Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения

• Название: Страх разоблачения
• Автор: Лорейн Стэнтон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00071-2

Три выпускницы колледжа неожиданно становятся свидетельницами убийства. Не желая выдавать подругу, они помогают скрыть правду, но эта страшная ночь полностью изменила их жизнь. Казалось, все они достигли того, о чем мечтали: Рейчел вышла замуж по любви, Диана работает продюсером на телевидении, Гасси стала женой сенатора… Но страх разоблачения преследует их, не давая расправить крылья, по-настоящему поверить в себя. И все же наступает день, когда каждая из них принимает единственно правильное для себя решение…

---

— Выживающей из ума?! Как же! Да ты самая хитрющая старушка в Голливуде!

Женщины рассмеялись, глядя друг на друга с явной симпатией. Затем Надя повернулась к Хелен:

— Подойди к окну. Хочу увидеть тебя на свету. Раздвинув тонкие кружевные занавески, Надя взяла Хелен за подбородок сухими тонкими пальцами и внимательно изучила ее лицо.

— Ты очень красива, — просто сказала она. — Но в Голливуде красавиц пруд пруди. Посмотрим, можешь ли ты играть. Но сначала выпей чаю, пока я решаю, что дать тебе почитать.

Ретта начала разливать чай в тонкие фарфоровые чашки, а Хелен тем временем украдкой разглядывала Надю. Она казалась такой хрупкой, сгорбленной, высохшей, но в ее проницательном взгляде не было ничего немощного. Хелен сразу поняла, что эта женщина очень умна, учиться у нее — огромное везение, шанс быть рядом с настоящим мастером. И внезапно ей так захотелось заслужить ее одобрение, как не хотелось ничего в жизни.

Надя выбрала сцену смерти из «Ромео и Джульетты». Роль идеально подходила Хелен — измученная молодая женщина, готовая скорее покончить с собой, чем жить без любимого человека. Хелен потребовалось всего несколько минут, чтобы заглянуть в себя и окунуться в глубокий омут, наполненный болью и ощущением потери. Затем чувства захватили ее стремительным потоком, подобно бурной весенней реке, и она начала читать бессмертные строки.

Когда она умолкла, никто долго не произносил ни слова. Затем Надя медленно поднялась. Ее высохшие руки заметно дрожали.

— Начнем завтра. Я чувствую: ты будешь моим самым великим триумфом.

В теплом воздухе сладко пахло можжевельником и жимолостью. Начальник полиции Эдварде оглянулся на особняк Гэллоуэй и неохотно залез во взятый напрокат «Форд». Он злился, поскольку его многочисленные попытки побеседовать с Хелен Гэллоуэй так и не увенчались успехом. Прислуга была вышколена блестяще и не пускала в дом никаких незваных визитеров. А его уж точно никто не приглашал.

Раздосадованный, Эдварде завел машину и поехал прочь от особняка. Миновав первый же поворот, он увидел мчащийся прямо на него «Ягуар» и резко вильнул в сторону, чтобы избежать столкновения. Через секунду «Ягуар» со скрежетом остановился, оттуда выскочила молодая женщина и кинулась к нему.

— С вами все в порядке? — задыхаясь спросила она.

У Эдвардса не было никакого сомнения, что перед ним Хелен Гэллоуэй, но он сохранил спокойствие и вылез из машины.

— Все хорошо, мисс.

— Слава богу. Я не ожидала здесь никого встретить. Простите меня.

Эдварде улыбнулся:

— Не за что извиняться. По правде говоря, я приехал, чтобы поговорить с вами.

Она сразу насторожилась и отпрянула от него, как дикое животное при виде хищника. Ее темные глаза сверкали в полутьме.

— Кто вы? — спросила она. — Что вам нужно?

Не желая напугать ее, Эдварде спокойно представился и объяснил, зачем он приехал. Тем не менее, когда он закончил, то заметил, что она почти перестала дышать и застыла в абсолютном оцепенении.

— Мисс Гэллоуэй, что с вами?

Ее тоненькие руки начали дрожать, и снова она напомнила Эдвардсу дикое лесное существо, хрупкое и беззащитное. Он почувствовал себя настоящим злодеем из-за того, что так напугал ее, но тут же вспомнил о своем расследовании.

— Мисс Гэллоуэй; я хотел бы задать вам несколько вопросов относительно той ночи, когда исчез Рик Конти.

Хелен привалилась к машине и покачала головой.

— Я не помню, — тихо промолвила она. — Я была пьяна… накурилась… Я ничего не помню.

Эдварде смотрел на нее, удивляясь такой странной реакции. Он ожидал услышать тщательно отрепетированный рассказ, она могла вообще отказаться говорить, но к такой обнаженной уязвимости он не был готов.

— Здесь не лучшее место для разговора, — сказал он после долгого молчания. — Может быть, пройдем в дом?

— Нет, вы не поняли. Мне нечего вам сказать… Нечего! Мне стало плохо, я потеряла сознание, когда проснулась на следующий день. Рик уже был… его уже не было.

— Вы не видели, как он уходил?

Она снова потрясла головой, шелковая грива волос цвета вороного крыла рассыпалась по плечам.

— Извините. Я ничем не могу вам помочь. Мне надо идти.

Она повернулась и побежала к машине. Эдварде некоторое время не мог двинуться с места, потрясенный ее неземной красотой. Затем, кляня себя за нерасторопность, поспешил за ней.

— Подождите, мисс Гэллоуэй! Пожалуйста, подождите! Но «Ягуар» уже исчез в темноте, оставив его стоять на дороге в одиночестве.

Через несколько часов Эдварде налил себе чашку кофе и присоединился к Мику Тревису, сидящему в своей гостиной в роскошном доме на пляже в Малибу. Прохладный ветерок задувал в окна, издалека доносился глухой плеск волн. Когда Эдварде устроился в прожженном оранжевом кресле, Мик бросил на него вопросительный взгляд.

— Ну, как все прошло? Удалось загнать в угол Хелен Гэллоуэй?

Эдварде пожал плечами и нахмурился, не представляя, как описать свою странную встречу с Хелен. Он был страшно недоволен собой.

— Она утверждает, что была в отключке в ту ночь, когда исчез Конти.

— Что это значит, черт побери?

— Говорит, что потеряла сознание и ничего не помнит, — Эдварде отрешенно посмотрел в окно. — Странно только, что остальные ни разу об этом не упоминали.

Мик наклонился вперед, глаза его блестели предвкушением удачи.

— Похоже, дамочки что-то скрывают. Эдварде кивнул:

— Да, только что? Если Конти и в самом деле сбежал, им нечего скрывать.

После длинной паузы Мик сказал:

— А что, если они прикончили несчастного мерзавца? Хотя Эдварде уже несколько месяцев прокручивал в голове такую возможность, он вздрогнул, когда Мик высказал его собственные подозрения. Было что-то неестественное в предположении, что четыре порядочные молодые женщины могли совершить такое кошмарное преступление.

— Зачем им его убивать? — сказал он. — Насколько я могу судить, у них не было никакого мотива.

— Может быть, несчастный случай? Они подрались, он попал под горячую руку…

— Все может быть, но Конти был любовником Бренды Гэллоуэй. Что, если это она его убила, а другие ее только покрывают?

Мик кивнул и пожевал нижнюю губу.

— Пока не найдено тело, все это домыслы. Ну, и что теперь?

Вздохнув, Эдварде покачал головой:

— Я возвращаюсь в Хайянис. Без ордера мне к Хелен Гэллоуэй снова не подобраться.

Мик удивленно поднял светлые брови:

— Ты что же, »сдаешься?

Может, и покопаюсь еще в свободное время, но ты прав: без трупа нет дела. Вполне вероятно, что Рик Конти жив-здоров и греет свою задницу где-нибудь у Карибского моря.

— Ты в это веришь не больше, чем я, — заметил Мик.

— Не верю, — тихо согласился Эдварде. — Но сейчас у меня нет никаких улик. Это вполне может оказаться одним из дел, которые так никогда и не будут раскрыты. — Он ущипнул себя за переносицу и внезапно стал выглядеть на несколько лет старше. — Самое противное, что я теперь до конца жизни буду думать, что же случилось с Конти. Незаконченные дела всегда сводили меня с ума.

Часть III Зима 1969 года

8

Хотя они уже встречались полгода, Джоуэл ни разу не пригласил Диану на свое представление. Он говорил, что бары, где он работает, слишком убоги, но она подозревала, что Джоуэл просто защищает себя от унизительной перспективы провалиться у нее на глазах. Она уже поняла, что его бодрый вид — всего лишь маска, скрывающая неуверенность. Теперь же наконец, после нескольких недель уговоров и бесконечных споров, она сидела в грязноватом клубе в Хобокене и ждала, когда он появится на сцене.

«Красный петух» оказался еще более убогим, чем она ожидала. Публика грубая и неотесанная — сильно пьющие мужики и несколько озлобленных женщин, то есть совсем не те люди, которые способны оценить своеобразный юмор Джоуэла. Диана усомнилась, что выступление в таком месте может хоть в какой-то степени помочь его карьере, но Джоуэл никогда не пропускал возможности выйти на сцену.

Когда владелец клуба, толстый лысеющий мужчина в залоснившемся костюме, показался из-за старенького занавеса и коротко объявил Джоуэла, Диана с силой сжала ножку бокала, почувствовав невероятное напряжение. В следующее мгновение на сцену вышел Джоуэл, и ее сердце понеслось вскачь. Она пыталась поймать его взгляд, но, похоже, Джоуэла слепил свет прожектора.

Его номер длился тридцать минут, но Диана знала, что будет помнить каждый унизительный момент всю свою жизнь. Джоуэла постоянно перебивали; было ясно, что его тонкий юмор не доходит до публики. Когда он наконец ушел со сцены под неприличные выкрики, она быстро прошла за ним в убогую гримерную, подыскивая в уме слова, которые могли бы его утешить. Но хозяин клуба добрался до гримерной раньше ее. И уволил Джоуэла!

Диана собиралась поговорить с Джоуэлом о его выступлении, но прошло три дня, а она все не могла выбрать подходящего момента. Казалось, он намеренно избегает любого упоминания о своей неудавшейся карьере. Каждый раз, когда она пыталась заговорить о подготовке его следующего номера, он умело уводил разговор в сторону. А поскольку она его любила, ей не нравилось, что он не пускает ее в эту часть своей жизни.