Клиффорд Саймак - Там, где обитает зло

• Название: Там, где обитает зло
• Автор: Клиффорд Саймак
• Жанр: Фэнтези

Альтернативная история, в которой двухтысячелетняя Римская империя соседствует с «Пустынными Землями», где действует магия.

---

– Я проголодался, – пожаловался аббат. – Мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Как насчет того, чтобы сделать остановку и закусить хлебом с сыром?

– Достань еду из своего мешка и ешь на ходу, – предложил Шишковатый.

– Не могу я есть на ходу, – возразил аббат. – У меня все в животе бултыхается и начинаются колики.

– Часа через два или около того мы сможем остановиться на ночлег, – сказал Харкорт. – Солнце стоит уже низко. Мы прошли порядочное расстояние. И прошли бы еще больше, если бы не задержались из-за этих единорогов.

Аббат что-то недовольно проворчал, но продолжал идти, время от времени ускоряя шаг, чтобы не отставать от остальных.

Прошло еще около часа, и гребень, по которому они шли, начал спускаться в глубокую долину. Над долиной клочьями висел туман. Сквозь него сверкало множество небольших озер и проток. Далекие белые холмы по ту сторону долины казались голубоватыми в свете уходящего дня.

– Болото, – недовольно сказал Шишковатый. – Надеюсь, нам удастся найти обход. Идти вброд через болото – штука малоприятная.

– Оно не такое уж большое, – заметил аббат. – И мне кажется, оно тут не совсем на месте. Болота бывают большей частью на ровной местности, а не посреди холмов.

– Болота бывают везде, – возразил Шишковатый, – где только может скапливаться вода.

– Может быть, стоит изменить наш план? – сказал аббат. – Не лучше ли нам свернуть на север и отыскать римскую дорогу? Римляне строили хорошие дороги. На них почти нет уклонов. Мы могли бы идти по ровному месту, а не плутать в густом лесу и не брести через болото.

– На римской дороге нас сожрут раньше, чем сядет солнце, – сказал Шишковатый.

Харкорт услышал позади себя шорох листьев и быстро обернулся. В нескольких футах от него стояла Иоланда, низко надвинув на лицо капюшон.

– Господа, – сказала она, – я нашла совсем близко удобное место для привала. Там рядом ручей с чистой водой, а на дереве подвешен молодой олень.

Аббат мгновенно повернулся к ней.

– Оленина! – произнес он внезапно охрипшим голосом. – Оленина! А я тут мечтаю поесть хоть хлеба с сыром!

– Идите за мной, – сказала Иоланда, и они последовали за ней.

Еще не начинало темнеть, когда они устроились на ночлег. Ярко горел костер, рядом лежал запас дров, а на углях жарились огромные куски оленины.

Аббат сидел, прислонившись спиной к стволу огромного дерева, сцепив могучие руки на животе и положив рядом свою тяжелую булаву, и принюхивался к аромату жареного мяса.

– Я считаю, именно так лучше всего завершить наш день после всего этого лазанья по горам, единорогов и драконов, – сказал он с удовлетворением. – Запах оленины искупает все испытания, через которые мы сегодня прошли.

– Там, впереди, болото, – сказал Шишковатый Иоланде. – Нам нужно будет его пересечь?

– Нет, не нужно, – ответила она. – Мы можем его обойти.

– Слава Богу, – вздохнул аббат и повернулся к Харкорту: – Нашей проводнице просто цены нет.

Когда мясо изжарилось, они поели, потом поджарили еще и тоже съели. В конце концов аббат уже не мог заставить себя проглотить ни кусочка. Борода его лоснилась от жира.

Сытые и довольные, они удобно расположились вокруг костра. Аббат разыскал у себя в мешке бутылку вина и пустил ее по кругу. Уже окончательно стемнело. Над болотом перекликались ночные птицы, легкий ветерок шелестел в верхушках деревьев. Все чувствовали себя прекрасно. Что-то уж слишком хорошо, подумал Харкорт. Несмотря на наслаждение, доставленное сытным ужином и отдыхом после трудного дня, его одолевали недобрые предчувствия. Слишком тут хорошо, думал он. А ведь это враждебная страна, здесь не должно быть так хорошо.

Он взглянул на Иоланду, которая сидела скрестив ноги на земле по другую сторону костра. В ее лице появилась мягкость, которой он до сих пор не замечал. Может быть, это только так кажется в свете пламени, подумал Харкорт. Но она, очевидно, не испытывала никакого беспокойства. А именно она, наверное, раньше других почувствовала бы, если бы им грозила какая-нибудь опасность.

Аббат с трудом поднялся и подбросил в костер дров.

– Стоит ли? – спросил Харкорт. – Может быть, теперь, когда мясо зажарено, дать костру догореть? Нам лучше бы сидеть без огня.

– Ты опять за свое, вечно тебе что-то не нравится, – засмеялся аббат. – Отдыхай, как все, и радуйся, что набил брюхо. Мы еще на самом краю Брошенных Земель, едва ли нам здесь что-нибудь грозит.

– Мы уже видели единорогов и драконов.

– Единороги давно ускакали, – сказал аббат, – и драконы тоже улетели. Я не вижу, почему…

Он умолк и насторожился.

Харкорт поднялся с земли.

– Что такое, Гай? – спросил он.

– Я что-то слышал. Какой-то шорох.

И тут же шорох послышался снова. Все вскочили.

Харкорт потянулся к мечу, но не успел выхватить его из ножен, как шорох прекратился. Все четверо стояли, напряженно прислушиваясь.

Может быть, это всего-навсего птица шевельнулась на ветке, подумал Харкорт. Или какое-нибудь маленькое пушистое существо пробежало по сухим листьям.

Аббат нагнулся и поднял с земли свою булаву.

Харкорт обошел костер и встал рядом с Иоландой.

– Что ты слышала? – спросил он.

– То же, что и все вы. Шорох. Там кто-то есть.

Новая порция дров, подброшенная в костер аббатом, только теперь занялась, внезапно разгорелась ярким пламенем, и Харкорт увидел, откуда шел шорох. У подножья гигантского дуба, стоявшего недалеко от костра, возник из земли какой-то корявый бугор. Он продолжал подниматься на глазах, и с него сыпались вниз сухие листья, сучки, кости мертвых животных, живая трава и клочья мха. Это выросшее из земли порождение леса двигалось, оно было живое. Густой смрад распространялся вокруг, и вместе с ним – непомерная злоба, почти ощутимая физически. Зловоние было так сильно, что от него перехватывало дыхание, как будто горло стискивали длинные цепкие пальцы.

Харкорт отступил на шаг перед этой невероятной злобой и давящим зловонием. Он со скрежетом выхватил меч, и пламя костра окрасило клинок в цвет крови.

Но у этого существа, которое выросло перед ними у подножья дуба, не могло быть живой красной крови – если его разрубить, из него должен был потечь зеленоватый гной или сукровица, похожая на чернила. Харкорту на мгновение показалось, будто он увидел блеснувшие в свете пламени острые клыки и когти. Но если это действительно клыки и когти, то они располагались в самых неподходящих местах. Может быть, на самом деле это были всего лишь обломки костей или острые каменные осколки, покоившиеся в лесной почве.

Бугор продолжал подниматься, вырастая из лесного мусора и сухих листьев, из отпавшей коры и гнилых сучков, из птичьего помета, истлевших костей и оброненных перьев. Освещенный пляшущими отблесками пламени, он казался наделенным своей, зловещей жизнью. Злоба, источаемая им, становилась все сильнее, а густое зловоние – все удушливее. Харкорт почувствовал, что задыхается – отчасти от смрада, отчасти от ужаса и гнева при мысли, что такое гнусное создание осмеливается существовать, имеет наглость вторгаться в этот сравнительно чистый и уютный мир.

Он шагнул вперед, но его опередил аббат. Одним плавным движением священник обеими руками поднял высоко над головой тяжелую булаву и обрушил ее на выросший из земли бугор. Бугор просел под ударом, что-то в нем булькнуло, и во все стороны разлетелись какие-то слизистые комки. Распространившееся вокруг зловоние многократно превзошло все, что они ощущали до сих пор. Харкорт, шатаясь, сделал еще два шага вперед, но еще не успел подойти к аббату, как его скрючило пополам и начало рвать. В горле у него стояла горечь, из глаз лились слезы, а от рассевшегося бугра текли навстречу ему густые волны смрада, и он как будто плыл в этом смраде, раздвигая его руками.

Сделав сверхъестественное усилие, он выпрямился и увидел, что бугор исчез, а аббат стоит на том месте, где был бугор, колотя булавой по извивающимся клочьям и торжествующе хохоча. Харкорт хотел окликнуть аббата, но горло его все еще сжимала судорога, и он долго не мог выдавить ни звука. Наконец он крикнул:

– Гай, отойди оттуда!

Аббат продолжал колотить булавой по остаткам бугра, как будто не слышал. Харкорт, шатаясь, шагнул вперед и схватил его за руку.

– Ради бога, остановись! От него уже ничего не осталось.

– Вот когда я с ним покончу, – продолжая раскатисто хохотать, прокричал аббат, – тогда от него в самом деле ничего не останется. Меньше, чем ничего!

– Да приди ты в себя, черт возьми! – рявкнул Харкорт. – Надо убираться отсюда. Нам нельзя здесь оставаться, нужно уходить. Здесь такая вонища, что дышать нечем.

Аббат неохотно повернулся и подошел с ним к костру. Поодаль стояла Иоланда, изо всех сил зажимая рот и нос скомканным платком. Шишковатый собирал вещи.

– Пошли, – сказал он. – Пошли, надо отсюда уходить.

Харкорт поднял два мешка, забросил их на спину и подтолкнул аббата вперед.