Сьюзен Филлипс - Ты, только ты

• Название: Ты, только ты
• Автор: Сьюзен Филлипс
• Жанр: Современные любовные романы

Очаровательную «светскую львицу» Фаб Сомервиль настигла страстная любовь к неотразимому тренеру Дэну Кэйлбоу. Казалось бы, до счастья просто подать рукой. Однако трагедия, омрачившая прошлое Фэб, заставляет ее отчаянно противостоять вспыхнувшему чувству. Но Дэн не жалеет усилий, чтобы заставить возлюбленную понять, что сила подлинной страсти сметает любые преграды…

---

— Мы с Дэном знаем друг друга много лет, — мягко напомнил он ей. — А с вами мы встретились всего два часа назад.

У нее не было терпения выслушивать подобную чушь.

— Это не имеет значения. У меня хорошее чутье на людей.

— Дэн Кэйлбоу относится к тому сорту людей, с которыми не следует ссориться, и в данный момент вы нуждаетесь в нем гораздо больше, чем во мне. Футбол является единственным смыслом его жизни. Я хорошо понимал это, когда убедил Карла переманить Дэна у «Медведей».

— Так это фактически вы нанимали его? Она уже предвидела его ответ и не ошиблась.

— О нет. Окончательное решение выносили Берт и Карл.

— Хорошо, Рон. Мне надо некоторое время подумать.

— Вряд ли тут есть над чем думать. Вы дали Дэну слово, не так ли?

— Да. Но…

— Значит, дело сделано.

Рон прав в одном, подумала она мрачно. Ей не следует и ох как не хочется ссориться с Дэном Кэйлбоу.

Глава 7

Влажный ночной ветерок вздымал занавески и теребил темные волосы Молли. Она сидела в качалке у окна своей спальни, читая «Ребекку». Переворачивая очередную страницу, она внезапно подумала, что Дафна дю Морье пишет намного лучше, чем Достоевский. Даниэла Стил также нравилась ей гораздо больше Достоевского. Героини ее книг прекрасно справлялись со всеми ужасами жизни, и их опыт придавал Молли уверенности в себе. Ей было известно, что в реальной жизни Даниэла Стил имела множество детей, и, когда Молли слегла в лагере с тяжелейшим гриппом, ей являлись в бреду замечательные видения, в которых Даниэла была ее матерью. Даниэла обычно сидела на краешке кровати, поглаживая ее волосы, и читала ей вслух одну из своих книжек. Молли понимала, что это все детские фантазии, но ничего не могла с этим поделать.

Она потянулась за платком и высморкалась. Грипп прошел, но из носа все еще текло. Если бы не этот дурацкий насморк, директриса колледжа ни за что не отпустила бы ее на каникулы до срока. Но врачи подняли тарарам, и Молли была вынуждена приехать к сестре в Чикаго. Но этот ужасный дом не давал ощущения родного очага.

Она хотела, чтобы Фэб оставила ее в покое. Та постоянно лезет к ней с предложениями посмотреть вместе видик или поиграть в карты, но Молли просто уверена, что все это сестрица делает из чувства долга. Молли ненавидела сестру не только за манеру крикливо и пошло одеваться, но и за то, что отец постоянно ставил ей Фэб в пример. Берт восхищался Фэб и презирал Молли. Он неоднократно говорил, что у него от нее «мурашки бегут по заду».

— По крайней мере у твоей сестры есть сила воли противостоять мне! А ты выглядишь так, словно собираешься упасть в обморок всякий раз, когда я с тобой заговариваю. Он повторял это много раз, когда бы она ни появилась в доме. Его «просто тошнило» от ее манеры тихо говорить, от ее сутулости и внешней несобранности. Молли знала, что он втайне сравнивает ее с красивой, самоуверенной старшей сестрой.

Далекий, глухой звук старинных часов, пробивших девять, добавил печали. Огромный дом словно стал гораздо пустыннее, а сама Молли — гораздо меньше в своем одиночестве. Она подошла к изголовью кровати, опустилась на колени и, нагнувшись, пошарила в темном, пыльном пространстве. Откинувшись на пятки, она прижала холодное тельце плюшевой обезьянки к своей груди;

— Хэлло, мистер Браун. — Она прильнула щекой к залысинке на голове обезьянки и прошептала:

— Я боюсь, мистер Браун. Что-то случится с нами?

— Молли?

При звуке ненавистного голоса Молли швырнула мистера Брауна под кровать, схватила том «Братьев Карамазовых» и, засунув «Ребекку» Дафны дю Морье под подушку, вновь расположилась в качалке.

— Молли, ты здесь?

Она перевернула страницу.

Дверь отворилась, и Фэб вошла в комнату.

— Неужели ты не слышала меня?

Молли с непроницаемым лицом подняла на нее глаза. Полная, высокая грудь Фэб слегка подрагивала под розовым свитером, когда она шла через комнату к окну. Молли захотелось прижать томик Достоевского к собственной груди, чтобы скрыть то, чего нет и в помине. Это несправедливо. Фэб — старуха, ей нет надобности быть хорошенькой. Зачем ей эти светлые блестящие волосы и эти огромные, чуть раскосые глаза? Почему бы Молли не стать хорошенькой вместо нее, а ее превратить в тощую безобразную палку с прямыми черными волосами?

— Я читаю.

— Я вижу.

— Боюсь, что я не в настроении, Фэб, — Я не займу у тебя много времени. Скоро начнутся занятия в школе, и поэтому есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить.

Пуделек Фэб протиснулся в дверную щель и направился к Молли. Девочка отпрянула, сердито глядя на сестру.

— Откуда взялась эта собака?

— Похоже на то, что мне придется некоторое время пожить здесь. Я попросила Виктора отправить ее самолетом.

Молли поджала ноги, и пуделек принялся самозабвенно глодать свалившиеся на пол пушистые тапочки.

— Я была бы признательна, если бы ты не позволяла ей появляться в моей комнате. У меня аллергия на собачью шерсть.

Фэб присела на краешек кровати и щелкнула пальцами, Пу тут же подбежала к ней..

— Пудели мало линяют, Молли. Это хорошие друзья для аллергиков.

— Я не желаю видеть животных в своей спальне. — Ты со всеми такая колючка или только со мной? Губы Молли сжались в упрямую линию:

— Я устала и хочу спать.

— Еще только девять часов.

— Я болею.

Молли вновь наклонила голову над книгой, и Фэб в который раз испытала чувство бессильной горечи. Все ее старания шли прахом, Молли ни под каким видом не хотела идти на контакт.

Она хмуро пощипывала швы простыни.

— Этот дом вскоре будет закрыт и выставлен на продажу, Молли. Поскольку мой деловой визит в Чикаго затягивается, я решила переехать в отцовское шале. Адвокаты сказали, что я могу занимать его до первого числа будущего года.

Ей также надлежало задуматься о своих расходах и поджать их насколько возможно. Банковский счет Фэб был близок к нулю.

— Я на днях возвращаюсь в Крейтон и не понимаю, как твои планы могут коснуться меня.

Фэб не обратила внимания на вызывающий тон Молли.

— Я не завидую тебе, сестричка. В свое время я ненавидела этот пансион.

— У меня ведь нет другого выбора, не так ли?

Фэб ощутила покалывание в области позвоночника. Лицо Молли застыло как маска, и лишь только легкая дрожь в уголке рта выдавала ее раздражение. Глядя на это упрямое лицо, Фэб узнавала себя. Она всегда надевала такую же маску упрямства и непримиримости, когда бывала унижена и оскорблена.

— Крейтон — небольшой пансион, — осторожно заговорила она. — Я всегда мечтала вырваться из него и учиться в большой школе, где занимаются не только девочки.

Возможно, тебе тоже хотелось бы посещать смешанную школу.

Молли вздернула голову:

— Ходить в школу с мальчиками?

— Не вижу причин, почему нет.

— Я и представить себе этого не могу. Сидеть с мальчиками в одном классе? Фи! Разве они не будут хулиганить?

Фэб рассмеялась:

— Я никогда не ходила в такую школу, поэтому не имею представления. Возможно.

Молли впервые выказала при ней признаки оживления. Фэб отметила это и осторожно двинулась дальше.

— В этом районе есть несколько прекрасных бесплатных государственных школ.

— Государственные школы? — дернула плечиками Молли. — Там самый низкий уровень образования.

— Не обязательно. Кроме того, кое-кто, имея высокий балл интеллекта, мог бы образовывать себя сам, так что какая разница? — Она с состраданием посмотрела на сестру и мягко произнесла:

— Мне кажется, что завести друзей и радоваться детству — гораздо важнее, чем погружаться с головой в математические вычисления.

Панцирь на душе Молли замкнулся наглухо.

— У меня много друзей. Много. И так уж случилось, что я люблю математику. И не хочу терять темп, общаясь с какими-то дураками. — Губы Молли слегка искривились. — Тебе этого не понять, потому что ты всегда была туповата.

Фэб почувствовала, что начинает злиться.

— Мне неприятно разочаровывать тебя, Молли, но мои десять баллов тоже о чем-нибудь говорят.

— Я не верю тебе.

— В таком случае вынимай тетрадку. Давай возьмем наперегонки парочку интегралов. Молли с трудом глотнула.

— Я… я еще так далеко не продвинулась. Фэб внутренне перевела дух. Дав волю своей импульсивности, она опять чуть не села в калошу.

— Не суди о книжке по обложке, Молли, — весело сказала она и осеклась, испуганная переменой в лице сестры.

Фэб проследила за направлением ее взгляда и поняла, в чем дело. Проказница Пу, забравшись под кровать, выволокла из-под нее игрушечную обезьянку и принялась ее грызть. Фэб выдернула обезьянку из пасти собаки.

— Все в порядке, Молли. Пу не повредила твою игрушку. Смотри.

Лицо Молли стало багровым.

— Я никогда не хочу больше видеть эту собаку в моей спальне снова! Никогда! — закричала она. — И это не мое!