Даниэла Стил - Французские каникулы

• Название: Французские каникулы
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08141-0

Компания многолетних друзей, собравшись на Рождество в уютной нью-йоркской квартире, планирует предстоящий отпуск и останавливает свой выбор на французском курорте Сен-Тропе: Каждый предвкушает счастливые дни у моря, безмятежную праздную жизнь на шикарной вилле…

Но события развиваются по неожиданному сценарию, и радужные планы друзей оказываются под угрозой...

---

Даниэла Стил Французские каникулы

Глава 1

Диана Моррисон зажгла свечи на накрытом на шестерых столе в гостиной. Окна гостиной выходили на Центральный парк. Шторы были задернуты неплотно, и во тьме за окнами плясали и кружились, как в водовороте, белые снежинки. В этой квартире, большой и уютной, Диана и Эрик жили уже девятнадцать лет — девятнадцать из тех тридцати двух, что они были женаты, и большую часть этого времени их дочери тоже жили здесь с ними. Обе оставили родительский дом совсем недавно — Саманта, закончив колледж, перебралась в собственную квартиру, а Кэтрин вышла замуж. Сэмми и Кэт были славными девочками — умными, веселыми, любящими, и Диана не знала с ними хлопот даже в их переходном возрасте, когда подростки обычно начинают конфликтовать с родителями. Но теперь они выросли, и Диане их очень не хватало.

Впрочем, им с Эриком было хорошо и вдвоем. В свои пятьдесят пять Диана все еще была очень хороша собой, и Эрик делал все, чтобы их чувства не остыли. На работе он слышал достаточно всяких историй и понимал, что нужно женщине больше всего. И Эрик старался изо всех сил. Недавно он перешагнул шестидесятилетний рубеж, но благодаря регулярным физическим упражнениям выглядел прекрасно. Он был высок, подтянут, широкоплеч и казался намного моложе своих лет. Год назад Эрик убедил Диану сделать пластическую операцию и слегка подтянуть кожу вокруг глаз. Он был уверен, что после этого она будет чувствовать себя увереннее, и оказался прав. Тонкая сетка морщин исчезла, и теперь Диана выглядела на десять лет моложе. А в полумраке гостиной, где она в последний раз проверяла накрытый для встречи Нового года стол, ее можно было бы принять и за тридцатилетнюю, если бы не пышные седые волосы, мерцавшие в колеблющемся свете свечей, как свежевыпавший снег. Волосы у Дианы поседели рано, зато они остались такими же густыми, как в юности, и она продолжала стричь их под каре. Такая прическа делала особенно красивыми тонкие, точно фарфоровые, черты ее лица, на котором выделялись необычно большие, василькового цвета глаза, обрамленные густыми темными ресницами.

Эрик часто говорил Диане, что она так же хороша собой, как и много лет назад, когда они впервые познакомились. Тогда Диана работала сиделкой в пресвитерианской больнице округа Колумбия, а он был молодым врачом-резидентом и специализировался в акушерстве и гинекологии. Поженились они спустя всего полгода после первой встречи и с тех пор никогда не разлучались больше чем на месяц. Вскоре после первых родов Диана оставила работу и с тех пор занималась только домом и воспитанием дочерей. Эрик закончил резидентуру и основал собственную практику. Часто ему приходилось вставать по ночам и мчаться в больницу, чтобы принимать особо трудные роды, но Диана всегда относилась к этому с пониманием. Эрик был отличным врачом; его знания и опыт пользовались большим спросом, и Диана очень гордилась мужем.

С годами нью-йоркская практика Эрика становилась все обширнее и требовала все больше времени и сил. Один из его партнеров, с которыми он начинал, ушел на покой еще два года назад, другой отказался от практической деятельности и занимался только консультациями, но Эрик по-прежнему не хотел оставлять работу. Ни бессонные ночи, которые он проводил в больнице, ни многочасовые операции не были ему в тягость. Такой распорядок работы был не по плечу и молодому врачу, но за многие годы Эрик к нему привык, да и Диана тоже. Во всяком случае, она почти не раздражалась, когда Эрик срочно уезжал на осложненные роды, а ей приходилось извиняться перед друзьями и знакомыми за то, что они не смогут прийти к ним на вечеринку или принять их у себя. Так они жили уже тридцать лет. Эрик мог работать и в выходные, и в праздники, и их друзья уже знали, что смогут увидеть чету Моррисон, только если им повезет, и ни у одной из пациенток доктора Моррисона не будет угрозы выкидыша, экстренных родов, неправильного предлежания плода или чего-то в этом роде. Сам Эрик с удовольствием рассказывал о подобных случаях, и было видно — он не просто считает свою работу важной и нужной, но и по-настоящему любит ее. Эрик принимал обоих сыновей у своей дочери Кэтрин, и это тоже характеризовало его как влюбленного в свое дело энтузиаста, поскольку большинство его коллег крайне неохотно пользовали своих близких родственников или друзей. В случае необходимости они предпочитали обратиться к Эрику, и он никогда не отказывал — настолько он был уверен в своих знаниях и тридцатипятилетнем практическом опыте.

Во многих отношениях они могли считаться идеальной парой, и судьба была милостива к ним. Их жизнь была беспроблемной и счастливой, сотканной из радостных и светлых дней, а брак — крепким и надежным. За все годы он не пошатнулся, и пи Диана, пи Эрик не могли бы припомнить, когда в последний раз они серьезно поспорили.

Теперь, когда их дочери выросли. Диана тоже нашла себе занятие по душе. Она работала добровольцем в благотворительном фонде Слоуна и Кеттеринга, организуя кампании по сбору средств для борьбы с онкологическими заболеваниями. Возвращаться к работе сиделки у нее не было ни желания, ни возможности. Возраст уже не позволял Диане ухаживать за больными в полную силу, к тому же теперь у нее были другие цели, другие интересы. Благотворительная деятельность, муж и двое внуков заполняли все ее время.

Услышав, что в гостиную вошел Эрик, Диана выпрямилась и обернулась к дверям. Он на мгновение остановился на пороге, их глаза встретились, и супруги нежно улыбнулись друг другу. Прожитые вместе годы не погасили их чувств — они все еще любили друг друга, как в юности, а их духовной близости можно было только позавидовать.

— Добрый вечер, миссис Моррисон. Выглядите просто чудесно… — проговорил Эрик, а его взгляд сказал Диане даже больше. По нему сразу было видно, как сильно он ее любит. У Эрика было еще совсем молодое, по-мальчишески открытое лицо и ясные голубые глаза почти такого же оттенка, как у нее, и только волосы — когда-то соломенно-желтые, а теперь серебристо-седые — выдавали в нем зрелого мужчину. В кремовом смокинге с бабочкой и сверкающих лакированных туфлях Эрик выглядел так, словно только что сошел со страниц модного журнала — костюм он носил с природной грацией и изяществом, хотя большую часть своего времени проводил в измятом, зачастую закапанном кровью врачебном халате. У него от природы была хорошая фигура, и он старался держать себя в форме. Каждое воскресенье Эрик катался в парке на велосипеде или играл в теннис. Кроме этого, он ежедневно играл с коллегами в сквош или плавал в бассейне. Из-за этого Эрик поздно возвращался домой, зато у него был все такой же подтянутый живот и широкие плечи, как в молодости, да и на корте он мог дать иным молодым несколько очков форы.

— С наступающим Новым годом, любимая, — добавил Эрик и, подойдя к столу, обнял Диану за плечи и поцеловал. — Во сколько они приедут?

Под словом «они» подразумевались две супружеские пары, которые были самыми близкими друзьями четы Моррисон.

— В восемь, — ответила Диана, проверяя охлаждающееся в ведерке со льдом шампанское и протягивая мужу бокал мартини. — За Энн и Роберта я, во всяком случае, ручаюсь, — добавила она. — Паскаль и Джон явятся, как обычно, без четверти двенадцать.

Услышав эти слова, Джон рассмеялся и, приняв из рук Дианы бокал, сделал хороший глоток.

— Боюсь, что ты права, — ответил он и кивнул.

Эрик и Джон Донелли вместе учились в Гарварде и продолжали дружить до сих пор. Это было тем более удивительно, что двух других таких непохожих мужчин трудно было себе представить. Они отличались, как ночь и день. Эрик был высоким, поджарым, спокойным, открытым, общительным и великодушным. Хорошее знание женской натуры позволяло ему легко общаться со своими пациентками, с которыми он был неизменно любезен и вежлив. Джон, напротив, был невысок, коренаст и кривоног, а основными чертами его характера были вспыльчивость и раздражительность. Он бывал крайне несдержан на язык, обожал спорить с женой и притворялся отчаянным бабником. Но на самом деле это была лишь маска. Джон был без ума от своей жены, хотя он скорее бы умер, чем признался в этом даже самым близким друзьям. Слушать, как он с ней разговаривает, было все равно что сидеть под обстрелом в окопе, благо Паскаль сама походила на гремучую смесь. Кому-кому, а своему благоверному она спуску не давала. Коренная парижанка, Паскаль познакомилась с Джоном, когда танцевала в труппе Нью-йоркского городского балета. Тогда ей было двадцать два, но и теперь — четверть века спустя — она оставалась все такой же миниатюрной и грациозной. У нее была превосходная фигура профессиональной танцовщицы, густые темно-каштановые волосы без единой седой пряди и большие зеленые глаза, напоминавшие изумруды чистейшей воды. Десять лет назад Паскаль оставила сцену и теперь преподавала современный балет в собственной студии. Впрочем, по ее собственному признанию, для нее это было лишь хобби.