Эрик Флинт - Путь империи

• Название: Путь империи
• Автор: Эрик Флинт
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032753-6, 5-9578-2622-7

Земля, завоеванная расой пришельцев-гуманоидов джао…

Рабство — или защита от иных завоевателей — эсхатов, куда более могущественных и чудовищно жестоких?

Новые «властители Земли» искренне пытаются сделать людей своими союзниками — но методы, которыми они этого добиваются, вызывают гнев и ненависть побежденных.

На Земле зреет мятеж, грозящий смести джао с планеты — именно тогда, когда эсхати готовы нанести им решающий удар.

Будущее Галактики зависит от того, сумеет ли новый посланник джао договориться с предводителями землян!..

---

— Я понимаю, — перебил Талли. — Рим, Англия, Америка… Но это были человеческие империи. С чего ты решил, что у джао все будет так же?

— Да ни с чего, — Агилера махнул рукой. — Но это единственное, на что нам можно надеяться. А посему наша главная задача — выжить.

Глава 12

— Мисс Стокуэлл?

Хрипловатый бас явно принадлежал джао. Огромные дубовые двери распахнулись, и Кэтлин вместе со всеми прошла во дворец.

Очень странно. Кэтлин обернулась через плечо, чтобы разглядеть деревянные створки. Обычно джао предпочитают в качестве преград силовые поля, а не грубую материю.

— Я рад, — продолжал голос, — что вы и профессор Кинси приняли мое приглашение.

Скорее уж «выполнили мой приказ». Кэтлин провела рукой по своим коротким волосам, как будто для того, чтобы поправить растрепавшиеся пряди, а на самом деле — чтобы скрыть гримасу, которая успела появиться у нее на лице. Зал с высоким потолком был отделан холодным серым камнем. Полумрак, который так часто царит в жилищах джао, не мешал заметить, что интерьер оформлен откровенно грубо. Здесь бьши самые настоящие углы, причем взгляд буквально натыкался на них, а по бокам дверного проема возвышались огромные колонны в форме бау. Как и цветы снаружи, это были элементы человеческой архитектуры, выполненные в манере джао. Кэтлин еще ни разу не встречалась ни с чем подобным.

— Губернатор Оппак? — произнесла она, пытаясь справиться с паникой раньше, чем глаза привыкнут к темноте.

Кинси выступил вперед, сияя улыбкой.

— Это потрясающая возможность — собрать воедино историю джао! Никакие слова не могут выразить, как я благодарен вам за разрешение это сделать!

Оппак кринну ава Нарво, Губернатор Земли, был одет в темно-синие шаровары особого покроя и накидку на одно плечо, в которых часто щеголяли завоеватели. Эмблемы на ней — на взгляд неискушенного, бессмысленные закорючки, — сияли агрессивным ярко-алым цветом.

— Возможно, людям пришло время побольше узнать о — проговорил он по-английски, с заметным акцентом, лениво шевельнул одним ухом. — Они подобны непослуш-ым детям, которые не представляют опасностей, что ожидают их за пределами солнечной системы. Опасностей, в борьбе с которыми мы, ваши защитники, вынуждены тратить огромное количество сил и средств.

— Несомненно, — подхватил Кинси. — И моя книга призвана исправить это. Мне не терпится приступить.

Нарво обернулся к Кэтлин.

— Течение времени давно не сводило нас вместе, — сказал он. — Вы уже считаетесь выплывшей на поверхность?

— Конечно.

Ее отец по возможности старался оградить членов своей семьи от всего, что было связано с его работой, чтобы не привлекать к ним внимания новых владык Земли. И в первую очередь Губернатора. Кэтлин понятия не имела о том, что на самом деле означало «выплыть на поверхность»: джао обычно не распространялись по поводу вопросов своей физиологии и развития.

Губернатор считался крупным даже по меркам джао. Бархатистый пух, который покрывал его тело, был насыщенно-красноватым и отливал золотом, а ваи камити представлял собой три неровных полосы, которые проходили через глаза и сходились к носу под углом в сорок пять градусов, придавая ему сходство с зеброй. Он возвышался посреди просторного вестибюля в безупречной позе «презрение-и-благосклонность», словно раскрашенная статуя.

Кэтлин общалась с джао с тех пор, как себя помнила. Иногда — к счастью, это осталось в прошлом, — Банле даже оставалась на ночь в ее спальне. В четыре года девочка уже начала осваивать «язык тела» — почти одновременно с английским. По-видимому, Губернатор хотел показаться великодушным, поскольку лично спустился встретить приглашенных, но поза выдавала его скрытые мысли — а может быть, он и не слишком старался их скрывать. Во всяком случае, он был далек от того, чтобы питать к людям и их обычаям настоящее уважение.

Кэтлин посмотрела на Кинси, который излучал удовольствие. Не долго думая, она выгнула руки, и пальцы очень органично приняли положение «удовлетворенность-и-одобрение».

— Благодарю вас, Губернатор. За то, что вы были так добры и пригласили нас.

Она прекрасно понимала двусмысленность этой фразы. Ни один джао в данной ситуации не захотел бы показаться «добрым». У них было свое представление о доброте — вернее, несколько понятий, которые обозначались разными словами. По большей части эти понятия возникали в связи с запутанными межклановыми и внутриклановыми отношениями и отражали некоторые принципы правил поведения. Так, в отношении к подчиненным наиболее близким эквивалентом были «слабость» или «глупость».

Да, Кэтлин понимала, что поступает в высшей степени неблагоразумно. Но это существо убило ее брата, и она не могла удержаться от этой маленькой мести. Облегчив душу, она почувствовала себя лучше. В конце концов, фраза была произнесена по-английски, и оскорбление оказалось… завуалированным.

Оппак прищурился, оценивая ее позу, а потом, внезапно утратив все свое величие, довольно неуклюже изобразил «рад-видеть» в самом примитивном, без каких-либо оттенков, варианте — очевидно, от удивления.

— Служитель проводит вас в ваши комнаты, — проговорил он по-английски. — Они должны показаться вам подходящими.

Профессор Кинси повернулся и широко раскинул руки, словно хотел заключить великана-джао в объятья. Казалось, он вот-вот запрыгает от радости.

— Я уверен, что они покажутся нам просто великолепными! Губернатор Оппак склонил голову. Кончики его ушей подрагивали. Вот теперь он, кажется, был оскорблен.

Кэтлин вздохнула. Деликатность не входила в число достоинств Губернатора, а профессор Кинси предпочитал изучение материалов о джао непосредственному общению с оными. В итоге ему даже в голову не приходило, что его эмоциональность повергает джао в состояние шока. Люди не должны испытывать подобных чувств при встрече с джао. Восторг — да, может быть, даже благоговение… но не такое безудержное веселье. Джао не считали своим долгом развлекать людей.

— Сейчас по всему миру дизайнеры стремятся придерживаться стиля джао, — еще одна шпилька, на этот раз не столь откровенная — тем более что поза Кэтлин выражала «спокойствие-и-почтительность». — Мой отец пытался следовать этой денции, КОГ да строил нашу резиденцию, но получилось далеко не столь безупречно, как следует.

. Неудивительно, что у него возникло такое желание, — встрял Кинси. — Я надеюсь, когда-нибудь мне доведется посетить…

К счастью, в этот момент из тени вышла женщина, одетая в черную дворцовую ливрею.

— Мисс Стокуэлл, профессор Кинси… Не угодно ли вам пройти в комнаты?

— Конечно, — быстро ответила Кэтлин, пока ее наставник не успел окончательно испортить ситуацию. — Прошу вас.

Для этого им пришлось обойти Губернатора: он продолжал стоять, точно памятник владычеству джао. Но Кэтлин чувствовала, как ее спину буравит взгляд его блестящих глаз, в которых наверняка проскальзывали недобрые зеленые искры.

Эйлле отогнал свой кораблик на личную взлетно-посадочную площадку Губернатора, которая находилась недалеко от дворца, — убедившись, что она оборудована всем необходимым для обслуживания корабля. Тэмт кринну Кэнну вау Хидж, его недавно призванная телохранительница, сидела в соседнем кресле. Места в кабине хватило бы всем, но Яут решил, что остальная часть сопровождающих отправится на другом транспорте, не столь изысканном. Чтобы создать должное впечатление, лучше предстать перед Губернатором в сопровождении одного телохранителя-джао, чем в компании фрагты и людей.

Впервые с тех пор, как Эйлле получил это назначение, они оказались порознь. Неудивительно, что Эйлле было не по себе. Теперь он не мог рассчитывать на мудрость своего фрагты.

С высоты местность напоминала броню человеческого танка — такая же плоская, покрытая зелеными и бурыми пятнами. Ее обезвоженность поражала. Лишь неподалеку от столицы ртутными брызгами блестели крошечные водоемчики, соединенные тонкими ниточками рек. Как можно жить среди песка? Океан был далеко, а озера, которые Эйлле видел на подлете, были совсем маленькими. Что заставило Губернатора Земли обосноваться именно здесь, хотя на побережье есть множество восхитительных мест?

Как и в Миссисипи, война оставила здесь свои следы, которые так и не исчезли, хотя прошло двадцать лет. Руины строений напоминали полуразложившиеся тела — из бетонных блоков торчала арматура, а за выбитыми окнами, казалось, зияла бездонная пустота, и блестящие осколки стекол, которые каким-то чудом сохранились в рамах, лишь усиливали впечатление. Рядом были разбросаны машины, беспомощные, разбитые игрушки. Из множества мостов и путепроводов были восстановлены лишь некоторые. Немыслимо. И это все, что сделано за двадцать лет?!

Эйлле распахнул люк, пропустил вперед Тэмт и вышел наружу. Воздух казался раскаленным, хотя был не таким влажным, как в Миссисипи. Эйлле шевельнул ушами. К кораблю уже мчалась небольшая машина. Подлетев к самому трапу, она затормозила, и дверца распахнулась, выпустив двоих джао.