Внутренний СССР - Язык наш: как объективная данность и как культура речи

• Название: Язык наш: как объективная данность и как культура речи
• Автор: Внутренний СССР
• Жанр: Политика

1. Магия слова — объективная данность 2. Смысл слов и смысл речи 3. Языки в культурном сотрудничестве в процессе глобализации

---

Иными словами, это означает, как минимум одно из двух:

· либо материалы ВП СССР удовлетворяют потребности общественного развития в настоящее время;

· либо кто-то, — кто мог бы выразить Концепцию общественной безопасности доходчивее, так, чтобы общество было более восприимчиво к ней, — отлынивает от исполнения своего долга перед людьми и уклоняется от исполнения своей обязанности перед Богом.

Третья возможность: Концепция общественной безопасности в её изложении ВП СССР — действительно ошибочна, представляет собой выражение и результат одержимости и демонической гордыни и самопревознесения над людьми его участников.

Но и такой ответ не освобождает всякого пришедшего к такого рода мнению от долга перед людьми и обязанности перед Богом — выработать и дать обществу альтернативу ей, на основе которой человечество разрешило бы проблемы, созданные в прошлом толпо-“элитарным” общественным укладом существования людей под концептуальной властью разноликих знахарских традиций, в которых «посвящённые» когда-то и как-то — за какие-то их нравственно-этические пороки — были лишены Свыше способности к ЖИЗНЕРЕЧЕНИЮ.

В нашем осмыслении Жизни опубликованные материалы Концепции общественной безопасности в её изложении ВП СССР удовлетворяют до настоящего времени потребности общественного развития. Тематическая структура текстов, их грамматика, даже при имеющихся в них неточностях словоупотребления и опечатках, ошибках, обеспечивает их достаточно единообразное понимание нарастающим множеством читателей. В результате растёт доля сторонников Концепции в составе населения, и при этом многие из них обретают концептуальную властность.

Но тексты материалов КОБ — не развлекательно чтиво для заполнения времени безделья. Они предназначены для помощи людям в работе над собой и построены так, что исключают возможность их «скользящего прочтения», при котором перед сознанием скользят знакомые слова и привычные словосочетания в коротких фразах, но соображение при этом связано с иным потоком посторонних мыслей: с информационным фоном радио— и телевещания; с привлекающей внимание беседой соседей по общественному транспорту, с повседневной суетой дома и по месту работы; а тем более с внутренним монологом, выражающим нравственно обусловленное неприятие смысла, который действительно может истинную причину неприятия маскировать словами: «длинные фразы», «нелогичное построение предложений», «не русская грамматика» и т.п.

При таком «скользящем прочтении», в котором отвлечено от текста к информационным потокам, приходящим извне, или отвлечено на внутренний монолог, маскирующий нравственно обусловленное неприятие Концепции общественной безопасности, — Концепция действительно будет восприниматься как наукообразный или псевдорелигиозный вздор, понимать который и причин-то нет, либо будет попросту непонятна.

Однако, если от «скользящего прочтения» уйти волевым порядком [251] на основе грамматического разбора предложений (тип: сложносочиненное — сложноподчиненное; подлежащее, сказуемое, группа подлежащего, группа сказуемого, другие члены предложения и т.п.), то все фразы и все абзацы, весь текст станут в целом понятны. И это понимание единообразно у множества незнакомых друг с другом людей: если выявляется разное понимание, то, как показывает анализ, оно обусловлено избирательно-фрагментарным прочтением текста, при котором часть слов во фразах, часть предложений в абзацах и какие-то темы в целом выпадают из восприятия; либо собственное воображение о прочитанном подменяет память [252]. В результате у человека формируется неадекватное, ложное впечатление о прочитанном.

И практика это подтверждает: многие признают, что некогда в прошлом они отмахнулись от материалов ВП СССР, расценив их на основе «скользящего прочтения» как вздор или неудобопонимаемую информацию, предназначенную исключительно «для специалистов-профессионалов», но спустя какое-то время (иногда спустя несколько лет) они возвращались к материалам КОБ и прочитывали их с соображением. И всё становилось достаточно понятно для разрешения их жизненных проблем [253], хотя и не всегда было нравственно приемлемо сразу же по обретении понимания.

Второе обстоятельство связано с тем, что Концепция общественной безопасности в Богодержавии в её Богом предопределённом виде предназначена объединить людей. Но «само собой» разумение различных групп и подгрупп, составляющих общество, — разное. Поэтому все материалы КОБ в её изложении ВП СССР не столько несут какие-то особые знания или в новых материалах оглашаются умолчания, имевшиеся в ранее опубликованных материалах, сколько новые материалы открывают подходы к пониманию КОБ исходя из особенностей «само собой» разумения, которых не было в ранее опубликованных материалах.

И соответственно, одним людям — на основе их жизненного опыта — проще составить субъективно-образное представление о Концепции жизни людей в Богодержавии как таковой на основе “Мёртвой воды”, а другим — на основе рассмотрения иносказательности произведений А.С.Пушкина, только после чего им станет понятна “Мёртвая вода”. Другим же наоборот: понимание “Мёртвой воды” открывает пути к пониманию прямого и иносказательного смысла каких-то художественных произведений. И это не выдумка, а тоже практика.

Легче всего тем, чьё мировоззрение — субъективно-образные представления о Жизни — уже в основном соответствует мировоззрению КОБ как таковой: им остается только принять слова и тем самым обрести язык Концепции общественной безопасности. Труднее тем, чьи образные представления о Жизни далеки от КОБ, и потому им необходима перестройка нравственности [254], мировоззрения и миропонимания.

Также надо понимать, что у ныне живущих поколений господствующий в них способ «само собой» разумения Жизни складывался на протяжении их детства, подросткового возраста, юности, т.е. примерно на протяжении примерно двух десятилетий, а то и более: «век живи — век учись…». Соприкосновение же с материалами Концепции ставит всякого, кто проявляет заинтересованность в том, чтобы понять её суть, перед необходимостью в короткие сроки перестроить своё мировоззрение и миропонимание, т.е. построить новое «само собой» разумение в сроки от нескольких дней до нескольких лет. Действительно это — очень трудная, тяжёлая и кропотливая работа в самом себе.

Но в любом случае мировоззрение и миропонимание, обусловленные нравственностью самого человека, — его неотъемлемое достояние. И развитие мировоззрения и миропонимания, а равно разрушение, в каких бы внешних обстоятельствах они ни протекали под воздействием каких угодно факторов, — это дело самого человека, которое за него не способен сделать никто: ни бесы, ни ангелы, ни ВП СССР, ни глобальные предикторы толпо-“элитарных” концепций. Не способны потому, что на каждого человека это дело возложил Бог, Который водительствует в этом деле всякому, кто не ленив его делать и кто не противится Его водительству [255].

Поэтому надо осваивать пока ещё не «само собой» разумеющееся понимание Жизни в Концепции общественной безопасности в Богодержавии, порождая при этом новую культуру многонационального человечества Земли, в которой “экзотеризм”, превосходящий нынешний “эзотеризм” ВП СССР, станет «само собой» разумением всех и каждого.

* *

*

Тема культуры речи обязывает рассмотреть ещё один вопрос. Одно и то же содержание (смысл) в изустной и письменной речи должны выражаться в разных языковых формах. Это обусловлено тем, что изустная речь имеет место в подавляющем большинстве случаев в обстоятельствах, когда говорящий и слушатели (либо собеседник) [256] порождают эгрегор, и алгоритмика этого эгрегора и положение в нём каждого из его участников, и в особенности — говорящего, — определяет наилучший (в смысле восприятия информации из речи) вариант разграничения «оглашения — умолчания».

А изложение того же самого содержания в письменной форме для того, кто пишет, протекает в ином режиме взаимодействия с эгрегорами и ноосферой в целом, — в более или менее состоявшемся обособлении его психики от психики других людей персонально. Но также, как и изустная речь в живом общении, письменное изложение или речь перед микрофоном в процессе звукозаписи предполагают определённость нравственно-психологических типов и характера образования тех, кому адресуется такое послание.

Другая грань вопроса о различии языковых форм выражения одного и того же содержания в изустной и в письменной речи обусловлена тем, что ритмика изустной речи и текста — обусловлены различными объективными факторами.