Эдуард Седаков - Моисей в Египте

• Название: Моисей в Египте
• Автор: Эдуард Седаков
• Издательство: Современник
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1991
• ISBN: 270-01249-0

В историко-фантастическом и приключенческом романе Эдуарда Седакова Моисей еще не пророк, не учитель, а вождь небольшого кочевого племени хеттов, которого жажда мести приводит в Египет. Привыкнув во всем полагаться на свою силу воина, силу мужчины, он в Египте сталкивается с еще одной, не известной ему силой — силой многовекового опыта, накопленного оседлым народом Египта, оформленного в виде знаний и проявляющегося в предвидениях, на основе которого построена вся жизнь древней страны.

Автор не в полной мере следует за основным историческим источником — Ветхим Заветом, а как бы рассматривает возможные варианты того пути, идя по которому, хеттский вождь стал пророком и учителем молодого кочевого народа.

---

— Но зачем же вы к нему перебежали? Возвращайтесь обратно!

— Уже давно, лет чуть не десять назад, мы первыми поняли, что гиксосам пришел конец. Мы скопили большие богатства. Но если нас завоюют вместе с гиксосами, то все отберут, а нас самих поубивают, как врагов.

— А почему же вы раньше не бежали из Египта куда-нибудь в другие страны, например в Палистан, в Аккад, в Хеттею? Где-то у вас была же раньше родина?

— А вот вы на какую родину бежали бы, если бы вас прогнали из Пилистима? Где вам приготовили радостную встречу? К Египту мы привыкли. Наш язык уже стал египетским. Мы познали благополучие в Египте. Мы зани: мали высокие должности в государстве. Мы разбогатели здесь. Да других стран мы и не знаем. Что мы для них? Где нас ждут? С фараонами гиксосов долгие годы мы жили хорошо. Иосиф[35], лучший сын Еше Роила, особенно преуспевал при Хиане Первом и при Апопи. Наши богатства мы по крупице собирали с египтян. Мы полюбили Египет. Сам понимаешь, стоило ли куда-то стремиться в чужие страны, не попробовав ужиться с новыми уасетскими фараонами?

— Почему же вы все-таки не ужились с Яхмосом?

— Потому, что он ужасен. Он воюет за каких-то чистых египтян. Он ненавидит как белых гиксосов, так и черных негров. Нас он также считает народом вредным для страны. Теперь мы уже были бы рады уйти совсем из Египта, лишь бы уцелеть, но он не хочет выпустить никого из нас, прежде чем не вытянет у нас все наши богатства.

— Мало ему богатств! — скрипнул зубами Магрубет.

— Как было бы хорошо, если бы сейчас убить Яхмоса! — страстно сказал Ахарон.

— Это-то хорошо, но как видно, власть фараонов крепка и вместо Яхмоса, станет другой, может, не лучше.

— Жизнь показывает, что избавляться нужно от того зла, которое причиняет самую сильную боль. Если не будет Яхмоса, то появится возможность начать новую политику.

— А как Хиан Третий? Может быть, он еще удержит трон и власть?

— Ну уж нет! — Ахарон безнадежно махнул рукой. — Его трон доживает последние дни. Жители всех окрестных городов, даже те, что кровно смешались с гиксосами, все хотят, чтоб Яхмос прогнал Хиана Третьего. Как видно, он всех замучил своими военными поборами. Дела его плохи… Правда, недавно он получил большую помощь от статуи Озириса в Неджете. Эта статуя вдруг во время празднества заговорила человеческим голосом и стала всех призывать на помощь Хиану Третьему. Слух об этом мгновенно прошел повсюду. И вот Хиан снова воспрянул.

— А как ты думаешь, когда сюда придет Яхмос с войсками? — спросил Магрубет.

— Через два месяца.

— Почему ты так думаешь?

— И думать нечего. Мне давно уж об этом сообщили наши люди из Уасета.

— Но ты, наверное, дал знать об этом фараону Хиану?

— Конечно! Я для того и сижу здесь, чтоб как-то помогать гиксосам держаться подольше.

— Вот это да! — Магрубет даже расхохотался. — Так ваше племя и путается между двумя фараонами?

— А что же делать? — серьезно спросил Ахарон. — Жить-то надо. Старый Еше Роил до последних времен призывал нас к терпению. Он все надеялся, что Яхмос когда-нибудь станет настолько благоразумным, чтоб оценить пользу, которую мы можем приносить ему, как приносили раньше фараонам гиксо-сов.

— А кто же такой этот старик Еше Роил? Насколько мне известно он-то как раз давным-давно унес свои кости из Египта.

— Я думал, что ты хорошо знаешь его, раз он послал тебя сюда.

— Что? Меня послал? — Магрубет даже задохнулся от гнева. Он остановился посреди дороги, подбоченившись и вперив горящий взгляд в лицо Ахарона. — Чтоб эта старая мразь куда-то меня посылала! Да ты знаешь вообще кто я такой?

— Нет, не знаю, — поспешно пробормотал Ахарон. Даже веснушки при этом побледнели на его побелевшем лице. Он добавил в самом миролюбивом тоне: — Скажи мне. Я как раз очень хочу знать, кто ты и почему ты поехал в одиночку убивать фараона.

Глядя в его испуганное лицо и выпуклые честные глаза, Магрубет почувствовал, что гнев быстро уходит, не успев разгореться. Ему вдруг стало даже весело. Он легко вздохнул и промолвил со смешком:

— Ладно, друг! О себе я поведаю, но прежде ты мне растолкуй, кто такой старик Яков и что это за племя ваше, его сыны.

— Мы уже подходим к дому, — сказал Ахарон. — Давай не пойдем туда, а посидим, посумерничаем вон под теми деревьями. Я часто, бывает, сижу здесь до полуночи, наблюдаю, не ходит ли кто-нибудь вечером в темноте возле дома. Отсюда хорошо видно.

— Да, теперь я вижу, что у тебя здесь за жизнь, — сказал сочувственно Магрубет. — Удивительно, что ты до сих пор еще не смотался к своим сородичам. Ну да ладно! Теперь давай, рассказывай, — попросил он, когда оба с удовольствием разлеглись под деревьями.

— Что рассказывать! — начал Ахарон. — Старика Якова нельзя называть такими словами, как ты сейчас говорил. Его вообще нельзя ругать. Мы, его потомки, держимся сплоченно, живем и здравствуем, благодаря его вечным заботам обо всех нас. Действительно вечным, потому что уже сто лет, а может, и больше он растит наше племя в Египте. Сам он недолго жил здесь, хотя ему очень нравился Египет, и он с удовольствием был бы рядом со своим любимым сыном Иосифом. Но кто кроме него согласился бы жить вот так на чужбине, среди других народов, чтоб помогать своим сынам со стороны?

— Теперь кое-что понятно…— задумчиво протянул Магрубет. — А где же сейчас Иосиф?

— Иосиф, между прочим, приходится мне прямым прапрадедом, и я его никогда не видел, потому что он умер ровно за день до моего рождения.

— Ого! — сказал Магрубет. — Так сколько же живет на свете этот старый соглядатай Яков?

— Не надо так говорить. Во-первых, потому, что он недавно умер. Во-вторых, нельзя сказать, что он соглядатай. Он выше всего этого! Боюм ему все дозволено. Не зря его называют Иса Роил. Сейчас здесь в Египте нас, его потомков, больше полтысячи, да еще сколько всякого прочего люда в семьях! Видишь, как мы расплодились и размножились. А сам он был из семьи гонимой, скитающейся в пустыне, потому что его предки были смешанными по крови от разных народов. Ему довелось жить трудно, имея дела с разными правителями местных племен. И он и его предки жили под вечным страхом гибели в дикой пустыне. Только в Пилистиме наш прародитель обрел спокойствие. Перед самой смертью старый Яков сделал свое последнее великое дело. Он купил большой кусок земли для того, чтоб люди нашего племени, вернувшись из Египта, могли бы считаться законными жителями Пилистима. Во веки веков слава нашему Иса Роилу!

Выслушав друга, Магрубет сказал:

Теперь вижу — ты рассказал мне всю правду.

— Я никому другому не рассказал бы даже, если бы меня медленно жгли на огне. Только тебе! Тебе я доверяю как другу. Расскажи теперь мне о себе. Что заставило тебя ехать в Египет в такое тяжелое время, когда даже птице не пролететь незаметно по главной дороге в Пилистим? Да еще… совать голову в пасть крокодилу.

— Спасибо, друг, за доверие. Я тоже не хочу скрывать от тебя правду. В Египте ты один будешь знать, кто я такой. Впрочем… кроме Масара, — Магрубет застонал от досады, стиснув голову руками. — Как получилось, что я не успел разрубить на куски старика Еше Роила? Как вышло, что я оставил жизнь Масару? Тебя он уже известил, что я в Египте. Кого он еще успеет известить? Нужно или скорее устранить его, или задержать здесь в Аварисе подольше. Мне остается один выход — ждать, когда Амути заберет меня, а там поскорее добираться до фараона Яхмоса. Его я должен убить! Иначе я теряю право возврата на родину. Никто, кроме меня, не должен это сделать! Это моя месть! За женщину… За мою невесту Нави. Если не будет так, я не смогу больше командовать моим войском, не смогу даже появиться перед воинами, перед глазами Нави!

Магрубет умолк потому, что говорить ему не дал горький комок, подступивший к горлу. «Наверное, это от вина», — подумал ohj h скосил глаза на лежащего рядом в темноте Ахарона. Впрочем, он не почувствовал перед ним неудобства.

— Друг есть друг! — сказал со слезой в голосе Ахарон. Он встал на колени возле Магрубета и, уже откровенно всхлипывая, продолжал: — Хочешь, я на своей крови поклянусь, что пойду вместе с тобой? Я помогу тебе в твоем деле или погибну!

— Спасибо, друг, — сказал Магрубет, обнимая Ахарона, — но мы не погибнем!

Они поднялись и пошли к дому.

— Собери всех людей! — сказал Ахарон юноше, ожидавшему его во дворе. — И позови обязательно Масара Бен-Гецала.

Вдвоем с Магрубетом они прошли в дом, зажгли светильники. Вскоре стали входить люди и молча становиться у стены. Ожидая появления Масара, двое друзей уселись рядом и мрачно молча поглядывали на стоящих. Через некоторое время пришел посланный юноша и сказал:

— Масара нигде нет. Я его с утра не видел в доме.

Магрубет с Ахароном переглянулись.

— Кто знает что-нибудь? — спросил Ахарон.