Кристофер Сташеф - Маг-целитель

• Название: Маг-целитель
• Автор: Кристофер Сташеф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00307-9

Что мог сказать Савл о друге, который смылся в параллельный мир — а ему ни слова? Ну, положим, Савл не знал, что Мэт Мэнтрел сбежал именно в параллельный мир, но все равно отважно пустился на поиски. Опасная дорога привела его из куханного окна прямехоньков магическое королевство, где поэтическое слово имеет волшебную силу, где правит мрачная чернокнижница Сюэтэ, обладающая подлинным вкусом ко всему мерзкому и злобному, а помощники в борьбе с этой жуткой личностью — компания как на подбор: желтый сквайр,туповатый тролль, чувствительная влюбленная дева и — венец всему! — ангел-хранитель.

---

Толпа глухо зароптала и утихла.

— Нету, говорите, ни монетки? — крикнул Клаут. — Ну, тогда поджигайте! — И он махнул рукой своим солдатам.

Те выхватили из костра факелы и принялись вертеть ими над головами. Пламя бешено завывало.

Но вот послышался еще какой-то вой или рев — из таверны вывалился Унылик, а за ним шагал Жильбер, сверкая обнаженным мечом.

— Это еще что за чудище? — вскричал Клаут.

— Да это мой приятель, — пояснил я, шагнув вперед. — Понимаете, мы не местные.

Клаут развернулся и вперил в меня злобный взгляд.

— Ты? Ты кто такой?

— Не местные мы. Путешественники, — ответил я как можно более небрежно. — Зашли в таверну перекусить, но, похоже, у них дела наперекосяк — никакой еды не оказалось. Ну, вот мне и стало интересно. Пожалуй, я бы не прочь узнать подробности.

— Тебя послала королева! — в испуге крикнул Клаут.

— Я ничего такого не говорил! — Я решил особо не отпираться. — Хотелось бы заглянуть в ваши книги.

— В книги? — Тут Клаут мертвенно побледнел, а толпа благодарно зароптала.

— Ну да, приход там, расход... Чтобы мы все убедились — уплатила деревня свои подати или нет! Ну, давай, неси книги, да побыстрее!

— Ты не имеешь никакого права требовать этого! — огрызнулся Клаут.

А у меня за спиной возник Унылик. Он громко рычал, и в животе у него не менее громко урчало.

— Да, я всего-навсего посторонний, любопытствующий посторонний. Можешь считать меня заезжим волшебником, обратившимся с просьбой оказать ему профессиональную любезность.

Клаут боязливо глянул на Унылика. Похоже, пороха у него явно не хватало, чтобы спорить со мной. Он только побледнел еще сильнее и рявкнул одному из солдат:

— Принеси гроссбух!

— Покашеварь в его книге! — шепнул я Фриссону. Он глянул на меня так, словно я умом тронулся.

— Что ты сказал, господин Савл?

— Накропай стишков: чтобы там говорилось, что записи в его книге лживые. И побыстрее!

Фриссон изобразил губами букву «О» и отвернулся. Он уже вынул угольный карандаш и кусок пергамента.

Солдаты собирались с духом и просто собирались в кучку перед Уныликом, а тот ухмылялся и облизывался. Вояки дрогнули. Те, что стерегли местных жителей, начали сбиваться в кучки. Получив свободу передвижения, некоторые из крестьян удрали домой.

Наконец гроссбух оказался в руках Клаута. И тот отдал его мне.

— Вот, — фыркнул он. — Смотри. Тут записан каждый год, уплаченный крестьянами. Сам убедишься — ни один не уплатил мне больше положенного по закону!

У меня за спиной усиленно бормотал Фриссон. Я пролистал несколько страниц назад и нахмурился.

— А с какого места начинаются твои записи?

— С тридцать первой страницы, — ответил Клаут.

Я нашел эту страницу, заметил перемену почерка и еще я заметил кое-какие изменения в самой манере ведения записей. На первый взгляд ничего такого особенного... вот пошли римские цифры... вот две близко стоящие I превратились в V, а вот две V слились в X, ну и так далее.

Понимаете, в римских цифрах я не очень силен, поэтому и не сразу догадался, что к чему. Выходило, что они и вправду жутко громоздкие, неуклюжие. А мне и в голову не приходило, какой поистине божественный подарок нам преподнесли арабы, когда изобрели ноль, а с ним и всю десятичную систему! Просматривать записи было бы легче, если бы они велись по системе двойной бухгалтерии, а тут передо мной просто тянулись ряды цифр. О, я только сейчас оценил работу тех, кто за меня производил расчеты по чековой книжке. Представляю, если бы мне пришлось это делать самому.

Я тянул время — переворачивал страницы, отражавшие трехлетнюю службу Клаута. Он начал психовать — беспокойно переступал с ноги на ногу. А толпа тем временем уже успела прилично поредеть. Наконец Клаут не выдержал.

— Ты что, будешь каждый день там проверять?

— Нет. Я смотрю на последние дни. Каждый житель деревни уплатит больше, чем должен. Кто на пенни, кто на десять. Переплата с лихвой покрывает то, что деревня должна уплатить скопом.

Несколько секунд Клаут лупал глазами, потом вырвал у меня книгу и принялся делать какие-то подсчеты. Он отлистывал страницу за страницей назад, и глаза его раскрывались все шире и шире.

— На самом деле, — заключил я, — выходит, это ты кое-что задолжал деревне.

— Колдовство! — рявкнул Клаут и отшвырнул книгу. — Лжец и грабитель! Я-то знаю, что я там писал!

А я и не сомневался — он всегда записывал меньше, чем платили на самом деле. Я глянул на Фриссона.

— Ты видел цифры?

— Отлично видел, — взволнованно отозвался поэт.

— Разве цифры врут?

— Ни на пенни не врут, — ответил поэт уже более уверенно.

— Грязное, грязное колдовство! — почти истерически проверещал Клаут. — Все перевернули, переставили! Вы — не от королевы, иначе не стали бы добиваться снижения податей!

Крестьяне — все, кроме тех, что взобрались на крыши поглазеть на происходящее, — разбежались по домам. Солдаты их не задерживали. Они сомкнулись кольцом вокруг меня, Унылика, Жильбера и Фриссона и угрожающе сжали в руках оружие.

— Избить их! — крикнул Клаут и указал на нас. — Королева их не защитит, а моя магия вас прикроет!

Я приготовил обрывки пергамента со стихами Фриссона. Солдаты взревели от радости и кинулись к нам. Жильбер взмахнул мечом и пронзил чью-то грудь, затянутую в кожаный камзол. Солдат вскрикнул и упал, а Унылик навис над Жильбером и ухватил в каждую лапищу по солдату. Они вопили и пытались отбиться от него алебардами, а тролль только хохотал. Потом Унылик сжал пальцы — солдаты завопили еще громче, тролль отшвырнул их в стороны и потянулся за новыми жертвами.

Но тут Клаут выкрикнул что-то на древнем языке, указав на Унылика обоими указательными пальцами. Тролль замер. Застыл и Жильбер — всего на долю секунды, но этого мне хватило, чтобы провозгласить:

Пугали нас и посильней,
И не такие нас пугали,
Так отомрите ж поскорей,
Как в детских играх отмирали!

Солдаты мстительно завопили и снова бросились на нас, но Жильбер уже ожил и одним ударом разнес пополам древки двух алебард. Ожил и Унылик — этот принялся хватать и сжимать в лапах солдат. Войско кричало от ужаса и в страхе отступало.

Клаут побагровел. Выставив руку, он глянул на меня и прокричал:

Видите, цифры, врага моего?
Жальте, кусайте, до смерти его!

И они так и сделали. То есть, честное слово, они его послушали!

Я стоял, как идиот, и пялился в гроссбух, а римские цифры спрыгивали со страниц. Этого мне по уши хватило: я с криком отбросил книгу, но цифры С и L, превратились в миниатюрные челюсти и принялись кусать. Боже, какая же это была боль! Конечно, каждый укус сам по себе был не страшнее комариного, но их было такое множество! Цифры жалили меня в лицо, в руки! Никогда в жизни я еще так не радовался, что на мне прочные джинсы и высокие ботинки! Я отмахивался, отрывал цифры от себя, стряхивал и кричал:

— Фриссон! Бери все в свои руки! На меня не обращай внимания — главное, солдат отбей!

Фриссон на миг замер, потом очнулся и выхватил пачку стихов из моего кармана.

К счастью, Унылик и Жильбер задали солдатам такого жару, что тем было не до меня. Тролль снова ухватил в каждую лапу по солдату, стукнул их головами и швырнул на землю, повалив при этом еще пятерых. А сам навис над ними, выставив громадные когти.

Но и Клаут зря времени не терял. Он совершал руками таинственные пассы и что-то распевал на древнем языке.

Фриссон лихорадочно перебирал обрывки пергамента и наконец нашел тот, что искал:

Ни цифры, ни буквы не могут соврать,
Когда их правдивая пишет рука.
Но могут любого они оболгать
Пером нечестивца и клеветника.
Но этот несчастный вам зла не желал,
Вы жальте того, кто вас врать заставлял!

Цифры застыли в воздухе, а потом развернулись и устремились к Клауту и его воякам.

— Бежим! — крикнул капрал.

Все солдаты тут же вскочили на ноги и бросились врассыпную.

Унылик весело хихикнул и вприпрыжку побежал за ними.

Солдаты оглянулись, увидели тролля и припустились во всю мочь. Бегали они, спору нет, быстрее, чем тролль, но он все-таки попреследовал их какое-то время, вопя, рыча и вообще всяческими способами наводя страх.

Клаут вскочил верхом на мула и поскакал по дороге. На окраине он остановился, обернулся и посмотрел на меня. И, что-то распевая, вычертил в воздухе странные символы.

Фриссон тем временем разыскал в пачке еще одно стихотворение:

Ты погляди сюда, мой мул!
Я вижу, ты совсем уснул —
Так исчезай, тебя тут не держу я!
Исчезнешь — за твои труды
Я после дам тебе воды,
И обниму тебя, и в морду поцелую!

Мул исчез, а Клаут как сидел, так и шлепнулся на землю, пребольно ударившись копчиком. Он издал что-то вроде предсмертного вопля. И в это мгновение его настигли цифры. Клаут вскочил и заковылял прочь, держась рукой за ушибленное место. Цифры гнались за ним, жужжа, словно москиты, а нагнав, окружили облаком. Так он и убегал — в облаке цифр, крича от боли. Мало-помалу его жалкие вопли стихли вдали.