Николай Бондаренко - В воздухе - испытатели

• Название: В воздухе - испытатели
• Автор: Николай Бондаренко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Все понимаю. Но почему-то низковато ты вводил в штопор?

- На семи тысячах метров.

- Так низко? Машина же сверхзвуковая...

- Ну и что, что сверхзвуковая. Штопорит она хорошо. Уберешь тягу двигателей, подбираешь, подбираешь ручку на себя - удерживаешь "нос" на линии горизонта... Самолет теряет скорость и только на отметке двести двадцать сваливается влево или же вправо.

- А тут, значит, хлопок и глохнут двигатели?

- Да, двигатели глохнут обязательно.

- Интересно...

- Я дал ногу против штопора, подумал: "Дай-ка дам элероны по штопору, может, выскочит", - и моментально их дал. Но машина, словно верткая щука, перебросилась из левого штопора в правый, - проглядел я, видишь ли, момент, когда нужно было ставить элероны нейтрально. Вот какое значение имеют на штопоре элероны.

- Ну и фокусы!..

- Никаких фокусов! Такой самолет. Такая у него интересная аэродинамика... Ну, так вот, дал я снова ногу против штопора и элероны по штопору. И теперь уже своевременно в тот момент, когда МиГ переходил в левый штопор, поставил элероны нейтрально. Смотрю и радуюсь: под большим углом МиГ пикирует к земле. И управление стабилизатором заработало! Но только на первых порах не бустерное управление, а электрическое, включающееся автоматически после отказа бустерного. Но потом как ни в чем не бывало заработало и бустерное управление. Запустил двигатели, вывел машину на высоте тысяча шестьсот метров из пикирования и пошел на посадку.

- И бустерное управление работало?

- Да, и, представь себе, так, словно ничего плохого с ним и не происходило.

- А что же с ним было?

- Что было? Воздушная пробка попала в гидронасос.

- Как же она могла туда попасть?

- Когда машина "гуляла" на штопоре - минус семьдесят градусов - плюс двадцать - в это время каким-то образом к гидронасосу и подошла воздушная пробка. Захватил он ее из гидробачка...

- Понятно. Но разве на пилотаж до этого не летали?

- Летали и на пилотаж, и на штопор... И все было нормально. А дефект скрытый, непредвиденный машина глубоко возила в своем нутре. Вот такое еще в нашей работе бывает!

- А ведь могло бы плохо кончиться, - проговорил, задумавшись, я.

- Конечно... И никто в этот раз про скрытый дефект не узнал бы!.. Потом гидробачок и гидросистему конструкторы доработали так, что захват насосом воздуха совершенно исключался... Ну, и еще после этого моего полета выяснилось то, что можно, оказывается, выводить МиГ-девятнадцать из штопора дачей ноги против штопора и элеронов по штопору. И этот метод даже более эффективен, чем обычный наш стандартный: нога против штопора - ручка от себя до отказа...

- Хорошее открытие, - сказал я, и мы с Котловым на минуту замолчали.

"Хорошо, что захват воздуха из гидробачка на штопоре произошел у тебя, у такого опытного летчика-испытателя, - подумалось мне. - Случись это у летчика рядового, кто знает, что было бы!.."

- Ну что, закончим уже эпизоды? - продолжил вопросом наш разговор Василий Сергеевич.

- Нет, нет, что ты, рассказывай! - поторопил его я.

- Хорошо. Тогда я расскажу эпизод немножко "пострашнее"... - улыбнулся Котлов.

- Давай, давай. Меня все интересует.

- Проводились как-то испытания на штопор МиГ-двадцать один. И вот защелкой рычага управления двигателем - РУД сокращенно называется захватило намертво мою левую шевретовую перчатку. Представляешь, ерунда, вроде, перчатка, а чуть-чуть не погиб...

- А что случилось?

- Ввел я машину в штопор. Хлопок - и заглох на вводе от скоса потока двигатель. Но это не страшно... Нормальное явление... Нажал я на защелку и поставил РУД в крайнее заднее положение, чтобы перекрыть стоп-краном подачу топлива в двигатель. На этой машине уже нет, учти, рычага стоп-крана, а есть один РУД. Его движением от защелки назад и закрывается стоп-кран, перекрывается подача топлива. Защелка же является своего рода ограничителем нормального хода РУДа, чтобы, говоря понятнее, не выключить непреднамеренно двигатель. Понял эту механику?

- Понял, понял. Рассказывай...

- Подожди, сейчас я перчатку принесу, - Котлов поднялся со стула и быстро вышел из комнаты.

Через несколько секунд он появился снова, держа в руках перчатку.

- Точно такая перчатка, но только шевретовая. Вот за это место, Котлов взялся пальцами за низ перчатки, обхватывающий запястье руки, защелка РУДа и ухватила каким-то образом. Я вывел уже из штопора МиГ, и он на скорости четыреста километров в час под углом сорок пять градусов планирует к земле. Нужно мне запускать двигатель. Я...

- Какое это планирование? Он же пикирует! - прерываю Котлова.

- Ничего подобного, так он планирует. Аэродинамическое качество - три: с высоты тысяча метров три километра вперед пролетает.

- И ты начал запускать двигатель...

- Попытался... Но на защелку, потому, что под ней "закушена" перчатка, нажать не могу. Высота уменьшается и уменьшается... Уже, смотрю, три тысячи триста метров. Низко!..

- В общем, ты не можешь двинуть вперед РУД...

- Не могу двинуть вперед РУД, чтобы открыть им стоп-кран и запустить двигатель. Представляешь, какое глупое положение!

- Пробовал бы вырвать из перчатки руку.

- Пробовал! Сначала не получилось. Бросил тогда я ручку управления и стал правой рукой нажимать тоже на защелку. А потом рванул руку с такой силой, что даже кожу содрал, но все же высвободил ее из перчатки. Двигатель запустил очень низко: на высоте семьсот метров. Секунды до земли оставались... Представляешь, что могло бы быть?..

- Да-а... А перчатку ты, конечно, домой привез под защелкой?

- Под защелкой.

- Опасный случай. Кто же и когда мог подумать, что в полете может такое случиться?

- На то они и испытания. Новая, необлетанная техника...

- Доработали на заводе защелку?

- Доработали. Спилили на ней края и сделали закругления. С таким расчетом это сделали, чтобы, когда ставишь РУД в заднее крайнее положение, на защелку по-прежнему нужно было нажимать. А когда посылаешь РУД вперед, то на защелку не нажимаешь. Двигая РУД, нужно было преодолеть лишь на ее месте небольшую нагрузку. Вот такой был конец у этого случая...

Котлов замолчал. Молчал и я, раздумывая над его рассказом.

Потом Василий Сергеевич рассказал мне о посадках на УТИ МиГ-15 с остановленным двигателем, об испытаниях с остановленным двигателем на МиГ-21, в которых он был летчиком облета. После этих испытаний Котлов летал в строевые части и показывал летчикам имитации этих сложнейших по выполнению посадок.

- Много таких посадок пришлось выполнить? - спросил я.

- Штук шестьдесят...

- Значит, хорошо ими овладел?

- Овладел, конечно. Надо было!..

Да, в летно-испытательной службе всякое бывает!

Перегонял однажды Котлов реактивный истребитель с завода на каш аэродром и, как положено, после взлета поставил в положение "Убрано" рычаг шасси. Шасси же не убирались, но зато выпустились тормозные щитки. При уборке же щитков все было наоборот.

И как испытателю нужно в таких ситуациях хорошо знать опытный, дорогостоящий самолет, иметь какое-то особое чутье, чтобы посадить машину, как говорится, в целости и сохранности. И кроме этого, ему надо быть еще и мужественным человеком. Ведь в мирное время Золотые Звезды даются испытателям не за красивые полеты, а за героические дела. Эти героические дела и совершал Котлов. Ведь после "неудачных" его полетов истребители становились надежнее. А таких "неудачных" полетов у него было много.

Всякое случалось с Котловым в воздухе. Бывает иногда такой отказ, такая недоработка в конструкции, что, порой, инженеры даже не верят в то, что говорит после полета им летчик-испытатель. Ведь сколько раз ту же котловскую шерветовую перчатку давали на земле на "укус" беззубой защелке РУДа! И ни разу не получилось того, что получилось у Василия Сергеевича в полете на штопоре!

Были у Котлова на двухдвигательном Як-25Б пять случаев, когда перед самой посадкой оба РУДа находились в убраном положении в его левой руке левый двигатель, словно в нем сидел какой-то чертик и двигал свой РУД, уходил на максимальную тягу.

Котлов давал и правому двигателю полные обороты, уходил от земли на второй круг. Затем заходил на посадку. Садился. И все было нормально. Говорил на стоянке о случившемся технику самолета и ведущему инженеру. Они не верили. Никто не верил! Даже шутили: "Это вам показалось, товарищ полковник..."

Но все это повторилось еще четыре раза.

Тогда решили снять двигатель и проверить. Сняли. Установили его на испытательный стенд.

Во время всевозможных испытаний поймали наконец "с поличным" того "чертика", который орудовал своим РУДом. Сидел он в анероидном устройстве топливного насоса. Стало ясно: создаются такие условия (и персонально на этом только двигателе), когда срабатывает анероидное устройство топливного насоса и переводит его работу на максимал.