Андрей Степаненко - Избранник

• Название: Избранник
• Автор: Андрей Степаненко
• Издательство: Крылов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-94371-751-X

Сотни женщин мечтают исполнить каждое его желание, а сотни мужчин, не раздумывая, пожертвуют жизнью, чтобы он остался с ними.

Такова видимая часть полученного вчерашним аспирантом биофака Александром Никитиным странного наследства.

Есть и невидимая: вся администрация маленького северного города — от милиции до мэра — спит и видит его за решеткой, а местная золотопромышленная мафия — в гробу.

Но главное, никто, кроме самого Александра, даже не пытается разобраться в причинах массового психоза, охватившего городок...

---

Они налетели со всех сторон, закружили его диким, разнузданным вихрем, и Сашка увидел замелькавшие со всех сторон отточенные до состояния бритв желтые костяные лезвия ножей.

— Мясо! — завопили они. — Мясо!

— Дай и мне кусочек! Дай и мне!

Сашку полоснули по плечу, ногам, животу, и он с ужасом видел, что вся его одежда мгновенно расползается и раздирается в разные стороны, а его самого, голого и беззащитного, уже тащат к огромному, обильно политому запекшейся кровью камню.

— Мясо...

Сашку швырнули спиной на липкий, холодный камень, и всё его тело пронизала острая боль.

— Что вы делаете?! А-а-а!! Не нада-а! — Но его уже разделывали, как барана.

Сашка, выпучив глаза и хватая воздух, видел, как легонько надрезанная по плечам и бедрам кожа со свистом, четырьмя чулками, сошла с плоти. Он даже не успел охнуть, как его перевернули, чтобы содрать кожу со спины, а затем и с груди; с хрустом сошел с головы скальп...

— А-а-а!!!

Желтые острейшие лезвия уже плясали по всему телу, вычленяя и отсекая съедобные куски.

Ему до костей рассекли бедра и мгновенно отделили от костей мощные бедерные мышцы. Стремительно сняли грудные мускулы, обнажив сдвинутые ряды желтых ребер, вырвали щеки, рывком содрали ягодицы...

Он хрипел и булькал вязкой кровавой слюной, не в силах даже кричать, но ему уже вырезали легкие, печень и сердце, вырвали гортань, и он чувствовал, как начали высасывать мозг через глаза и уши.

Его расчлененные, обглоданные кости вываривали в булькающем котле несколько часов. Сашке нечем было это чувствовать, и он просто знал, что это так. А потом бульканье пошло на убыль, вода начала остывать, и он осознал, что снова что-то ощущает. Ибо ему не нужны были уши, чтобы чувствовать, как содрогаются на дне котла его очищенные добела кости. Это была вибрация от ударов бубна. Сашке нечем было затаить дыхание: у него не осталось ни легких, ни рта. И единственное, что он мог сделать, — это просто подчиниться, раствориться в этой жизнеутверждающей вибрации. А потом наступил миг, когда Сашка снова начал ощущать боль, но это была сладостная боль новой жизни.

Это было странно, но кости вдруг словно снова начали собираться в одно целое, и на них из густого, сваренного из его же мышц и сухожилий бульона начало оседать нечто новое. И наступил момент, когда Сашка понял, что у него снова есть руки и ноги, что он уже начал что-то слышать и даже видеть.

— Скоро новый шаман родится, — счастливо шепнул кто-то невидимый.

Сашка попытался пошевелить конечностями, глотнуть воздуха, но вокруг были только вязкие околоплодные воды и мягкие, но прочные стенки котла. Он чувствовал себя выросшим в просмоленной бочке царевичем, которому уже тесно в прежнем вместилище, но сил разломать эту тюрьму еще не хватает.

— Давай, сынок! — болезненно выдохнула мать. — Ну!

Он поднатужился, но жерло котла, в которое он легко вошел по частям, для него целого было слишком узко.

— Давай, племяш! Поднатужься! — ободряюще произнес дядя Женя. — Еще немного!

Сашка протиснул голову и понял, что уже выглядывает из продымленной, лишенной кислорода пещеры на холодные, жестокие звезды беспощадного внешнего мира. И ему туда не хотелось.

— Давай, внучек! — заорал шаман. — У тебя нет выбора, родиться или нет! Но ты должен родиться живым!

Сашка заплакал: он не хотел рождаться.

— У меня от тебя будет ребенок, — тихо, в самое ухо, шепнула ему Марго. — Но если ты его не хочешь, я и сама его выращу.

— А-а-а!!! — заорал Сашка и прорвался наружу.

— Коля! Гляди! Он живой!

Сашка жадно схватил воздух и понял, что он действительно жив.

— Я знал, что ты сможешь, — уходя в задымленное никуда, произнес шаман. — Давай, внучек, держись...

Сначала его отпоили кипятком из черного от сажи, побитого эмалированного чайника. Затем бомжиха рискнула предложить ему треть булки черствого, отдающего плесенью и запахом застарелой селедки хлеба, и Сашка привстал на своем картонном ложе и жадно сожрал его.

— Объест... — недовольно буркнул Коля.

— Помолчи, — мягко осадила своего сожителя бомжиха. — Смотри, какой он еще слабенький... и беленький, как ангелочек. Аж светится... такая прелесть!

Сашка глянул на свои черные от сажи руки.

— Ты, эта... парень, — шмыгнул носом Коля. — Ешь и уматывай.

Сашка кивнул, до хруста потянулся и вскочил на ноги. Он чувствовал себя необычайно сильным и энергичным.

— Я уйду.

Коля на секунду затих, а потом снова забеспокоился:

— А ты вообще кто такой?

— Избранник Силы, — улыбнулся Сашка.

— Сектант, что ли? — непонятно почему, но сразу догадался бомж.

— Сектантский бог, — поправил его Сашка и подошел к маленькому подвальному окошку. На улице стояли сумерки. — Сейчас что: вечер или утро?

— Утро, — поспешила вставить свое слово женщина.

Сашка повернулся и сразу, даже в почти полной тьме увидел, что она не такая уж и старая: просто, грязная, да еще и лицо недавно обморозила.

— Тебе сколько? Пятьдесят два?

— Ага, — насторожилась женщина.

— Дети выгнали? — Женщина сразу насупилась:

— Не твое дело.

Сашка усмехнулся. Он прекрасно понимал, в чем дело. Просто она панически боится стать объектом насмешек.

— А ты, Коля, как я вижу, в Бога веруешь? — повернулся он к бомжу.

— Верую, — глотнул Коля. — А тебе-то что?

— Да так, ничего, веруй на здоровье... — улыбнулся Сашка и вольготно расселся на трубах. — Что хоть там, в городе, творится? Не знаете?

Бомжи переглянулись. Эта новая, хозяйская интонация нежданного «жильца» совершенно выбивала их из колеи.

— Так выборы сегодня... — переглянулась со своим сожителем женщина. — Менты везде шныряют, дружинники тоже, на нашу голову... А больше че еще?

— Ну что ж, и это новости, — понимающе кивнул Сашка. — Вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

Бомжи снова переглянулись и сели на поставленные возле труб перевернутые деревянные ящики. Сашка снова выглянул в окно и вдруг подумал, что его наверняка скоро возьмут, но что это не имеет ровным счетом никакого значения. Потому что он принял Силу. А значит, ничего плохого с ним случиться не может.

Он тщательно, с удовольствием умылся под протекающей трубой, тепло попрощался с бомжами и вынырнул из утробного тепла подъезда на улицу. Ярко светило солнце, ослепительно сияло пронзительно-голубое небо, щеки хватал легкий морозец, и на душе было спокойно и хорошо. Он действительно словно переродился: ни старых мыслей, ни старых тревог — только острое, сочное, пронзительное ощущение полноты бытия. Сашка неторопливо прошел в центр и остановился возле мэрии.

Повсюду висели плакаты, извещающие, что именно сегодня — выборы мэра города. Асфальт на автостоянке горадминистрации уныло скребли неплохо одетые подростки. А с афишного стенда неподалеку свисали наполовину ободранные плакаты с улыбающейся физиономией Лося. Сашка усмехнулся: он ясно осознал, что Лось и не хотел мэрского кресла, и единственное, в чем он действительно нуждался, так это еще несколько процентов акций — обычный торг, если не сказать шантаж. Но это было не важно: отработанный материал Сашку больше не интересовал. Ему вообще никто не был нужен. Всё и так шло как надо.

Он пересек площадь наискосок, прошел в городской сквер и невольно притормозил: здесь происходило что-то интересное. Выстроившиеся вдоль длинной главной аллеи человек двести или даже больше разновозрастных мужиков, разбившись на пары, оттачивали мастерство рукопашного боя.

— Начали! — скомандовал тренер, и одна шеренга сделала шаг вперед и попыталась нанести противнику удар в шею. — Ну что это такое?! — моментально расстроился тренер. — Это что за нападение? Бабу в кровать небось с первой попытки валите!

Мужики нестройно засмеялись.

— Разошлись! — хлопнул в ладоши тренер. — Всё по новой!

И тут он увидел Сашку.

— Почему чужие в зале?! То есть... — Он не знал, как правильно назвать место тренировки. — Дежурные! Где дежурные?!

Из кафешки вылетели два всполошенных мужичка. Быстро просекли, в чем проблема, подхватили Сашку под руки и, преодолевая легкое, шуточное сопротивление, выдворили с охваченной тренировками территории.

— А в чем дело, мужики? — хохотнул Сашка.

— У тебя че, глаз нету? Не видишь?

— Да я, мужики, двое суток в горотделе парился! — рассмеялся Сашка. — А вышел — ничего не пойму! Чего в городе-то происходит?

Дежурные пригляделись к нему, но перепачканный сажей с ног до головы парень излучал только жизнелюбие и заинтересованность.

— Скоро сектантов... в позицию ставить будем. Вот так-то, братишка...

— Давно пора, — с энтузиазмом поддержал их Сашка. — А то эти козлы вконец оборзели: Царство Божие на земле, блин, устроить задумали! А скоро? Ну... «мероприятие»?

Мужики пожали плечами: мол, сказали бы, да сами еще не знаем. Они душевно распрощались, и Сашка быстро зашагал прочь. Он проходил квартал за кварталом, перекресток за перекрестком и почти на каждом углу видел в общем-то одно и то же: или офицера в окружении десятка гражданских мужиков с трехцветными повязками на рукавах, или милицейский наряд. Город явно готовился к новым ощущениям, и готовился азартно.