуэлла: оттуда уволили трех молодых сотрудников за прогрессивные взгляды. В беседах ученые избегали говорить что-либо одобрительное о Советском Союзе. В связи с этим я всегда подчеркивал, что на усиление активности контрразведывательных служб мы должны отвечать проявлением большей бдительности и конспиративности в работе. Вновь и вновь подчеркивал: когда у ученого возникает подозрение, что за ним ведется слежка, он ни в коем случае не должен выходить на встречу.

Дважды Клаус пропускал очередную явку. Тогда все дни в ожидании запасной встречи превращались для меня в сплошные мучения. В голову лезли мысли о том, что с ним могли случиться самые невероятные вещи. А главное, меня не покидала мысль, что ученый за три-четыре месяца мог забыть или перепутать время, день и место нашего рандеву. Появлялись сомнения, куда идти на свидание с ним, — по условиям запасной или основной встречи? Я всегда исходил из того, что у Клауса отличная память, он все запомнит правильно и отправится на место запасной встречи. И действительно, в точно назначенное время ученый приходил на явку.

К своей деятельности по оказанию помощи Советскому Союзу Фукс относился серьезно, с душой, проявлял инициативу. Он всегда старался полностью выполнять наши задания. Передавая информацию, часто говорил:

— Здесь то, что вы просили, и еще кое-что дополнительно, по-моему, нужное для ваших друзей.

Начиная с января 1948 года материалы Клауса получали в Центре самые высокие оценки. Однажды, узнав об этом, агент сказал, что рад слышать такое мнение, а затем добавил:

— Я уверен, что советские товарищи, конечно же, смогут сделать атомную бомбу без посторонней помощи. Но передавая материалы, я хочу, чтобы мои московские коллеги не пошли по неверному пути и не потеряли драгоценное время. Я хочу, чтобы советское правительство сэкономило материальные средства и сократило срок создания ядерного оружия.

Запомнилась мне беседа с Фуксом на встрече в феврале 1949 года. Получив от источника материалы, я быстро передал их товарищу для дальнейшей доставки по назначению. Освободившись от секретных материалов, я, как было условлено, направился в небольшой парк, где планировалось провести беседу.

Был субботний полдень, стояла типичная для Лондона прохладная, пасмурная погода. Я и Клаус сели на лавочку и начали разговор. Перед нами на площадке бегали и играли дети, а их родители сидели на скамейках, разговаривали или читали газеты. Как обычно, я выяснил у агента обстановку в Харуэлле, отношение к нему руководителей; спросил, не замечает ли он за собой чего-либо подозрительного. Затем получил устную информацию от ученого по присланным из Москвы вопросам, дал задание по подготовке материалов к следующей встрече.

Когда обсуждение сугубо деловых вопросов было закончено, Клаус радостно произнес:

— Команда Курчатова на всех парах идет к цели. Это очень хорошо!

А затем взволнованно добавил:

— Из ваших вопросов совершенно ясно, что скоро советский «бэйби» подаст свой голос и его услышит весь мир. Это будет самой большой радостью в моей жизни. И не только в моей. Это станет радостным событием для всех прогрессивных людей. Политике атомного шантажа, проводимой американской администрацией, придет конец.

Голос его звучал громко, хотя обычно его речь была сдержанной и бесстрастной.

После краткого молчания я спросил Клауса: — Вам не надоело оставаться холостяком? Может быть, пора жениться, создать семью. Нам кажется, что тогда к вам будет больше доверия на службе. Вы сможете войти в самые респектабельные научные и светские круги, что, несомненно, будет способствовать дальнейшей карьере…

Серьезно, как бы выдавая свои сокровенные замыслы, ученый ответил:

— Я не один раз думал об этом. Отдаю себе ясный отчет, что, помогая Советскому Союзу, встречаясь с вами, я подвергаю себя большой опасности. Можно сказать, что я хожу по полю, усеянному минами. Один неверный шаг, малейшая ошибка в нашей с вами работе будут иметь для меня роковые последствия. Сам лично я готов к этому. Но, честно говоря, не хочу, чтобы из-за меня страдали жена, дети.

Наступило молчание, затем Клаус продолжил:

— Главное же, в мои планы не входит создание семьи в Англии.

— Что это за планы? — поинтересовался я. Ученый твердо ответил:

— Я хотел бы помогать Советскому Союзу до тех пор, пока он не создаст и не испытает свою атомную бомбу. После этого возвращусь домой, в Восточную Германию. У меня там есть друзья. Там я женюсь и буду спокойно работать. Это моя самая заветная мечта.

Я заметил, что это очень благородное намерение, выразил надежду и уверенность, что так оно и будет.

Далее Клаус рассказал, что отец его проживает в Западной Германии и сам зарабатывает себе на жизнь. Его брат Герхард болен и лечится в Швейцарии. Ему он иногда помогает.

Руководство разведки давно дало разрешение, что если возникнет необходимость, то Фуксу можно выдать вознаграждение. Оно предупреждало, что это нужно сделать деликатно, чтобы не обидеть ученого.

Чувствуя, что между нами состоялся дружеский и откровенный разговор, я попросил Клауса принять от меня конверт. Не как ценность, а как символ благодарности и уважения к нему.

Взглянув мельком на меня и взяв пакет, он заметил:

— Хотя я в этом не нуждаюсь, но принимаю его в знак благодарности и любви к героическому советскому народу. Я сегодня же перешлю часть денег моему больному брату, который во время войны сидел в нацистском концлагере.

На этом наша беседа закончилась. Мы дошли до выхода из парка, пожелали друг другу всего хорошего в жизни и расстались.

После этого у меня состоялась еще одна короткая, как обычно продуктивная, встреча с Фуксом, а потом он перестал выходить на связь.

С осени 1947 года по май 1949-го агент передал нам объемную и весьма подробную письменную информацию. Вот наименования только некоторых из этих материалов:

— детальные данные о реакторах и химическом заводе по производству плутония в Уидскейле;

— сравнительный анализ работы урановых котлов с воздушным и водяным охлаждением;

— планы строительства завода по разделению изотопов;

— принципиальная схема водородной бомбы и теоретические данные по ее созданию, которые были разработаны учеными США и Англии в сорок восьмом году;

— результат испытаний американцами ураново-плутониевой бомбы в районе атолла Эниветок;

— справка о состоянии англо-американского сотрудничества в области производства атомного оружия.

Взрыв советской плутониевой бомбы 29 августа 1949 г. потряс весь мир, в котором и без того происходили большие политические катаклизмы. В Китае победоносно завершилась народно-освободительная война. Рушилась британская империя. Усиление военно-экономического потенциала Советского Союза с появлением у него атомного оружия придавало еще большую уверенность .прогрессивным силам во многих странах. Ведь взрыв советского атомного заряда означал конец монополии США на ядерное оружие и расстраивал их планы превентивной войны против СССР.

Академик Игорь Васильевич Курчатов, руководивший всеми работами по созданию и испытанию первой бомбы, прислал начальнику разведки письмо, в котором, в частности, писал: «Разведка оказала неоценимую помощь в создании советского атомного оружия». О том, что разведслужбы МГБ и Министерства обороны внесли свой вклад в создание атомной бомбы, советские ученые начали говорить только в последние три-четыре года. При этом они отмечали, что информация поступала от нескольких источников, но секретные материалы Клауса Фукса были наиболее ценными, так как отличались научностью, содержательностью, убедительностью и систематичностью. Кроме того, они прошли апробацию на практике. Добавим: академик Ю. Б. Харитон в декабре 1992 года публично заявил, что советский народ должен благодарить Фукса за ценнейшую информацию, с учетом которой и была создана в СССР первая атомная бомба.