Алек Стюарт - Жизнь — это судьба

• Название: Жизнь — это судьба
• Автор: Алек Стюарт
• Издательство: Локид
• Жанр: Современная проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00018-9

Роман «Жизнь — это судьба» переносит читателя в сложное послевоенное время (40-е годы). Тяжелейшие испытания выпали на долю хрупких девушек, познавших и боль унижения, и радость большой любви.

---

Почти в панике я поспешила за ним.

— Подождите, Генри! Пожалуйста, подождите.

— Да, моя дорогая? — послушно остановился он.

— Что же вы решили?

— Запишусь на корабль, отплывающий в Австралию, разумеется. Думаю, что вы не усомнились в моих намерениях.

— Мне кажется, вам не следует этого делать, и дело вовсе не во мне. Честное слово, Генри.

— Вы, — сказал мне Генри горячо, — не имеете ни малейшего представления о настоящей дружбе. Другом называется тот, на кого вы можете рассчитывать в беде, понимаете? Мне небезразлично, как сложится ваша дальнейшая жизнь, Вики.

— Да, но...

— Дорогая, если у вас нет против моего переезда в Австралию более веских доводов, чем те, которые вы только что изложили, то не тратьте попусту время. Клянусь всем святым, что я никогда не появлюсь вблизи вас, если вы сами не позовете меня. Вам этого достаточно? Разве я вам помешаю, если буду жить в Австралии? Это огромная страна, и в ней всегда найдется место для нас двоих.

Я должна была признать его правоту, при этом у меня, несмотря ни на что, стало помимо моей воли как-то легче на душе.

— Когда приходит беда, — заметил Генри, — друзья — великолепная штука. Тогда можно преодолевать трудности в полной уверенности, что ты не одинок, что есть на кого опереться. Не знаю, верите ли вы в судьбу, Вики, или в предопределение — называйте как хотите. А я верю и не думаю, что наша встреча — чистая случайность, а не перст судьбы.

Все это он произнес торжественным тоном, который меня тронул, однако, заглянув ему в глаза, я заметила в них какой-то суровый стальной блеск.

— Генри, — сказала я, внезапно заподозрив неладное, — вы, случаем, не думаете... не собираетесь встретиться с Коннором?

— Ну что ж, — ответил он, избегая моего взгляда, — должен признаться, Вики, что у меня есть известная предубежденность против него. И, честно говоря, желание — свернуть ему шею. Тот отвратительный рисуночек гвоздем засел у меня в мозгу. Но нет, я вовсе не намереваюсь увидеться с ним до вашего возвращения. Во всяком случае, преднамеренно я не буду к этому стремиться, даю вам слово. Хотя, если я столкнусь с ним невзначай... — вздохнул Генри.

— Очень прошу вас, Генри, проявить благоразумие.

— Помилуйте, дорогая, — криво усмехнулся он, — разве можно ожидать разумного поведения от бывшего военнопленного? Я не благородный странствующий рыцарь средневековья, а скорее всего — Дон Кихот. Так позвольте мне находиться где-то поблизости и сражаться с ветряными мельницами. Я из племени кельтов, а все кельты немножко ясновидцы. И я предчувствую, что беда подстерегает вас, мчится вам навстречу и что рано или поздно вам понадобится моя помощь, а потому перестаньте уговаривать меня.

Его решимость сделала все дальнейшие возражения с моей стороны бесполезными. Да у меня и не было особого желания возражать, я понимала, что он прав относительно друзей в несчастье, а такой друг, как он, — большая редкость. Это знала я по собственному опыту. И когда мы расстались у входа в магазин, никто из нас обоих не подозревал, что его слова окажутся пророческими и что беда уже надвигалась на меня с бешеной скоростью. Она настигла меня этой же ночью.

Днем я отправилась с докладом к начальнице в наш армейский штаб на Пром-роуд и, конечно же, рассказала ей о Дженис. Известие ее очень обрадовало.

— Она не говорила мне, что ее отец был в плену именно на строительстве Таиландской железной дороги. Если бы она сказала, я не послала бы ее в Инсайн из этих соображений. Но нет худа без добра. Теперь, как я полагаю, она захочет уволиться из армии и уехать домой вместе с отцом?

— Да, — ответила я, — думаю, что так. По крайней мере, этого хочет ее отец.

— Посмотрю, что можно сделать, — пообещала начальница. — Мне кажется, скоро в Австралию отплывает пароход. Если отцу удастся получить на нем место, мы попытаемся достать билет и для Дженис. Дайте мне знать, хорошо? Если смогу выкроить время, то приду вечером к вам в лагерь — мне все равно нужно увидеться с комендантом. Он все еще беспокоится за вас и постоянно твердит мне, что магазину необходима охрана. Как вы думаете, Вики, нужна она вам?

— Нет, — ответила я сразу, — я против. Уверена, что эта мера принесет больше вреда, чем пользы, и разрушит все то, что мы пытаемся сделать для этих людей. До сих пор они не причиняли нам ни малейшего беспокойства, и я не вижу причин, которые заставили бы их изменить отношение к нам.

— Пьет кто-нибудь из них? — спросила она.

— Лишь немногие. Но в магазине не было никаких столкновений. Они ведут себя безукоризненно, обращаются с нами почти подобострастно, они внимательны и уважительны.

— Я передам коменданту ваше мнение. Он еще плохо знает нас. Никак не возьмет в толк, что большинство из вас прошло с боевыми дивизиями через всю Бирму.

— Вы правы, сударыня, — улыбнулась я. — В его представлении мы всего лишь слабый женский пол.

Начальница тоже улыбнулась. Она прекрасно поняла мои мысли, так как сама находилась в боевой дивизии с самого начала войны, с которой и отступала из Рангуна. Не имея никакого опыта в уходе за ранеными, она с горсткой английских и бирманских девушек работала под непрерывными бомбежками в военном госпитале, пока приближающиеся японские войска не вынудили их уйти. Но она сумела вывести всех раненых, и медаль Британской империи на груди свидетельствовала о ее подвигах.

Вернувшись в лагерь, я отпустила джип у главных ворот. Старшей в магазине оставалась Мин Тхин, и, заглянув в шатер, я увидела, что там все спокойно. Опасения коменданта показались мне совершенно беспочвенными. Обменявшись с Мин Тхин новостями, я вновь приняла на себя руководство магазином. Мин Тхин также сообщила, что отпустила Дженис, и с улыбкой добавила:

— Наши разногласия полностью улажены и забыты. Я выразила ей свое удовлетворение, а когда она ушла, принялась проверять запасы, оставив у прилавка двух австралийских девушек. Дождливый сезон подходил к концу, в этот день внезапно на лагерь обрушился тропический ливень, который быстро превратил окрестности в огромное болото, заполненное водой и чавкающей под ногами грязью. В нескольких местах протекла крыша нашего шатра. Очередь снаружи немного поуменыпилась, но большинство людей продолжали стоять, а войдя в магазин, по понятным причинам не спешили его покидать.

Не подумав, я завела патефон и тем самым совершила ошибку, поскольку появился удобный предлог задержаться внутри. Скоро шатер был битком набит людьми в промокших плащах, которые загородили все выходы, не позволяя никому ни войти, ни выйти. Скоро они запели, а наш посменный график полностью нарушился, однако, несмотря на это обстоятельство, нам всем было очень весело. К несчастью, комендант лагеря решил нанести нам официальный визит именно в тот момент, когда импровизированный концерт был в самом разгаре. Я увидела его стоящим у входа, а также пришедших с ним Дженис и ее отца. Я начала пробиваться к нему сквозь плотную толпу, причем мне изрядно мешали те, кто из благородных побуждений неумело пытался освободить дорогу. Я заметила, как недовольно нахмурился комендант. Когда же я достигла того места, где он перед этим стоял, то его уже не было. Он исчез.

— Мне очень жаль, Вики, — проговорила печально Дженис, — но он не стал ждать. И отец ушел вместе с ним. Боюсь, обстановка обоим показалась несколько шумной, полная анархия.

— О Боже! — простонала я в сильнейшем раздражении. — Что он себе вообразил? Что здесь воскресная школа?

— Ну, дождь как будто утих, — заметила Дженис. — Толпа скоро рассеется. Я пришла сменить тебя. Было очень любезно с твоей стороны — сказать Мин Тхин, чтобы она освободила меня на сегодня, но я хотела бы все-таки поработать. Правда, правда! У нас с отцом состоялся обстоятельный разговор, он собирается поговорить с начальницей относительно моего увольнения из армии, чтобы я могла вместе с ним уехать домой. Пожалуйста, позволь мне выполнять свои обычные обязанности, пока я здесь. Это в какой-то мере облегчит, мне разлуку с вами. Мне ужасно не хочется уезжать, но отец настаивает. — Дженис вздохнула. — Я так рада его воскрешению из мертвых, что не в состоянии отказать ему в просьбе.

— Конечно, а как иначе, — заметила я. — Но если он считает магазин злачным местом, то как же он воспримет твою работу здесь сегодня вечером?

— Он ничего не имеет против, — проговорила она спокойно. — Сперва он сильно волновался, но когда комендант уверил его, что у нас будет охрана, он уже не возражал.

— Охрана? — повторила я испуганно. — Но именно этого я все время старалась избежать, Дженис. Нам не нужна охрана.

— А папочка думает, что она необходима, — неуверенно проговорила Дженис — Комендант заявил, что пытается добиться твоего согласия с самого открытия магазина, дескать, остается встретиться с нашей начальницей, где и будет настаивать на том, чтобы у нас была, охрана. Извини, Вики, что я сую свой нос в это дело — мне известно твое мнение на этот счет, — но какое все это имеет значение? Пускай коменданту спится спокойнее, зная, что здесь у нас стоят два военных полицейских, почему бы не доставить ему это небольшое удовольствие?