Даниэла Стил - Безмолвная честь

• Название: Безмолвная честь
• Автор: Даниэла Стил
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-237-01566-2

Японка Хироко, нежная и женственная, чужая в шумных Соединенных Штатах, повстречала свою любовь — милого, обаятельного Питера Дженкинса — совсем не вовремя. Ибо в счастье влюбленных ворвалась Вторая мировая война. Питера призывают в армию, его ежедневно подстерегает гибель, а Хироко остается лишь ждать и жить надеждой на новую встречу…

---

— Вы так добры ко мне, Питер-сан, — дрожащим голосом произнесла она, а Питер поцеловал ей пальцы.

— Незачем больше так называть меня. Такео прав.

Хироко лишилась кимоно, возможности кланяться ему, а теперь не должна была выражать Питеру уважение, но она не спорила.

— Почему все так боятся одежды и слов, даже маленьких девочек?

Днем Хироко и Тами были в магазине, и кто-то отпустил им вслед грязное ругательство. Они с Тами поспешили прочь.

Подруга Рэйко рассказала, что в магазине дальше по улице, где к японцам всегда относились дружелюбно, на этот раз их отказались обслужить.

— Мы же американцы, мы не япошки, — повторяла Тами, борясь со слезами, пока они с Хироко спешили домой. Она просила девушку объяснить, в чем дело, и впервые Хироко не нашлась с ответом. Она была потрясена оскорблением, нанесенным ребенку, и пылала от гнева.

— Все дело в том; что и ты и я — японки, — попыталась успокоить девочку Хироко, но объяснение вышло неудачным.

Она и сама была почти ребенком, а не солдатом.

— Пока еще люди слишком напуганы, но потом, когда случившееся станет забываться, все постепенно уладится. А тем временем ты должна быть благоразумна и осторожна, — наставлял Хироко Питер.

— А когда люди вновь поумнеют, я смогу носить кимоно? — спросила она, удивленная нелепостью происходящего, и Питер рассмеялся.

— Когда-нибудь мы отправимся в Японию, и там ты сможешь носить свои кимоно. — Но мечта Питера познакомиться на следующее лето с отцом Хироко сгорела в пламени Перл-Харбора. Хироко не знала, когда вновь попадет домой, И эта мысль угнетала ее. Иногда ей становилось до боли одиноко, она не могла припомнить лица родителей, и потому еще больше тянулась к Питеру. Когда он целовал ее вечером, прощаясь, Хироко задумалась о том, что будет с ними дальше. В июне он уйдет воевать, а пока они должны ловить драгоценные минуты. Таких минут впереди еще много — она станет нанизывать их на нить, словно бусы, чтобы вспоминать до тех пор, пока не вернется Питер, — а он непременно вернется, мысленно молилась Хироко. Он поцеловал ее снова, Хироко коснулась подаренного кольца и пообещала себе, что когда-нибудь познакомит Питера с родителями. А пока им оставалось только цепляться за настоящее и вместе ждать будущего.

Глава 8

Двадцать девятого декабря «подданным враждебных стран» в западных штатах было предложено добровольно сдать «контрабанду», которая включала коротковолновые радиоприемники, фотоаппараты всех видов и размеров, бинокли и оружие.

Единственное замешательство вызвал термин «подданные враждебных стран», который должен был относиться только к гражданам Японии, но через несколько часов стало ясно: он применим к каждому японцу, кем бы он ни был — гражданином страны или иностранцем.

— Этого не может быть! — восклицала Рэйко, когда Такео объяснял ей, в чем дело. — Мы же американцы, мы не враги! — Она была ошеломлена.

— К сожалению, уже нет, — мрачно возразил Такео. До сих пор иностранное подданство не беспокоило его, не мешая даже преподавать в Стэнфорде.

Но внезапно все изменилось, и, подобно Хироко, Так стал чужаком, да еще врагом. Более того, к этой же категории отнесли его жену и детей, которые родились в Калифорнии.

Танака собрали все фотоаппараты и бинокль, который брали с собой на озеро Тахо. Все вещи они отнесли в местный полицейский участок — там уже ждали очереди несколько соседей, а у полицейского, который принимал вещи, был смущенный вид.

Для Такео и его семьи этот случай был первым соприкосновением с реальностью. Хироко забеспокоилась, что, оставшись с родственниками, она навлечет на них неприятности.

Втайне она решила оставаться в колледже как можно дольше. Возможно, для Танака будет даже опасно иметь в доме «врага», а для Питера — еще опаснее любить ее.

Но несмотря на растущий страх репрессий и панику, вызванную атаками с воздуха и моря, Питер спросил у Така, нельзя ли ему провести с Хироко канун Нового года. Это было их первое официальное свидание, и Питер выглядел весьма официально и заметно нервничал.

— Значит, это у тебя серьезно? — наконец озабоченно спросил Так. Он понял, что больше не стоит откладывать этот вопрос. Питер уже давно признался ему в своих чувствах, но никогда не упоминал, как относится к нему Хироко.

И теперь такой момент наступил.

— Да, очень серьезно. Так, — почти с гордостью и без малейшего смущения отозвался Питер. — Я пытался сдержаться… но не смог. Каждый раз после встречи я целыми днями вспоминал ее… Она словно преследует меня. Я еще не встречал женщину, похожую на Хироко. — Его глаза говорили правду. Такео переполняло беспокойство за них обоих — Питер и Хироко выбрали для любви самое неподходящее время.

— Она милая девушка, но оба вы вступаете на опасную почву, — предупредил Так. После трагедии в Перл-Харборе прошло всего три недели, ненависть к японцам росла. Такео уже слышал о расследованиях, начатых ФБР, и о допросах, которым подвергали людей. Он не хотел, чтобы что-нибудь подобное постигло Питера. — Вам не следует забывать об осторожности. — Судя по тому, что он видел, влюбленных было бесполезно останавливать.

— Знаю. Но мы не пойдем в ресторан или на танцы в Фэрмонте. Один из ассистентов кафедры психологии устраивает вечеринку на Новый год; он пригласил меня и других ассистентов нашей кафедры. Соберется довольно приличное и тихое общество.

Слушая его, Такео кивнул. В некотором смысле признание Питера обрадовало — прежде Такео серьезно сомневался в искренности его Чувств, но теперь ему это все не нравилось. Он считал, что со стороны Хироко неразумно связываться с американцем, к тому же он помнил об ответственности перед отцом Хироко. Но почему-то Такео не мог больше возражать — слишком многое изменилось, много страданий выпало на их долю. Даже если эта связь теперь более опасна, чем в мирное время, Хироко и Питер имеют право на надежду. Такео чувствовал, как тревожится Питер за Хироко. Какое право он имел разлучать их?

Тем не менее он должен предупредить пару об опасности:

Такео боялся не только за Хироко, но за жену и детей.

— Ради самих себя, будьте осторожны, — заклинал Такео, глядя на Питера в упор. — Если вы что-нибудь заподозрите, немедленно возвращайтесь домой. Не стоит попадать в затруднительное положение. — Только Богу известно, на что способны люди, одержимые ужасом и приливом патриотических чувств.

— Я буду осторожен, — заверил его Питер-с печальным видом. — Так, политика здесь ни при чем — нам нет до нее дела. Я американец, я люблю свою родину. За нее я готов умереть. Но дело не в сочувствии, дело только в ней… и во мне. Я люблю ее. Я сумею ее защитить.

— Знаю, — скорбно отозвался Такео. Два народа вели войну, и ей предстояло отразиться на всем мире, а не только на двух влюбленных. — Вскоре положение может стать еще хуже.

— Надеюсь, этого не произойдет, надеюсь хотя бы ради Хироко. Ей будет очень трудно вынести такое. Она любит свою семью, свою страну, но здесь ей тоже нравится, и она предана вам. Ей сейчас очень трудно. — К счастью, несмотря на усилия отца и дяди, у Хироко не пробудился интерес к политике и международные события она не воспринимала, как имеющие отношение к ней. Подобно большинству своих ровесниц, гораздо больше она тревожилась за своих близких и любимых, а последствия решений правительства воспринимала смутно. Ее взгляды были ограниченны, впрочем, как и взгляды большинства людей. — Так ты позволишь мне повести ее в гости?

Такео кивнул, задумчиво глядя на Питера, и вновь повторил:

— Только будь осторожен.

На Новый год мало кому хотелось забивать голову политикой. Хироко одолжила у Рэйко черное платье из тафты, которое давно стало ей мало, и набросила поверх него бархатный жакет Салли, дополнив наряд ниткой жемчуга. Она выглядела восхитительно, поражая своим утонченным лицом, огромными глазами и длинными блестящими волосами до пояса. Салли убедила Хироко научиться ходить в туфлях на высоком каблуке — Хироко уверяла, что это гораздо труднее, чем носить гэта.

Заехав за Хироко, Питер оглядел ее и широко раскрыл глаза. На этот раз Хироко не стала кланяться — просто стояла в дверях и казалась невыразимо прелестной и робкой.

Она словно вдруг повзрослела, и все, прежде скрытое от взгляда Питера, теперь стало явным.

— Выглядишь изумительно, — заявил Питер, и был полностью убежден в своей правоте. Он никогда еще не видел такой красивой девушки и на этот раз смутился сам. Такео налил им обоим по крошечной рюмке сакэ.

— Больше не пейте ни в коем случае, — предостерег он, присоединяясь вместе с Рэйко к паре. Это напомнило Хироко, как они отмечали семейные праздники в Киото, с отцом и матерью, и ее опять захватила тоска по дому. Она не получала вестей с родины с тех пор, как консул передал Такео телеграмму от отца Хироко. — Кампай! — провозгласил Такео традиционный тост, и Рэйко улыбнулась влюбленным — они выглядели такими юными, так надеялись на счастье. Рэйко вспомнила первые дни знакомства с Такео, когда она была одной из его студенток и влюбилась без памяти. Она не могла удержаться, чтобы не наблюдать исподтишка за парой. Щеки Хироко раскраснелись от сакэ.