Андрей Сердюк - Дороги Младших Богов

• Название: Дороги Младших Богов
• Автор: Андрей Сердюк
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-523-4

Вся эта удивительная и головоломная история началась с восьмой рюмки русской водки, выпитой одним из трех друзей, реальных таких пацанов, в ресторане «Сорвейн». Сгоряча покинув «порт приписки», парни неожиданно оказались там, где абсурд происходящего достиг последнего предела. Они попали туда, где бытие и небытие, былое и грядущее, истина и абсурд, святое и греховное, «я» и «он», молчание и слово — любые оппозиции вовсе не противопоставлены друг другу. И выпала друзьям Великая Миссия Спасения Абсолюта, а значит, избавления человечества от неисчислимых мук, бедствий и страданий, которыми люди во все времена расплачивались за свое бытие. Но путь к свободе тернист и опасен — не обошлось без отваги, смекалки и знаний, без «калашей», гранат и наездов «бригад». Будет ли дано миру спасение? Через мгновение или вечность? Или это всё равно? Или это — одно и то же?..

---

Кивнул бродяге на нетронутые тарелки, мол, хавай, если хочешь, встал и направился к парапету. И когда я уже перепрыгивал через него, новоявленный мой наставник крикнул: «Друг, Будду встретишь, не убивай! Он мой!»

Приземлившись, я поднял руку и сжал ладонь в кулак — типа договорились.

Мужчина по имени Алексей — всех развалов начальник и схождений командир — в мастерской своей не стал задерживаться долго. Кассу снял или чего там, не знаю — указания, может, какие дал — и через десять минут вышел. Разблокировал магическим брелоком центральный замок, и пока с понтами грузился, я тоже успел. Впрыгнул на заднее и железяку свою ему хабец в затылок. И говорю вежливо:

— Только тихо, Леха. Тихо.

— Ты че? — скосился он в зеркало.

— Мне б, Леха, справочку.

— Какую справочку? Пушку убери.

— Это, Леха, не пушка. Это, Леха, аргумент.

— Какой аргумент?

— Тот самый. Тот, который, если что, поможет тебе, Леха, вспомнить историю про то, как ты мою хату вычислил.

— Какую хату?

— Мою хату, Леха, мою. Ту самую, где ты девчонку сегодня на рассвете походя почикал.

— Ты чего гонишь?! — воскликнул он. — Какую девчонку?

Я не стал объяснять, передернул затвор и сообщил доверительно:

— Патрон в патроннике.

— Какую девчонку?! — еще раз спросил он и вжал голову в плечи.

И я вдруг понял, что это не он ее. Не знаю, как я это понял. Понял — и всё. И, потихоньку сбрасывая обороты, спросил:

— Под кем ходишь, Леха?

— Под Эдиком, — выдавил он из себя.

— Под Эдиком, который Хо? — уточнил я. Он кивнул.

— Это хорошо, Эдик Хо — пацан правильный. Можно сказать, штиповый. Это ты молодец, Леха. Только как же с девчонкой быть?

— Да с какой девчонкой-то?

Я убрал ствол от его затылка и объяснил:

— Которую ты вчера в «Топольке» крутил. Где ты ее снял?

И Леха, сообразив, что я его убивать не собираюсь, разморозился:

— Мы с ней это… В нархозе в одной группе учимся. Типа на заочном. Вика, она не местная, на пересдачу подскочила… Вчера основы этой… статистики… столкнули. Я зазвал отметить. Она ломаться не стала.

— Викой, значит, зовут?

— Викой.

— Красивое имя.

— Краси…

Он не успел договорить, пуля пробила ему шею.

Очередь прошила весь салон. Мне повезло, ему — нет.

Стреляли из синего «марка два». Тормознули, дали автоматную очередь и втопили.

Я не стал засиживаться, выскочил из машины. Вытянул хрипящего пацана на асфальт. С трудом разжал руку и прихватил ключи. Глянул на мастерскую — оттуда уже выбегал народ во главе с главным чуханом монтажного зала. Подумал, что без меня справятся, и прыгнул за руль.

Эту синюю с тонированными окнами «морковку» нагнал я — врешь, не уйдешь! — за юкосовской азээской, которая расположена в самом начале Николаевского тракта. Это там, где развилка: влево — на тепличное хозяйство, вправо — на виадук, который перекинут над цепочкой карасиных луж.

Они пошли по правилам — по кругу, а я поднялся по встречному съезду. Вдоль забора газозаправочной станции.

Когда они выехали, я их уже ждал. И пошел на таран по их полосе. А хулио нам, кортасарам!

Первыми они очканули. Стали брать влево. И я вправо взял. Они еще левее. На встречную. Неправильный был маневр — там как раз лесовоз с двадцатью кубами наплывал. Они, конечно, еще левее. Но не вырулили, не хватило им — и в заграждение. Бабац! Пробили и — под аккомпанемент истошного фа-фа «Урала» — рухнули вниз.

Ну а там лету где-то метров десять.

Короче — яйцо всмятку. Я даже останавливаться не стал. Понял, что говорить будет не с кем. Если кто и выжил в этом месиве, вряд ли адекватен. Да и пост ГАИ там совсем рядом. Не стоило рисковать.

Машину бросил в роще у автобусного кольца. Это на конечной «однерке» в поселке тепличного хозяйства.

В город возвращался на общественном транспорте. На таком, знаете, огромном желтом «ЛиАЗе». Эти мамонты, оказывается, не все еще вымерли. Еще ползают.

И мне, не поверите, нравилось ехать в этом сарае. Всего-то шесть рублей, и ты на пятнадцать лет моложе. И я даже стал чувствовать себя при этом Ники Билейном. И стал напевать мотивчик Эрика Коутса. Помните, тот, где: «Ад таков, ля-ля-ля, каким ты его сотворишь»?

Да, ад таков.

Да, руки тряслись.

3

Покушение на Леху (а может, на меня или на нас обоих) я автоматически связал с убийством девушки по имени Вика. Любой бы на моем месте эти два близких по времени криминальных события связал. Тем более с участием людей, которые были между собой завязаны. Это как дважды два — четыре.

И всё дело теперь обретало иной оборот. Выходило, что за ее убийством стояла навороченная шарашка. У которой имелась в наличии и тяжелая артиллерия, и фронтовая авиация.

Но для меня это ничего не меняло. Я не собирался идти на попятную. Так решил: пусть хоть целую бронетанковую армию выставляют, по фиг. У нас тоже кое-что зачехлено на запасном пути. Надо будет, расчехлим.

Пока ехал в автобусе, решил подумать над тем, что дальше делать. Решил подумать и подумал.

Впрочем, чего там особо думать, когда нужно было просто трясти. Ведь зацепка-то, после того как они Алексея Батьковича грубо так завалили, осталась у меня только одна. Нархоз. Институт народного хозяйства. Или — как там по-новому? — университет экономики и права, кажется. Только в университете этом теперь и можно было о Вике чего-нибудь узнать. Туда и решил направиться. Сразу. А к чему было откладывать?

Автобус вез меня уже по Карла Маркса. Центр города. К дыму выгорающих торфяников плюсуйте высокооктановый смог. Наслаждайтесь тополиной поземкой и запахом пота чужих подмышек. Июль в разгаре.

Не доходя пару кварталов до здания нархоза, маршрут поворачивал на Веру Засулич, дальше на Дзержинского и к Центральному рынку. Вот там, на рынке, кстати, в июле как раз хорошо. Там ароматные узбекские дыни и сочные казахские арбузы. Там много чего. Хорошо там. Там хорошо. Но нам туда не надо.

Я выскочил на остановке у гастронома номер раз. И догадался заскочить за шоколадом. В девятиэтажке основного корпуса нархоза шел плановый ремонт. Это естественно: лето, каникулы, до вступительных экзаменов неделя-другая. Самое время шаманить.

На входе суетились братья-таджики. А кто же еще? Они дружно стаскивали с «газели» листы гипсокартона, волокли в фойе и складывали стопкой.

Без излишних размышлений я пристроился в пару к одному задумчивому мужчине (подмигнул ему, дескать, пролетарии всех стран, того самого!) и таким вот незамысловатым образом проскочил мимо дедка в камуфляже. Уж больно не хотелось мне лишний раз чего-то кому-то врать.

На административном этаже в живых обнаружил только даму из учебно-методического отдела. Но она была не в теме. Правда, выглянув из-за жидкокристаллического, сказала, что на месте должна быть девочка-секретарь.

Но девочки-секретаря на месте не оказалось. Приемная была закрыта, на двери красовалась пришпандоренная кнопкой записка: «Ушла на ФЭФ. Буду через десять». Через десять минут или через десять лет — не уточнялось. Решил не ждать. Вдруг, подумал, выскочит замуж и вообще не вернется.

Сообразив, что ФЭФ — это финансово-экономический факультет, пошел по указателям.

Перебрался по переходу в другой корпус и нашел нужный этаж. Но секретарши и там тю-тю. Ворчливая уборщица — ходют-тут-топчут, извеску на копытах носют, не отмоешь опасля — на мое «больше не буду, тетенька» смилостивилась и сообщила, что Нинка, вертихвостка, ага, была туточки, покрутилась с какими-то бумажками, а как Галина Петровна домой-то пошла, так и она подалась в ту вон сторону. Похоже, в третий корпус, на мировую экономику. Хахаль у ей там. Из аспирантов. Диссертацию на кампутере который год уже пишет. Всё пишет и пишет, всё пишет и пишет. Шваброй домой не загонишь. Охранники кажный раз лаются, что ночь-полночь, а триста двадцать третий всё не на сигнализации. А он отзванивается — пишу, дескать. Ага, знамо дело, как они там и чего на пару-то пишут, изнутри заперевшись. Много напишут. Тама ее, милок, ищи. Тама.

Но и «тама» ее уже не оказалось. Короче, девочка Нина бегала от шоколада еще минут двадцать. Но всё же была прихвачена за жабры. В бухгалтерии.

И я напел ей на голубом глазу — аж сам поверил, — что ищу-де заочницу по имени Вика по очень важному делу. Мол, мне кое-что с ней передали из дому, да только вот разминулись мы на вокзале. Не поспел я, голова два уха, к поезду.

Секретарша в сказку поверила и всё, что знала, выдала.

Но только знала она не густо.

Да, видела она, что пересдавали вчера несколько заочников какой-то не то экзамен, не то зачет профессору Загорскому. Петру Ефимовичу. Но кто там что — неизвестно. Потому что в частном порядке всё было и по взаимной договоренности. И ведомость профессор наверняка сунул в сейф завкафедрой. А ключ от сейфа, как известно, в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук цепью к дубу… Поэтому фамилии вчерашних задолжников узнать не представляется возможным.