Кейт Форсит - Проклятые башни

• Название: Проклятые башни
• Автор: Кейт Форсит
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025115-7, 5-9660-0195-2

Это мир, в котором люди вечно враждуют с жестокими обитателями моря фэйргами, а могущественнейшие из колдунов — мудрые драконы — не желают становиться вообще ничьими союзниками…

Здесь юная ведьма Изабо, опасаясь за жизнь Бронвен, маленькой дочери короля людей и принцессы фэйргов, похищает девочку и увозит ее невесть куда, а сама принцесса, ставшая одной из самых прославленных куртизанок столицы, лелеет планы колдовской мести людям…

Здесь сестра Изабо, Изольда, родила крылатого сына, обладающего странным даром…

Здесь Великий инквизитор, ненавидящий магию, начинает войну против законного правителя — и под угрозой оказывается сама судьба мира…

---

Из низкого шезлонга у стены вскочил роскошно одетый карлик и суетливо засновал вокруг женщины, требуя, чтобы она сняла грязные башмаки и почистила юбки на лестнице. Он едва доставал ей до пояса и был одет в малиновый камзол с пурпурными и зелеными вставками. Его голова была чересчур большой для тела, и это впечатление еще более усиливалось круглой шапочкой из пурпурного бархата, украшенной перьями банаса. На матово-белой коже его лица виднелись всего несколько тонких белокурых волосинок, так что он походил на какого-то небывалого ребенка.

Он снова развалился в своем шезлонге, причем его короткие ножки заняли едва ли половину обитой бархатом поверхности, и оглядел ее похотливым взглядом.

— Так значит, Маджасма Таинственная пришла навестить своего старого друга, Чародея Вильмота, короля магических таинств. Что на этот раз, красавица?

Женщина села в кресло напротив, позволив шали опуститься на плечи. Яркий свет упал на ее лицо, обнаружив его нечеловеческие черты — плоский нос с выпуклыми ноздрями, тонкий, почти безгубый рот. Ее бледная кожа была влажной и переливалась жемчужным блеском. Одну щеку покрывала еле видная паутинка шрамов. Она бросила на коротышку уничижительный взгляд своих бледных глаз и прикрыла щеку перепончатой рукой.

— Еще одно заклинание красотки, чтобы придать твоим прекрасным чертам очарование юности, красавица моя? Скрыть эти безобразные шрамы, которые пятнают твое совершенство? — он гнусаво захихикал. — Твои любовники от тебя не шарахаются, красавица?

— Не так, как те, кто видит тебя, мой маленький коротышка, — ответила она резко. — Ты знаешь, зачем я здесь, так давай закончим шутки и сразу перейдем к делу.

— Ладно, — сказал он, еще раз пронзительно хихикнув. — Покажи мне золото, и мы начнем вить твое заклинание.

— Зачем тебе золото, Крошка Вилли? — она махнула рукой на роскошь, окружавшую его. — У тебя в доме полным-полно всего, чего душе угодно, ты носишь самые дорогие шелка и душишься самыми редкими духами, а пьешь только лучшее виски. Чего тебе еще хотеть?

Безволосое лицо исказилось в капризном гневе, и он пронзительно заверещал:

— Если хочешь пользоваться моим искусством, то должна заплатить!

Женщина вытащила из корзины небольшой позвякивающий мешочек и презрительным жестом швырнула в карлика. Тот ловко поймал его и сразу же начал пересчитывать монеты, перекладывая их в крошечную ладошку. Пересчитав деньги дважды, он прищелкнул пальцами, и монеты исчезли.

— Этого недостаточно, красавица, — сказал он с похотливой ухмылкой. — Цена на мои услуги поднялась. В Лукерсирее сейчас живется нелегко, а зима была длинной.

— Мы же договорились о цене! — воскликнула она, но в ответ услышала еще один смешок.

— То в прошлый раз, а то сейчас, красавица. Плати или ищи себе другого продавца заклинаний.

Гостья с видимой неохотой вытащила из корзины еще один небольшой мешочек, и коротышка весело сосчитал монеты, подбрасывая их между толстыми и короткими пальчиками и заставляя исчезать одну за другой. Лишь после этого он перекинул ноги через край шезлонга и начал рыться в сундуке, стоявшем у стены. Она наклонилась и внимательно смотрела за тем, что он делает, но он развернулся так, чтобы она ничего не могла увидеть.

Еще раз щелкнув пальцами, он погасил свечи, оставив лишь один четырехсвечевый канделябр на столе. Огонь черных и белых свечей плясал на странных предметах, разложенных на позолоченной поверхности столика.

Там были объемные круг и пентаграмма, жаровня с каким-то странно пахнущим курением, чаши с водой и морской солью, ваза с пеплом, кучки кристаллов и цветных камней и пузырьки с высушенной драконьей кровью, истолченными в порошок травами и сушеными насекомыми.

Когда карлик повернулся к женщине, в руках у него была книга в таком старом переплете, что кожа выцвела и потрескалась. Он водрузил книгу на подставку, сверкая глазами от возбуждения, и протянул свою детскую ручку к женщине, которая неохотно дала ему один свой шелковистый черный волос. Карлик взглянул на нее, непристойно хихикнул и облизнул губы. Раскачиваясь взад и вперед, бормоча какие-то рифмованные строки, он насыпал в бронзовую чашу по щепотке изо всех своих многочисленных бутылочек и баночек, потом помахал над ней руками. Заклубился зловонный дым, и он обрызгал этой отвратительной смесью все лицо и тело женщины.

Несмотря на то, что та собрала всю свою волю, она все же закашлялась, с отвращением вытирая лицо и тело. Колдун сдавленно фыркнул, и перья на его нелепой шляпе затряслись в такт. Наконец, ее кожа стала чистой, и она повелительно протянула руку к зеркалу.

Жабры на ее шее и небольшие плавники, торчавшие из ее рук от запястий до локтей, исчезли, а на лице больше не было видно шрамов. Ее черты и фигура медленно изменялись, становясь все более похожими на человеческие, и выглядели куда моложе. Она резко кивнула головой и натянула на себя одежду, проворными пальцами застегивая пуговицы на лифе платья. Карлик уставился на нее с неприкрытым вожделением, что-то снова пробормотав себе под нос.

Хотя ей очень хотелось поскорее покинуть эту душную малиновую комнату, женщина поколебалась, прежде чем подняться, теребя в пальцах ручку корзины.

— Я слышала, Вильмот Чародей, что ты можешь наводить не только чары, но и проклятия, — сказала она уже гораздо более миролюбивым тоном, чем тот, который взяла сначала.

Он рассмеялся и покрутил кольца, густо унизывавшие его пальцы.

— Ты же знаешь, красавица моя, проклятия — как цыплята, они всегда возвращаются домой на насест. Если Вильмот Чародей идет на такой риск, он требует действительно высокую цену.

— Назови ее, — сказала она хрипло.

Он хихикнул.

— Ты сама, — ответил он, окинув ее таким похотливым взглядом, что не могло быть никакого сомнения в том, что он имеет в виду.

Женщина отпрянула, даже не попытавшись скрыть отвращение.

— Ты шутишь, — ответила она, скривив губы.

Карлик надулся, точно обиженный ребенок, и сказал:

— Ты считаешь, что я шучу, красавица? Это была не шутка. Если хочешь, чтобы я наводил для тебя проклятия, то мне нужно больше, чем просто золото. Я — один из самых богатых людей в Лукерсирее — столько шлюх жаждут купить мои заклинания красотки и столько благородных дам хотят узнать свое будущее. Теперь я хочу от тебя не золота, Майя Колдунья, а твое собственное белое тело. Видишь ли, я знаю, кто ты такая, красавица. Ты считаешь меня ребенком и недомерком, но я Вильмот Чародей, и вижу то, что незримо остальным слепым идиотам. Мне доставит огромное удовольствие посадить свое семя в борозду Мак-Кьюиннов.

Майя невольно вздрогнула, не в силах сдержать мертвенную бледность, разлившуюся по ее губам и щекам.

Колдун довольно захихикал, слез со своего шезлонга и подошел к ней, прижавшись к ее ногам своим приземистым телом.

— О да. Вряд ли новый Ри откажется хорошо заплатить за то, чтобы узнать, где скрывается жена его брата — больше золота, чем ты сможешь заработать со своим хорошеньким лицом и любовными песнями. Видишь ли, я знаю о тебе больше, чем ты представляешь, моя гордая госпожа морей. Так что если хочешь, чтобы я держал свои знания при себе, то раздвинешь свои ноги для меня, как раздвигаешь их для любого прыщавого недомерка, у которого в карманах достаточно золота. Да, и ты станешь стонать и кричать для меня и говорить мне, что я самый лучший любовник, который у тебя когда-либо был. — Говоря все это, он копошился под юбкой, гладя ее ноги своими маленькими горячими ручками.

Майя стояла, точно каменная, ее лицо было белее мела, глаза опущены.

— А если я лягу с тобой, ты наведешь для меня это проклятие? И оно сработает?

— Да, я наведу это проклятие, — захихикал он. — Мне понадобится прядь волос или чешуйка кожи, или обрезок ногтя того, на кого ты хочешь навести это проклятие, ты поняла? Чтобы оно подействовало, у меня должна быть частица его живой плоти.

Она невольно покачала головой.

— Я не смогу достать ничего подобного, — ответила она. — Неужели ты не понимаешь, что я хочу проклясть моего злейшего врага. Я не могу подойти к нему так близко!

— Тебе придется, если ты хочешь, чтобы я навел на него хоть сколько-нибудь сильное проклятие, — сказал он. — Если не можешь достать клочок его волос, какая-нибудь одежда, еще теплая от его тела, или пыль из-под его ног, или даже отпечаток его спящей фигуры на постельном белье все же лучше, чем совсем ничего, хотя я и не могу ручаться, что в этом случае заклинание подействует наверняка. Чем больше ты принесешь мне, тем сильнее будет проклятие, понятно?

Она кивнула, отстраняясь от него. Он ущипнул ее за бедро, сказав резко:

— Ты будешь стонать, поняла? Ты будешь горячей, влажной и уступчивой, и будешь кричать мое имя.

— Наведи мне такое проклятие, которое навсегда уничтожит их дом, и я сделаю все, что ты захочешь, — ответила она холодно. — Хотя, если мне придется заплатить столь высокую цену, то я хочу получить за нее еще кое-что.