Джеймс Стоддард - Обманный Дом

• Название: Обманный Дом
• Автор: Джеймс Стоддард
• Издательство: ООО «Издательство ACT»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-007089-6

Далеко вдали стоит, вздымая островерхие крыши к небу, Высокий Дом Эвенмер. Прекрасный и страшный дом. Дом, куда приходят лишь те, что приходят не случайно… Но стоит где-то и Дом иной – Черный Дом боли, страха и горя. Дом, коим владеет Человек в Черном, не знающий ни жалости, ни добра. Дом, где живет девочка, у которой похитили сердце. Девочка, день за днем выращивающая в саду Черного Дома черные тернии и читающая самую печальную книгу на свете. Девочка, умеющая только одно – БЫТЬ ОДИНОКОЙ И НЕСЧАСТНОЙ. И с каждым часом, с каждой минутой ее одиночество и несчастье в Доме Черном изменяют реальность Дома Высокого. Ибо Горе и Боль есть Зло – и сила этого Зла, точно темный, ледяной туман, смыкается над Эвенмером. Еще чуть-чуть – и Высокий Дом безвозвратно обратится в ОБМАННЫЙ ДОМ…

Рекоммендуемые обзоры: «OCR (ex) Mitridat Lib» и «BiblioГид | ДОМ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕЙМС».

Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь.

---

Как только Пес-Хаос напал на гвардейцев Белого Круга, Грегори утащил Даскина за груду валунов, и тем, вероятно, спас жизнь не только другу, но и себе, поскольку чудовище сеяло смерть повсюду, круша доспехи и ломая кости. Даскин видел, как пали Лейбер и Брэкетт, перекушенные гигантскими челюстями. Остальные гвардейцы разбежались, а чудовище стояло, завывая и щелкая зубами всего в десяти футах от того места, где притаились Грегори и Даскин. Они по-пластунски поползли в сторону между камнями. Страшный зверь рычал и обнюхивал землю.

Но вот, взревев и ощетинившись, он заметил Картера и исчез из поля зрения друзей. Даскин, не поняв, почему чудовище так внезапно убежало, не поднял головы. Он видел, какой могущсственной силой обладает этот зверь, и понимал, что против него не выстоять ни одному человеку. Издалека доносились крики и звуки боя, но их заглушали стоны раненых анархистов, потому Даскин не знал, что сейчас с Псом-Хаосом сражается его брат. А потом наступило безмолвие, и друзья отважились выглянуть из-за укрытия. Ни Нункасла, ни всех остальных они не увидели, второй отряд анархистов был уже на подходе.

– Мы потеряли своих, – заключил Грегори.

– Да, и Картера тоже! – воскликнул Даскин. – Нужно найти его.

– Искать нет времени. Он Хозяин. Он способен позаботиться о себе, и, быть может, мы встретимся с ним на пути к Дому. Поспешим, не то они нас настигнут.

Друзья выскользнули из-за камней и довольно долго пробирались крадучись, чтобы на попасться на глаза врагам. Даскин тщетно пытался высмотреть товарищей, гадая, сколько же осталось в живых.

Несколько часов друзья пробирались по ущелью и наконец, изнемогая от усталости, бросились на землю среди скал и перекусили вяленым мясом. Но даже утоление голода не обрадовало их – настолько они устали. Ложась спать, Даскин не мог думать ни о чем, кроме брата. Он верил в силу Хозяина, однако утрата им Слов Власти потрясла Даскина до глубины души. Он только себе отводил роль человека, способного на сомнения и смятение духа, а Картера считал горой, которую невозможно сдвинуть с места, человеком непоколебимым и бескомпромиссным. Если он погиб…

Даскин повернулся на другой бок и прогнал мрачную мысль. С упрямым юношеским идеализмом веря в силу Добра, он и помыслить не мог о том, что и Зло тоже могущественно. Картер был Хозяином. Прежде чем он погибнет, разверзнутся небеса. Но ведь и его отец был великим человеком, и все же погиб. И мать Даскина поглотило Зло, во многом ею сотворенное. Даскин лег на спину, дабы не думать ни о том, ни о другом. Сара часто напоминала ему, что все – в руке Господней. С этой мыслью Даскин забылся тревожным сном, в котором ему снился Картер, которого укачивал на громадных белых ладонях какой-то великан. Но лица великана Даскин не рассмотрел.

Он проснулся через несколько часов, пожалел о том, что не захватил карманных часов, но порадовался, что никто не нарушил их отдыха. Даскин со вздохом поднялся, от его вздоха проснулся Грегори, и они наскоро позавтракали сухарями и вяленым мясом. Грегори принялся скатывать походное одеяло, а Даскин забрался вверх по склону ущелья и выглянул за край. Они подошли к Дому гораздо ближе. Даскин отчетливо видел здание сзади и решил, что пути до него остается всего два часа, если они с Грегори пойдут по дну петляющего ущелья. Затем он рассмотрел пса-гиганта. Тот бродил вокруг дома и принюхивался. Если бы не эта тварь, они с Грегори за десять минут перебежали бы равнину. Картер недовольно поморщился, спустился к Грегори, и они продолжили путь.

– Многое бы отдал за яблочко, – пробормотал Грегори.

– А я – за солнышко, – отозвался Даскин. – Было б солнышко, тогда мы бы и яблочко нашли.

– Тут о солнце и мечтать нечего. Его тут не было никогда. Эта часть Вселенной пуста.

– Знобит меня при взгляде на этот дом, – признался Картер. – Огней почти нет, и стережет его чудовище. Такое впечатление, что дом почти заброшен.

– Как думаешь, зачем анархистам он понадобился? Зачем они строят его здесь, во Внешней Тьме?

– Да придурки они, вот и все. Рвутся к власти, как когда-то моя мать.

– Но уж не все же до одного, – не согласился Грегори. – Многие жизнь отдали в борьбе за дело. А те, кого мы в плен брали, производили впечатление людей образованных.

– Это верно, – признал Даскин. – Они умные люди. Но они ненормальные, если думают, что им под силу изменить всю Вселенную. Какой чудовищный эгоизм!

– Наверное. Но обладая могуществом Краеугольного Камня, они могут и добиться своей цели. Даскин покачал головой.

– Молю Бога, чтобы этого не случилось. Ой, мы с тобой об этом спорили не раз, и я всегда прекрасно понимал твою точку зрения. Порой Вселенная кажется жутким местечком. Смерть, жестокость, несправедливость, нищета. И все же их дело не может быть правым.

– Потому что мир создан таким? Но разве нам не следует пытаться его усовершенствовать? Разве колесо – порождение Зла? Разве в огне и паре кроется что-то порочное? Анархисты, безусловно, экстремисты, но мы живем в экстремальном мире. Разве мы можем равнодушно позволить ребенку жить впроголодь, если в наших силах ему помочь? Вот смотрю я на эту тьму, и мне хочется, чтобы вместо нее был сплошной свет.

– Ты говоришь, как соблазненный.

Даскин не смотрел на Грегори, но словно увидел, как тот пожал плечами.

– Ну ты же знаешь, я просто люблю поиграть с разными идеями, повертеть ими так и сяк, посмотреть, что в них сходится, что нет.

– Еще как знаю, – вздохнул Даскин. – Замечательно рассуждать об абстрактном голодающем ребенке, но вот тут-то ты как раз и ошибаешься. Анархисты взяли в плен одного невинного ребенка, Лизбет, и заставили ее жить в одиночестве и тоске ради осуществления собственных планов.

– Во имя блага многих людей, – возразил Грегори. – Они многим пожертвовали ради следования философии анархизма. Разве один человек – это слишком большая жертва ради спасения всего человечества?

– Порой мне кажется, что слишком большая, – ответил Даскин.

– Ради спасения сотен тысяч детей? – не отступался Грегори. – Да ты бы и сам жизнь отдал за такое.

– Мне хотелось бы так думать, и все же я с тобой не согласен. Быть может, это и бессмысленно, но Лизбет не просила о том, чтобы ее приносили в жертву. Ей не предоставили выбора. Пусть бы анархисты сами жертвовали собой, но требовать этого от ребенка… Разве можно доверить таким людям всю Вселенную?

– Может быть, нельзя, но ведь мы доверяем наш мир всяким правительствам, а нашу жизнь – лидерам этих правительств. А весь Дом доверен твоему брату.

– Да, но Дом сам выбрал его. Я бы даже сказал – его избрал Господь. Так сказал Бриттл, когда явился Картеру и Хоупу.

– И ты в это на самом деле веришь?

– Конечно, верю. Почему бы мне в это не верить?

– Само собой, твой брат и мистер Хоуп люди достойные…

– Вот именно. Мой брат никогда не лжет.

– Но он мог ошибиться. Наверняка он до сих пор сильно переживает то, что в детстве из-за него были утрачены Ключи Хозяина, что затем отцу пришлось покинуть Эвенмер. А когда он узнал, что отец погиб, какой человек бы на его месте не стал искать для себя оправдания? И какое оправдание может утешить сильнее, чем изъявление Божьей воли?

– Ты думаешь, это была галлюцинация? А как же Хоуп? Он что, тоже фантазирует?

– Нет, только не мистер Хоуп. Он человек честный. И все же он поднялся от простого юриста до управляющего громадной империей. Не он первый из тех, кто мог и проглядеть некую странность в поведении своего господина – проглядеть, дабы не лишиться места. А потом он подписывался под этой историей с явлением Бриттла, действуя из наилучших побуждений: поначалу руководствуясь желанием помочь твоему брату в горе, а потом – исключительно из соображений верноподданности. А может быть, чудо видел только твой брат. Может быть, он разговаривал со стеной, где ему померещился Бриттл. Разве мог Хоуп, который всегда отрицает все фантастическое, на самом деле поверить в то, что Картер видел покойного дворецкого, когда он сам не видел ровным счетом ничего и никого?

– А я думаю, что нет ничего невероятного, – упрямо произнес Даскин. – По крайней мере до тех пор, пока мы высказываем гипотезы. Но, полагаю, в данном случае все было не так. Разве только потому, что произошло чудо, следует утверждать, что это невозможно? Первобытному человеку трактор бы показался чудом. Разве мы не вольны поверить в то, что событие действительно произошло, если так утверждают два человека? Если бы ты и Сара сказали мне, что идет дождь, разве я непременно должен был бы подойти к окну и проверить, так ли это, или мне следовало бы предположить, что на самом деле никакой дождь не идет, только потому, что вы сказали, что идет? И если двое уважаемых мною людей говорят, что видели ожившего покойника, почему я должен называть их лжецами?

– Тонко подмечено, – похвалил друга Грегори. – Но вот только дожди идут куда как чаще, чем мертвые воскресают. – Он хлопнул друга по плечу. – Редко ли мы вели такие разговоры, кузен? Сколько ангелов уместятся на острие иглы? Если настоящее – это всего лишь текущее время, если прошлого и будущего не существует, потому что первое уже миновало, а второе еще не наступило, как мы можем говорить: «давным-давно» или «в далеком будущем». Какова природа Вселенной и суть возраста человека? О чем мы только с тобой не спорили?