Кэтрин Фишер - Оракул

• Название: Оракул
• Автор: Кэтрин Фишер
• Издательство: Эгмонт Россия Лтд.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-9539-0259-Х

Сухая, безжизненная таинственность древнеегипетской религии и яркое великолепие Греции — почему бы не соединить их в одной книге?

…В стране, погибающей от засухи, народ верит, что старый Архон, воплощение Бога на земле, должен умереть, чтобы принести людям дождь. Перед смертью старик успевает предупредить юную Мирани о предательстве верховной жрицы. Четырнадцатилетняя девушка должна поторопиться и найти нового Архона, иначе козни верховной жрицы обернутся для страны трагедией. Мирани отправляется в дорогу навстречу невероятным приключениям, а в спутники ей достаются только безумный музыкант да юный грабитель могил…

Книга «Оракул» попала в шорт-лист престижной книжной премии «Уитбрид Бук Эвордс» (2004 год). А также эта книга номинирована на премию «Лучшие книги для юношества — 2005» (BBYA), учрежденной Ассоциацией Американских Библиотек.

---

Он с подозрением взглянул на нее и сказал:

— Значит, в нее надо что-нибудь положить. Эта шальная зверюга раскидала по коридорам все, что у меня было. — Мирани на миг задумалась, потом отстегнула с платья рубинового скорпиона и кинула его в чашу. Скорпион со стуком скатился на дно.

— Благодарю. — Он обернулся к Алексосу. — Однако братцу твоему придется остаться здесь. Я ему не доверяю.

Креон поднялся на ноги.

— Как и я тебе, господин Шакал. Поэтому выслушай мое предостережение. — Он подошел ближе, встряхнул длинными белыми космами, его бесцветные глаза странно блеснули. — Если ты еще когда-нибудь вернешься в гробницы, я буду тебя там поджидать. Подземный воздух донесет до меня твой запах. Кости мертвых шепнут мне, что ты пришел. В моем царстве больше не будет грабежей!

Он протянул руку Алексосу.

— А теперь я покажу тебе дорогу наверх, мой маленький брат.

Алексос посадил обезьянку на плечо Креону. Обезьянка заверещала, запрыгала, вцепившись крохотными пальчиками в белые пряди.

— Надо торопиться. Скоро встанет солнце.

Минут десять они молча бежали по лабиринту туннелей. Впереди забрезжил свет — тонкая полоска неба, на котором все еще поблескивали бледные утренние звезды. Теперь Мирани хорошо видела стены, различала нарисованные на них картины. Еще она разглядела, что Шакал высок, хорошо одет, а под плащом у него подвязан странный пояс с бесчисленными инструментами, предназначение которых осталось для нее загадкой.

Но чем сильнее становился свет, тем неувереннее ступал Креон. Наконец он остановился в проеме низкой сводчатой двери и отступил назад, во тьму.

— Дальше я идти не могу, — простонал он. Обезьянка спрыгнула с его плеча; Алексос обернулся.

— Свет не причинит тебе вреда, — прошептал он.

— Тебе — нет. А меня он ранит. Болят глаза. — Креон пожал плечами. — Твой мир — яркий, брат, а мой мир — тьма. Там, снаружи, слишком жарко, слишком пламенно для меня. Ты можешь прийти ко мне, но я выйти наружу не могу. — Он отступил, склонив голову под низким проемом. — Когда станешь Архоном, когда выйдешь на солнце и увидишь за спиной свою тень, вспомни обо мне и моем царстве. Потому что у меня тоже есть царство, в котором каждый является копией того, что есть у тебя наверху. Или все наоборот?

Алексос кивнул. Его глаза потемнели....

— Я не забуду.

— Иди, — поторопил его Шакал. За дверью туннель расширился, превратился в коридор. Похоже на ворота в квартал писцов, подумала Мирани. На первой ступеньке лестницы, ведущей на поверхность, она обернулась и, крепко сжимая в руках чашу, посмотрела назад.

Но сзади уже никого не было.

* * *

У входа в Оракул Процессия остановилась. Носильщики опустили пустой паланкин, солдаты с наслаждением облокотились о копья. Аргелин натянул поводья белого коня. Вдалеке, над темным морем, занималась заря. Огненная красная полоска прорезала облака.

Девятеро жриц молчали.

Гласительница в высоком, сложном головном уборе из гравированных кристаллов и ляпис-лазури обернулась к девушкам. Сквозь узкие прорези маски внимательно смотрели темные глаза.

— Носительница, — тихо окликнула она.

Маска заглушала голос, и простое слово это прозвучало гулко, искаженно, как хриплый потусторонний зов.

В первое мгновение никто не сдвинулся с места; потом одна из девушек в конце шеренги отдала гирлянду своей соседке и сделала шаг вперед. Движения ее были скованны, как будто страх парализовал мышцы, мешал переставлять ноги.

Две жрицы вошли в каменный проем.

В лучах разгорающейся зари они молча прошествовали по каменным плитам тропинки: одна высокая, другая пониже; поднялись по истертым ступеням и вышли на каменную площадку. Ветер с моря раздувал волосы. Гласительница сняла тяжелую маску и глубоко вздохнула. Лицо ее было полно решимости. Девушка обернулась.

— Ты знаешь, что делать. Возьми чашу.

— Ретия, прошу тебя! Я не смогу. Я не справлюсь!

Улыбающееся золотое лицо приглушило отчаянный, полный ужаса крик. Ретия нахмурилась.

— Справишься, Крисса! Справишься ради Мирани, потому что это наименьшее, что ты сейчас можешь для нее сделать. — Она подняла тяжелую бронзовую чашу и сунула ее в дрожащие руки Криссы. — Если ты была права и она предательница, Бог смилостивится над тобой. Чего тебе бояться?!

Голубые глаза под маской наполнились слезами.

— Я поступила так только из-за Гермии.

— Врешь! — Ретия подошла к Оракулу. — Встань на колени. И молись.

Она глубоко вздохнула и начала произносить слова, которые заучила много лет назад, точно так же, как заучила все молитвы и ритуалы, все обычаи Острова. Широко раскинув руки, она говорила на языке богов, и сердце ее полнилось буйной радостью. Что бы ни случилось, она хоть недолго, хоть один раз побывает Гласительницей От Имени Бога, и никто у нее этого права не отнимет.

Склонив голову к раскаленным камням, Крисса в ужасе смотрела на расселину. Глаза заливал горячий пот; она сдавленно всхлипывала.

В глубокой черноте что-то шевельнулось. Дрогнули и покатились в бездну мелкие камешки. Из глубоких недр земли донесся тихий шепот.

«Если оттуда кто-нибудь вылезет, я умру от страха» . Судорожно вцепившись пальцами в пыльные камни, она ждала, забыв о дыхании, пока мучительной судорогой не свело грудь. Что это — клешня?! Воображение, ничем не сдерживаемое, нарисовало страшную картину: из расселины выбирается скорпион, потом еще и еще один, и наконец на нее обрушивается густой, черный, копошащийся поток безмолвных тварей. Крисса с визгом вскочила на ноги.

Ничего...

Оракул был пуст!

Крисса обливалась потом. За спиной у нее послышался голос Гласительницы:

— Бога здесь нет. Это хороший знак. Значит, он ждет нас в Девятом Доме.

Крисса обернулась.

Ретия снова надела маску. Она придавала высокой девушке царственный вид.

Она стала похожа на Царицу Дождя.

* * *

Сетис обогнул зиккурат и смешался с толпой. Незаметно подошел к Орфету, встал сзади.

— Ну, как? — спросил великан.

— Если Мирани где-то здесь, она постарается проникнуть в Дом.

— Да, но где Алексос?! Если с ним что-нибудь случится, я... — Он замолчал, сдерживая гнев. Потом глубоко вздохнул. — Извини. Я постараюсь держать себя в руках. Но тебе не приходило в голову, что альбинос не выносит света?

Приходило, но Сетис лишь пожал плечами. Он падал с ног от усталости.

— Город кишит солдатами, — сообщил он. — Аргелин, видимо, ожидает беспорядков. Я достал свой пропуск. Прикрой лицо и возьми вот это.

Он протянул Орфету огромный ворох пергаментов.

— Что это? — спросил музыкант.

— Какая разница! Все, что попалось под руку. Готов?

Орфет половчее перехватил свитки, высвободил од ну руку и почесал загорелую макушку.

— Готов, — сказал он.

— И без глупостей!

— Я от этого уже излечился, — хмуро вздохнул музыкант.

Проталкиваясь сквозь толпу, Сетис молился, чтобы спутник не подвел его.

* * *

Девятый Дом сиял золотом.

Облицованный белым мрамором, увенчанный высокими шпилями, этот Дом был самым роскошным в Городе: даже сейчас, в тусклом свете факелов, его сверху донизу расписанные позолотой стены таинственно мерцали. Служители распахнули створки огромных, выходящих на восток дверей, и в здание хлынула нетерпеливая толпа. Люди прорывались сквозь заслон солдат, расталкивали друг друга, посадив детей на плечи.

— Назад! — в ярости взревел Аргелин. — Разгоните этот сброд!

Но даже он понимал, что все попытки сдержать толпу тщетны. Плотная масса тел, будто потоп, наводнила огромный зал. В шумной, зловонной сумятице смешались лица и голоса, людское отчаяние тягучей пеленой повисло в воздухе.

— Архон! — завопила какая-то женщина, и ее крик подхватили тысячи других. — Архон! Покажите нам Архона! Нам нужен Архон!

Звонили колокола, хлопали тысячи ладоней; в толпе, как безумные, отплясывали опьяненные общей лихорадкой дервиши, плакали, ища родителей, потерявшиеся дети, люди протягивали руки и громко взывали о дожде.

Аргелин схватил за плечо пробегающего мимо сотника и прорычал:

— Будь осторожнее, нето вспыхнет мятеж. Размести на площади запасную фалангу. Держись ближе ко мне. Когда я подам сигнал, очисти зал. Любой ценой. Понятно?!

Сотник в замешательстве кивнул:

— Думаешь, господин, на тебя снова могут организовать покушение?

Аргелин оглядывал толпу.

— Кто знает... Ищи толстяка. Он мне нужен живым...

— Могут пострадать люди.

— Плевать. — Он опустил руку. — И освободи место для Процессии. Расчисти проход вон к тем скамьям. Они предназначены для почетных гостей.

* * *

Шакал бросил грозный взгляд на раба, тот подобострастно осклабился и грязной ладошкой смахнул пыль со скамьи. Шакал сел, откинулся назад, обвел высокомерным взором шумную толпу, собравшуюся в Доме. За спиной у него девушка-служанка на вытянутых руках держала бронзовую чашу, встревоженно поглядывая по сторонам.